Владимир Пекальчук - Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые
— Так это правда, что ваша якобы казнь была фикцией?
— Разумеется. Линдар Шестой, мир его праху, был не таким человеком, чтобы казнить своих ближайших соратников, даже несмотря на то, что со мной случилось. Он объявил меня казненным, и долгие годы я странствовал по миру инкогнито, пока во время известных вам событий в Катакомбах меня не узнал в лицо один эльф, затесавшийся в ряды наемников Тэй-Тинга.
Каттэйла вздохнула:
— Тяжело, должно быть, вернуться на родину изгоем?
— Напротив. Я нигде не чувствовал себя так легко, как тут чувствую. Видите ли, нельзя казнить благородного человека иначе, чем отсечением головы, и потому Эренгард — единственное место на свете, где я не боюсь оказаться на костре.
— Но вы больше не граф…
— Граф, только безземельный и к тому же умерший официально. Просто приставку к имени, свидетельствующую о моем статусе, по законам Эренгарда, утратить нельзя. Человек, бывший графом хотя бы один день, сохраняет право на формальный титул пожизненно и посмертно. Можно попасть в опалу, лишиться земель и угодить на плаху — но титул, полученный однажды неважно каким способом, утратить невозможно. Благородное происхождение нельзя отнять даже королевским указом, таковы законы Эренгарда. Вы не устали?
— Нет, я привычна к пешим путешествиям, к тому же вы несете мою котомку.
Вампир отметил, что ее голос звучит глуше, чем вечером, когда Каттэйла прощалась с Бахом. Все-таки, она устала, хотя отчаянно старается не казаться обузой.
Он вздохнул. Да уж, теперь любая оплошность будет стоить жизни не только ему, но и Каттэйле, намертво связанной с ним незримыми узами, и к этому факту еще предстоит привыкать. Перво-наперво, затаиться в многотысячном муравейнике. Затем найти местного Светлейшего и связаться с Силорном. Может быть, старый недруг, несущий бессменную стражу у покоев Таэль, не откажется помочь будущему мужу той, которую охранял долгие сто восемнадцать лет, с самого рождения. Затем… проклятье. Все слишком сложно. Тальдира не сунется в людской город, по крайней мере лично. Знать бы только, какими силами она располагает…
— До рассвета устроимся где-то на отдых, — вслух сказал Зерван, — а днем вам нужно разжиться одеждой получше. Отыщем харчевню в торговом квартале, чтобы в непосредственной близости оказались лавки торговцев.
— Как вы полагаете, каково расстояние, на которое мы можем удаляться друг от друга?
— Понятия не имею. Думаю, расстояние прямой видимости и слышимости совершенно безопасно, а дальше… Лучше не искушать судьбу.
Он привычно оглянулся по сторонам, хотя лес уже давно закончился, вокруг одни поля да стены города с каждым шагом все ближе.
— Опасаетесь охотников за головами? — догадалась Каттэйла.
— Хуже.
— Тальдира?
— Она самая. В город сунуться побрезгует, дрянь, но даже в этом нельзя быть уверенным. Безумная ненависть и жажда мести — та еще смесь.
— За что она так вас ненавидит, сэр Зерван? Вы сделали ей что-то очень плохое?
Вампир усмехнулся с сарказмом:
— Да ничего особенного. Просто перечеркнул всю ее жизнь.
Девушка навострила ушки, но с расспросами торопиться не стала.
— Тальдира — княжна клана Веспайр, второго по силе после Этиан. Наследница, будущая княгиня. И сильнейший боевой маг высших эльфов. Может быть, даже, самый сильный из ныне живущих. Еще не так давно солнечный народ, загнанный в угол и вымирающий, готовился к последней войне, к победе или к смерти. И Тальдира с детства, а ей лет триста, если не ошибаюсь, готовилась к этому дню. Изучала боевую магию огня, презрев все остальные магические искусства. Вся ее жизнь — одна тренировка длиной в триста лет. Три столетия практически полного самоотречения. Можно сказать, она жила ради одного-единственного дня. Дня, когда решится судьба высших эльфов. Дня, когда сама Тальдира победит вместе со своим народом, испепелив сотни людишек, или умрет вместе с ним, забрав с собой все те же сотни людишек.
— Войны, вроде бы, не предвидится, — осторожно ввернула Каттэйла, — эльфы поступили мудро, заключив мир и принеся присягу Зиборну. У них шансов не было.
Вампир презрительно фыркнул:
— Зато гордыни — хоть отбавляй. Они ведь не добровольно пошли на мировую, так как кое-какой козырь у них имелся… И вот тут появляется презренный людишка, еще и разносчик чумы впридачу, путает все планы Совета Князей и берет этот самый совет за горло, навязывая собственные правила игры.
— Так вот оно что, — протянула девушка, — все чутьем понимают, что в том договоре эльфов с Зиборном не все прозрачно, но никто не знает, где собака зарыта. Хотя теперь я начинаю догадываться. Они получили обширные земли в обмен на вашего двойника, Зиборн восстановил свое лицо, вами битое… И за всем этим стоите вы. Я с самого начала не верила, что вы погибли, но такого и подумать не могла.
Зерван кивнул:
— Так и есть. Вся эта многоходовая комбинация пришла мне в голову, когда я плескался в реке, утыканный арбалетными болтами. После чего я усыпил Таэль, ключевую фигуру всего плана солнечных эльфов, сильнодействующим снотворным. Крепко усыпил, на десятилетия. И тогда Совет Князей оказался перед несложным выбором: сделать, как я говорю, и жить, или не послушаться и сдохнуть.
Некоторое время они шли молча, затем Каттэйла негромко заметила:
— И все это вы сделали ради нее…
— В основном, да. К тому же, гибель десятков тысяч — эльфов ли, людей ли — я не мог допустить. Заодно и свои собственные дела уладил.
— Эльфы должны были бы быть вам благодарны… За что же Тальдира так вас ненавидит?
Вампир хмыкнул:
— Плохо вы знаете высших эльфов. Уже тот факт, что людишка-вампир появился в святая святых — Зале Собраний, сам по себе плевок в душу любому эльфу. А теперь поставьте себя на место Тальдиры. Вы всю жизнь готовились к величайшей битве, и тут появляется плохо говорящая клыкастая скотина вроде меня, требует себе права эльфа и заявляет: все, сворачивай балаган, не будет войны. Вся жизнь впустую. Триста лет самоотверженной подготовки насмарку. Вы бы простили такое?
— Эльфы считают вампиров клыкастым скотом? — слегка сменила тему Каттэйла.
— Нет, это они так называют людей вообще. Не все, конечно. Многие относятся к людям более или менее терпимо, но есть и такие, как Тальдира. Она, спору нет, умна и хладнокровна. Готова на все ради блага своего народа. Да, она должна была бы испытывать признательность за то, что я спас этот ее народ. Но… вся долгая жизнь перечеркнута. Всему солнечному народу навязана воля всего лишь одного человечка, который к тому же заставил Совет признать его эльфом. И тут уже неважно, что это все было сделано ради их же блага. Она просто не выдержала такого унижения, пошла наперекор Совету и теперь пытается выследить меня и стереть в порошок.
