Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.
- Так-так-так, ну и дела! - задумался Лиго. - Надо будет как-то побольше про Бирюка этого выведать.
- Во-во, сударь, свечереет - вот и выпытайте у наших, - сказал Мартин. - Они вам много чего всякого разного про старика этого понарасскажут. А сейчас пора бы и возвращаться - времени-то вон уже сколько прошло!
И, набрав полные котелки чистейшей воды, обернулся через плечо:
- Идёмте-ка, сударь - а то неровен час, уже ваш дядюшка на нас накинется. А это, думаю, похлеще Сухана будет, уж поверьте. Слышите, как он там нагоняи раздает?
Шум и гам, устроенный не в меру горластым Брылем, разносился по всей поляне. Лиго усмехнулся и последовал за ратником.
Пока осторожно пробирались с водой мимо каменных глыб, запахло костром - и в небо потянулся сизый хвост густого горького дыма.
***
Языки пламени медленно догорали. Сипя, постреливали смолистые поленья, и темно-красные сполохи огня, вырываясь раз за разом из-под подернувшихся пеплом тлеющих головней, выхватывали из наступавшего сумрака куски ночи. В такие моменты костер лизал почерневшие камни очага, и бородатые лица сидевших вокруг земников казались какими-то суровыми и загадочными.
Давно отужинали наваристым кулешом - и самое время было или расходиться на покой, или же, от нечего делать, по старому обычаю почесать на ночь языки.
- Слышь, Сухан, а спой-ка, - сказал, обращаясь к рыжему дружиннику один из земников помоложе, и протянул ему старинные неманские гусли-кантеле.
Вокруг произошло заметное оживление - видимо, рыжий ратник прослыл среди дружины неплохим певцом. Многие барздуки придвинулись к огню поближе, и кто-то поддержал:
- Да-да, Сухан, спой нам.
Один из челядников Брыля громко спросил:
- А чего петь-то будут?
- Тихо ты! - кто-то из дружинников чувствительно пихнул его в бок. - Не мешай, паря. Сиди себе и знай слушай.
Слуга осекся и примолк.
Сухан откашлялся, взял древний инструмент, примостил у себя на коленях - пальцы несколько раз неспешно пробежали по струнам, издав чарующие звуки. Всякая возня тут же прекратилась.
Рыжий дружинник запел:
В княжестве дальнем,
В забытом уделе,
Жил бедный скрипач,
Как сказители пели.
Мелодией дивной
На свадьбах народ
Умел веселить он -
А сам был урод.
Заклятием страшным
Колдун заклеймил -
К спине его горб
Навсегда прилепил.
Когда все вокруг
Танцевали и пели,
В глазах горбуна
Только слезы блестели.
Получит скрипач
За труды свой медяк,
Идет себе дальше,
Несчастный бедняк.
Однажды он в чащу
Лесную забрел,
Корчму там глухую
Случайно нашел.
Решил попроситься
Скрипач ночевать.
Заходит - и видит,
Что может пропасть.
В углу у камина
Три черта сидели,
И леший с русалкой
На пару им пели.
Косматая ведьма
На картах гадала,
И нечисть ужасная
В зале плясала.
"Ну что ты стоишь?
Заходи к нам, горбун!" -
Сказал одноглазый
Хозяин ему.
"Бери свою скрипку,
Сыграй-ка ты нам -
А мы в благодарность
Отплатим сполна!"
"Была, не была!" -
Так подумал скрипач,
Поднял свой смычок -
И давай им играть.
Веселая песня
Корчму затопила,
И в пляс разудалый
Чертей подхватила.
Им вторили ведьмы,
Хозяин скакал,
А леший угрюмый
На ложках играл.
Бесовские пляски
Мигали в окне -
И даже посуда
Плясала в корчме.
"Ну хватит играть!
Я смотрю, ты умелец -
Смычком ты владеешь
На самом деле.
Что хочешь, скрипач,
Ты в награду свою?" -
Сказал одноглазый
Чертяка ему.
"Играю за грош я,
За старый медяк,
Или за ночлег,
Или вот просто так!"
Горбун улыбнулся,
Убрал свой смычок.
А жуткий хозяин
Мешок приволок.
"Держи-ка вот, парень,
Награду свою -
Червонное злато
Тебе отдаю!"
"Ну что вы, хозяин", -
Ответил бедняк.
"Отдайте вы мне
Лучше старый медяк!"
Тут черти вскочили,
И ведьмы завыли,
Накинулась нечисть -
И парня побили.
И бросили в угол
Его одного...
Он утром проснулся -
Ан нет ничего!
Исчезла корчма,
И чертей след пропал.
Поднялся горбун -
И себя не узнал.
С нечистою силой
Исчез его горб.
Стоит статный парень,
Красив и высок.
На скрипке с тех пор
Веселил всех скрипач -
И сам был красавец,
Каких поискать!
Так в княжестве дальнем,
В забытом уделе,
Жил дивный скрипач,
Как сказители пели.
Но это еще
Не концовка пока -
Однажды колдун
Повстречал паренька.
Завистливым оком
На парня глядел,
Про всё разузнал -
И в тот лес полетел.
Нашел там корчму,
И чертей отыскал,
И пел, и плясал,
И на скрипке играл.
Хозяин косой
Тот мешок притащил.
Колдун те червонцы
На спину взвалил.
Но черти вскочили,
А ведьмы завыли -
И крепко того
Чародея побили.
И бросили в угол
С мешком на спине
Его ночевать
На полу при луне.
А утром корчмы
И чертей след пропал...
Поднялся колдун -
И себя не узнал.
Спина искривилась
Под весом мешка -
И стал тот колдун
Горбуном на века!
За жадность наказан
Был злой чародей.
Ушел он с тех пор
В глухомань от людей.
В том княжестве дальнем,
В забытом уделе,
Жил старый горбун,
Как сказители пели...
Когда песня отзвенела, некоторое время земники, как завороженные, молчали. Наконец кто-то сперва несмело кашлянул разок-другой, а затем все разом зашевелились.
- Уж не про Бирюка ли эта песня? - вдруг подал кто-то голос. - Тот тоже вроде как с горбом, да вдобавок еще и с нечистым общается.
На него все зашипели и зашикали - было видно, что опасное соседство с лесным чародеем многим не по душе.
- А чего? - стал оправдываться темноволосый детина, подавший голос. - Всё на месте: и горб, и блукает в дремучем лесу, и черти вот вам нате!
- Тьфу ты, ну ты! - сплюнул в сердцах Брыль. - Ну кто ж тебя за язык-то тянет? Нашел про кого вспомнить на ночь глядя!
- Да, будь он неладен, этот Бирюк, чтоб ему, - с опаской протянул кто-то из челяди.
