Абрахам Меррит - Лик в бездне
Теперь Грейдон принимал бессмертие как факт. Поразмыслив о Коне, он уже не мог сомневаться, что наука, создавшая эту чудовищную помесь паука и человека, наверняка могла совершить меньшее чудо неопределенно долгого продления жизни.
Другим доказательством того же служили люди-ящеры. И помимо всего прочего, существовала Женщина-Змея, Адена, Мать Змей, и несомненная реальность ее существования свидетельствовала: “Когда могут быть такие, как я (и там, где есть такие, как я), возможно все!”
День был на исходе. На окруженную горами чашу Запретной Страны начали спускаться сумерки. Незадолго до начала времени выступления Ригер принес Грейдону кольчугу из черного металла и вместе с Хаоном натянул ее на Грейдона. Кольчуга оказалась необычайно легкой и гибкой.
Наголенники и дубленые, высотой до лодыжек сапоги Грейдон отверг, предпочитая свои собственные прочные ботинки. Грейдон заткнул за ремень один из автоматических пистолетов и несколько патронных обойм. Второй пистолет Грейдон оставил в кобуре под левой подмышкой. Зачем он это сделал, он и сам не знал. Вероятно, ощущение пистолета придавало ему больше уверенности. Он позволил прикрепить к поясу ножны, в которых находился острый короткий меч, и взял у Ригера необычной формы булаву.
— Если случится битва, — сказал Ригер, — то это будет рукопашная.
И Грейдон понял, что гигант знает, что говорит, и что странное оружие может оказаться полезным. Но себе он сказал, что в первую очередь будет полагаться на свой автоматический пистолет.
Проблему представляла винтовка. Грейдону не хотелось оставлять ее, поскольку была вероятность, что у Суарры может быть какой-то план, как ему добраться к Матери Змей, не возвращаясь в убежище.
В случае рукопашной схватки винтовка была бы менее полезной, чем пистолет, палица или меч, а то стала бы и помехой. Грейдон нашел компромисс: попросил, чтобы ее нес один из воинов-индейцев, причем держался к нему так близко, как только возможно. На том и порешили. Затем Хаон надел ему на голову подбитый мягким кольчужный шлем.
И когда все было сделано, Хаон сжал руками плечи Грейдона.
— Грейдон, — сказал он, — что-то говорит мне, что с твоим появлением весы судьбы Ю-Атланчи, так долго пребывавшие в неподвижности, пришли в движение. Ты — та новая гиря, которая нарушила их покой, и кто знает, послужит ли это добру или злу? И кто знает, Ластру ли перевесит тех, кто противостоит ему, или случится обратное, когда весы снова придут в равновесие? Но я предчувствую, что жизнь в Ю-Атланчи скоро изменится — так или иначе, но старый порядок близится к концу.
И что ты и я, Грейдон, никогда здесь больше не встретимся… вернее, встретимся еще раз, ненадолго… И расстанемся под темно-красными небесами… из которых падают тени… убивающие холодом тени, сталкивающиеся со сгустком пламени… А затем… никогда больше не встретимся… До той поры, всего тебе наилучшего, Грейдон!
Он резко повернулся и большими шагами вышел из комнаты.
— Хотел бы я знать… — пробормотал Грейдон и вздрогнул, будто ледяные руки обхватили на мгновение его плечи, на которых только что лежали руки Хаона.
— И я хотел бы знать, — отрывисто сказал Ригер. — Но похоже, что вы двое, по крайней мере, встретитесь снова. Поэтому сегодня вечером ты со смертью не встретишься.
Они вышли из комнаты в помещение охраны, где их ждала дюжина одетых в юбки аймара. Это были крепкие мужчины, вооруженные палицами и копьями. За их пояса были заткнуты короткие острые мечи. Ригер передал винтовку одному из индейцев и объяснил, что он должен делать. Индеец смотрел на нее с сомнением, пока Грейдон, улыбаясь, не щелкнул туда и обратно предохранителем, демонстрируя, что поставленный на предохранитель спусковой крючок двигаться не мог. Успокоенный аймара перекинул ремень через голову и занял свое место.
Дорогу показывал Ригер. Сперва отряд шел по широкому, хорошо освещенному туннелю, от которого разбегались меньшего размера проходы. Отряд все шел, и Грейдон видел, что ограждающая Страну стена вся, как норами, пронизана этими пещерами и коридорами. Ему стало любопытно, созданы ли они природой или вырублены древними обитателями Ю-Атланчи и с какой целью. Он много размышлял о свечении стен, но понять, в чем их секрет, не мог. Теплоты свет не испускал, но очень походил на мягкое свечение светлячков. И теней не отбрасывал.
Они прошли немного больше мили, когда туннель расширился. Пещера, и в конце ее — сплошная стена.
— Здесь, — сказал Ригер, заговорив впервые за это время, — начинаются опасности.
Он стоял рядом со стеной, вслушиваясь. Затем вынул из-за пояса какой-то предмет, имеющий форму конуса. Ригер прижал его к вырезанному на стене символу. Шестифутовый кусок стены начал медленно, словно занавес, подниматься. Когда он отошел от пола на несколько дюймов, два индейца легли на живот и заглянули в образовавшуюся щель. Каменный занавес поднялся еще на фут. Извиваясь, индейцы пролезли под ним и исчезли. Ригер опустил руку, и движение камня прекратилось. Прошло, вероятно, минут пять, когда индейцы, извиваясь, пролезли обратно и кивнули гиганту.
Он снова прижал к символу свой конус. Камень быстро поднялся, открыв низкий проход, в который, пригнувшись, стремительно прошли эмеры. За ними Ригер и Грейдон.
Несколько ярдов им пришлось двигаться вперед согнувшись, а затем Грейдон смог выпрямиться. Перед ним была огромная пещера, залитая слабым красноватым светом. Таким слабым, что он едва отличался от темноты. Он обернулся к Ригеру и увидел, что тот затыкает свой конус за пояс. Стена, через которую они прошли, вновь стала цельной, никаких следов прохода в ней не осталось.
Индейцы сомкнулись кольцом вокруг Ригера и Грейдона. Быстро и бесшумно двинулись они вперед. Грейдон хотел заговорить, но Ригер сделал предостерегающий жест. Их обнимала красноватая тьма. Сквозь сумрак и странный гнетущий свет отряд быстро шел вперед.
Как индейцы ориентировались, Грейдон сказать бы не мог, но движения их были уверенными и шаг ни разу не замедлился.
Внезапно индейцы приблизились к нему так, что уже касались его, и в тот самый миг отряд перешел из темноты в уже абсолютный мрак. Скорость движения не уменьшалась. Словно вздохнув, проворчал что-то Ригер, и прозвучала отданная шепотом команда. Индейцы остановились. Вспыхнул туманно светящийся шар и двинулся впереди группы. За ним оставалась бледная полоса света, будто шар заставлял частицы воздуха туманно фосфоресцировать. Полоса расходилась. По круто уходящему вниз переходу, открывшемуся при этом свете, группа прошла тысячу футов. Затем еще две тысячи футов. И свечение начало тускнеть.
