Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.
- Тьфу ты, ну ты! - сплюнул в сердцах Брыль. - Ну кто ж тебя за язык-то тянет? Нашел про кого вспомнить на ночь глядя!
- Да, будь он неладен, этот Бирюк, чтоб ему, - с опаской протянул кто-то из челяди.
- Ну хватит уже вам-то, - попытался еще было вразумить земников Брыль, но было уже поздно: разговор плавно выходил на загадочного горбуна и остановить его уже было невозможно.
- Хватит, не хватит - а хватать-то уже и нечего, господин Брыль, - сказал ему Сухан и кивнул головой в сторону леса: - Кабы ночь-то спокойно прошла - а то мало ли...
- А что может случиться? - спросили одновременно несколько брылевых слуг, и вся челядь на всякий случай сгрудилась друг к другу поближе.
- Случиться может всякое, - назидательно сказал один из ратников. - Но... не здесь все-таки. Бирюк-то шалит только в лесу, на дороге. Чего ж опасаться-то?
Кое-кто из слуг облегченно вздохнул - но бывалые дружинники уже уловили нараставший суеверный испуг, и, тайком перемигнувшись между собой, по своему старинному служивому обычаю подшучивать над новичками, решили немного потехи ради постращать на ночь челядников.
- Ну, не скажи, что не здесь, - подхватил Сухан. - И здесь тоже может случиться всякое. Стали поговаривать, что Бирюк этот в последнее время не только у себя по лесу бродит. Видали вот его частенько и на опушке леса в разных местах, и даже тут, на поляне. Блукает промеж деревьев и каменьев, выискивает что-то.
- А как бродит-то?
- Ну как? Идет, шаркает, на палку свою кривую опирается - и рыщет всё время туда-сюда, будто вынюхивает чего.
- Ой, не договариваешь ты, Сухан! - встрял в беседу еще один ратник. - Вынюхивает, рыщет... Так и скажи, что собакой рыщет - а не в людском обличье!
- Как - собакой? - ахнула вся челядь и затаила от ужаса дыхание.
- А вот так - оборачивается запросто в горбатую собаку, и всё тут! Он же колдун, как-никак, Бирюк этот, - поддал страху тот же самый дружинник. - А любому чародею в собаку превратиться - раз плюнуть, сами знаете!
Слуги окончательно скисли, и с круглыми от ужаса глазами притихли совсем.
- Ну, сейчас наши нагонят им жути, - тихонько шепнул Мартин на ухо Лиго, и, весело подмигнув, толкнул его в бок.
И действительно, дружинники стали наперебой рассказывать всякие небылицы. Тут же кто-то нашелся, кто сказал, будто колдуны не только в собаку, но и в свинью запросто оборотиться могут. И бей их, ни бей палками - они всё равно отскакивают от них, словно орех от стенки. Знающие люди, мол, рассказывают, что бить такого оборотня нужно только тележной осью - и то, с особым наговором, чтоб чародей тебе туману в глаза напустить не смог. А то бывали, как говорят, такие случаи, что изловят колдуна, привяжут его к дереву - и ну его дубасить. Бьют, бьют - аж щепки летят, а ему хоть бы хны, всё нипочем! Приходит тут знающий человек и спрашивает: "А что ж это вы, честной народ, тут дерево запросто так бьёте?" И поведет рукой вот так посолонь - и у всех морок с глаз и снимет. И видят - нет никакого колдуна и в помине, исчез он давно уже, а привязали они колоду старую к дереву и ее же и колотят палками.
Слуги охали, ахали, закатывали от страху глаза, сбившись в кучу и выбивая зубами мелкую дрожь. А ратники, пряча в глазах лукавые улыбки, продолжали подтрунивать дальше - и знай себе несли всякую небывальщину. Кто-то из них вспомнил, что колдуны еще и по небу вдобавок летают - но только не на помеле, как ведьмы, а на колесе. Оседлает такой чародей тележное колесо и мчит на нем зловещей птицей над темным лесом.
Лиго исподволь взглянул на воеводу Бортня - тот сидел и не выказывал к происходящему даже мало-мальского интереса, сложив руки на своем необъятном чреве поверх своей окладистой бороды. Воевода прикрыл веки, и было неясно, слушает ли он вообще все эти разговоры, или же попросту находится далеко отсюда в приятной дреме. А вот дядюшка Брыль, примостившийся рядом с ним, был ему полной противоположностью: все время ёрзал, крутился и явно не находил себе места - по всему было видать, что старому земнику вовсе не по душе были все эти жуткие россказни, но поделать с этим он ничего не мог.
Лиго тайком, дабы не увидали слуги, тихонько улыбнулся - во все эти небывальщины он, выпускник вайделотской школы, не верил, конечно же, ни на грош. Все эти народные байки имели очень мало общего с настоящею волшбой и чародейством, с которым он познакомился в храме, и годились разве что пугать на ночь детишек да разных доверчивых простаков. Но вот личность этого загадочного Бирюка ему не давала покоя, и земник всерьез раздумывал, как бы узнать про него побольше.
Когда небывальщины про колдунов достигли уж совершенно невероятных размеров и грозили перерастет в самую настоящую околесицу, рыжий дружинник вдруг громко кашлянул.
- Ну, хватит заливать-то, - прервал побасенки Сухан. - Совсем уж застращали народ - пора и честь знать.
И отставил в сторону гусли - только тихо тренькнули струны.
Кто-то разворошил очаг - костер взметнулся вверх столбом огнистых светляков и выхватил у ночной темноты кусок поляны с сидевшими барздуками. Вместе со вспыхнувшим огнем и растаявшими в черноте искрами стало улетучиваться и колдовское наваждение. Челядники зашевелились, стали подталкивать друг дружку и переводить дух от всего услышанного. Дружинники воеводы тем временем тихонько пересмеивались между собой.
И в этот самый момент раздалось громкое уханье сыча - а затем снова и снова.
Сухан и еще несколько дружинников моментально вскинулись - а вместе с ними мгновенно очнулся дремавший доселе воевода Бортень.
- А ну, тихо! - приглушенным голосом гаркнул Сухан на перешептывающуюся между собой челядь, и замер, вслушиваясь в темноту.
Через несколько мгновений троекратное уханье сычом повторилось вновь.
- Стража сигнал подает, - сказал рыжий дружинник и переглянулся с воеводой.
- Притуши-ка огонь, - приказал Сухан ратнику помоложе, и, обращаясь к воеводе, сказал: - Пойду-ка узнаю, в чем дело.
И тут же растворился в ночи, будто сквозь землю канул.
Все как-то вдруг замолчали, не смея нарушить тишину.
Через несколько минут снова появился Сухан и, наклонившись к воеводе, шепнул ему что-то на ухо.
- Батюшки-светы! - ахнул Брыль, сидевший рядом и расслышавший слова ратника. - Колдун опушкой бродит! Накаркали-таки в ночь-то! А я ведь предупреждал!
- Цыц, сосед! - рявкнул Бортень, и, повернувшись к дружиннику, неслышно отдал ему какой-то приказ.
По кругу пробежал тревожный шепоток, слуги снова испуганно сбились вместе. Сухан выбрал глазами несколько ратников и, подав им условный знак, ушел с ними в ночь. Бортень наклонился и стал что-то гудеть Брылю в ухо - но что именно, окружающим было уже не разобрать.
