Абрахам Меррит - Лик в бездне
Пять раз выстреливал Ригер светящиеся шары, и те освещали непрекращающийся туннель, по которому шел отряд. Пять миль, а то и больше, должно быть, проделали они, выйдя из убежища, и ходьба начала сказываться на Грейдоне.
Снова померкло слабое свечение, но далеко впереди показалось овальное отверстие, из которого, казалось, лились лучи лунного света. Выйдя из туннеля, отряд прошел сквозь это отверстие. И здесь, пригвожденный к месту изумлением и страхом, Грейдон остановился.
Это была тоже пещера. Огромная. Но стен и потолка Грейдон разглядеть не мог. Она была заполнена серебряным светом, похожим на переливающиеся лучи, какие бывают весной в полнолуние. И в этих лучах света на низких ложах и подушках лежали бесчисленные мужские и женские тела. Мужчины и женщины будто спали, их лица были отмечены печатью той совершенной красоты, которая была присуща жителям Ю-Атланчи. Они лежали по всей пещере так далеко, насколько мог проникнуть взор Грейдона. Сперва он подумал, что они спят. Затем он заметил, что грудь их не поднимается от дыхания.
Он глядел на их шелковые волосы, золотые, черные и цвета красноватой бронзы, на красные губы, на их цветущие тела. И думал, что это — великолепно, искусно раскрашенные статуи.
Он коснулся волос и щеки одного из лежащих поблизости. И понял, что это угасшая жизнь. Превращенные какой-то алхимией этой таинственной страны в камень или в некое вечное вещество, сохраняющее как цвет тел, когда в них кипела юная жизнь, так и их строение.
— Мертвые ю-атланчианцы, — сказал Ригер. — Те, кто в древности прошел сквозь Ворота Смерти до того, как они были закрыты. И те, кто после этого открыли эти Ворота по собственной воле, чтобы среди нас могла появиться новая жизнь. Мертвые!
Индейцы проявили беспокойство, нетерпение, стремясь поскорее уйти. Отряд быстро покинул это тихое место смерти. И казалось, даже Ригер почувствовал облегчение, когда они вышли.
— Еще несколько шагов, друг мой, — прогрохотал Ригер, — и мы — на месте! Здесь дорога становится менее опасной. Мы прошли пять больших пещер, место смерти было шестым. Обогнем вход в три другие, и мы — возле пещеры Женщины-Лягушки. И клянусь каждой чешуйкой Матери, я буду счастлив снова выйти наружу.
Вскоре они, ступая с предосторожностью, вышли из этого прохода, и Грейдон ощутил на своем лице дуновение свежего воздуха и увидел небо, в котором скрывался в бегущих облаках и вновь выплывал полумесяц.
По узкой тропе отряд спустился вниз. Здесь индейцы перестроились. Часть пошла впереди Ригера и Грейдона, остальные — сзади. Слева, скрывая озеро, поднималась ввысь зеленая листва.
Посмотрев вверх, вниз и назад, Грейдон увидел колоссальную женскую фигуру, высеченную из чисто белого камня. Статуя поднимала вверх руки к небу — хранительница пещеры, из которой они только что вышли. Затем вокруг Грейдона сомкнулись деревья.
Идти по тропе было легко. Даже когда облака закрывали луну, темно не было. Все громче делался грохот водопада. Сквозь просветы между кустами и деревьями Грейдон видел чудовищную фигуру Женщины-Лягушки, стоящую на страже возле черного овала.
Овал — это вход в пещеру.
Тропа начала подниматься. Она обогнула высокий выступ л превратилась в крутую лестницу с узкими ступенями. Грейдон вскарабкался по ним. Он стоял в тени неподалеку от входа в пещеру Женщины-Лягушки. Он посмотрел вверх на эту колоссальную статую.
Обнаженная, сидящая на корточках женщина, вырезанная из какого-то зеленого камня, который сверкал, будто лучи луны веером отражались от него. Над точеными плечами и грудью гротескное лицо Женщины-Лягушки скалилось прямо на Грейдона. Рядом с ней, чернильно-черный, зиял вход в пещеру.
Грейдон стоял у внутреннего края огромной, из гладкого камня, платформы. Прямо напротив, в полумиле по ту сторону озера, лежал тайный город.
Более чем когда-либо, здесь, под луной, ему показалось, что город построен джиннами. Город был больше, много больше, чем он представлял его. Его дворцы вздымали вверх фантастические купола и башенки. Яркая окраска дворцов — глазурь и драгоценные камни. Краски менялись, превращая город, раскинутый на многие мили, в огромный ковер, радужные узоры которого обрамлены темно-зелеными, черными, белыми арабесками — листва и цветы деревьев, окружавших жилища. От минаретов, башен, куполов отходили крошечные светящиеся лучи, тонкие полумесяцы, и соединяли их, словно мосты. В воздухе, пронизывая зеленое и черное, вспыхивали, исчезали и снова вспыхивали крошечные танцующие огоньки.
Грейдон подумал, что это светлячки, играющие среди деревьев. Справа, сверху вниз глядя на город, стоял величественный, безмятежный, девственно-белый Дворец.
И где-то во Дворце, возможно, Суарра! Может быть, в конце концов, она не смогла прийти сюда, чтобы встретиться с ним. Половиной своего сознания Грейдон надеялся, что она не смогла прийти, потому что прощальные слова Хаона еще отзывались в его сердце, и он боялся за нее. А другая половина неистово желала, чтобы она пришла — невзирая на любые опасности.
Совсем рядом с ним раздался шелест. Маленькая рука коснулась Грейдона. Он утонул в темных нежных глазах, локоны облачных волос поцеловали его щеку и окружили его своим ароматом.
— Суарра! — прошептал он и повторил, не веря себе, снова: — Суарра!
— Грейдон! — она приглушила свой мелодичный голос. — Ты вернулся ко мне… любимый…
Ее рука обвилась вокруг его шеи. Ее губы оказались возле его губ. И приблизились — медленно, медленно. Губы встретились, сомкнулись — и на какое-то время во всем мире исчезли опасность и страдание, горе и смерть.
Глава 14
Тень маски ящера
Резко очерченная лунным светом тень Женщины-Лягушки легла своими фантастическими формами от края до края гигантской платформы. Позади них чернела пещера. Между ними и городом сверкало, как огромное серебряное зеркало, озеро.
Под платформой замер караул индейцев. Голова Женщины-Лягушки, казалось, склонилась ниже, слушая их шепот.
— Грейдон! — Суарра плакала. — Ты не должен был возвращаться. О, как это плохо, что я просила тебя вернуться!
— Чепуха! — громыхал Ригер. — Вы любите друг друга, не так ли? Ну так что еще ему оставалось делать? Кроме того, он приобрел сильных друзей — Хаона и Черного Ригера. И еще одного друга, могущественнее нас всех — в противном случае, клянусь одеянием Пожирателя Молний, его бы здесь не было! Я имею в виду саму Мать!
Затем он с хитрой миной сказал:
— Дитя, она объяснила тебе, как провести его к ней?
