Владимир Пекальчук - Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые
Зерван закончил одеваться и галантно предложил Каттэйле руку.
— Давайте говорить более фамильярно, — шепнула девушка, как только они вышли за порог комнаты, — а то привлечем к себе внимание. Я знаю, вы сочтете такие манеры слегка неприличными, но в целях маскировки это необходимо.
Вампиру не осталось ничего иного, кроме как согласиться.
На ужин подавали парную телятину с подливкой и горячую гречневую кашу с различными салатами. Обычная здоровая еда зажиточного крестьянина, без каких бы то ни было изысков, только соль да масло по вкусу.
— Хозяин, позаботься, чтобы мы не нашли в этой чудесной телятине никаких жил и хрящей, — Зерван положил на стол перед трактирщиком серебряный флорин и мысленно отдал должное Реннару Витарнскому. Деньги его королевства охотно и без возражений принимают в любой соседней стране, даром что сам Витарн меньше всех своих соседей. А кое-где, в том числе в Эренгарде, витарнский флорин является почти что второй государственной денежной единицей. Да, Реннар прав тысячу раз, торговать куда веселее, чем воевать, и намного выгоднее к тому же. Вот только не все это понимают.
Минуту спустя розовощекая служанка поставила перед Зерваном и Каттэйлой две испускающие пар тарелки и ложки. Девушка, посмотрев на мясо с вожделением, взяла ложку левой рукой, затем спохватилась и переложила в правую.
— Ножами столы сервировать у простолюда не принято, — криво улыбнулся вампир, — итак, я получил еще одно подтверждение ваше… твоего происхождения.
— Собираешься писать мою родословную, Зерван? — стрельнула глазами Каттэйла.
— В тебе есть загадка, как и в любой интересной женщине, — он пожал плечами, — а я люблю разгадывать загадки.
— Когда разгадаешь — потеряешь интерес.
— Я уверен, в тебе загадок куда больше одной.
Девушка благосклонно улыбнулась этому незатейливому комплименту и отправила в рот кусочек телятины. Вампир последовал ее примеру, подумав, что такое хорошее мясо не испортит даже удушающая аура медленно гаснущего дня. Он повертел головой по сторонам, по старой привычке осматривая возможные угрозы и пути к отступлению, не заметил ничего подозрительного и зачерпнул ложкой приличную горку душистой каши. За окном мелькнуло лицо, показавшееся знакомым, но быстро исчезло в водовороте множества одинаковых человеческих лиц.
— Что делать дальше будем? — поинтересовалась Каттэйла, проглотив истекающий соком кусок мяса.
Вампир лениво скользнул взглядом по немногочисленным посетителям: определенно, ни один из них не грабитель и не охотник. Несколько небогатых купцов да крестьяне, не продавшие за день весь товар и потому ночующие в городе, а не дома — типичный набор в подобных трактирах для неприхотливых, но и не бедных постояльцев. Это народ не слишком любопытный, к тому же мужчина и женщина, очень тихо беседующие в дальнем углу, не самый интересный объект для любопытства: ясно же, о чем могут шептаться влюбленные.
— Пока не знаю. Чувствую себя выбитым из колеи, если, конечно, вообще по ней шел. В любом случае, я еще не вполне оправился от сама знаешь чего, а ты так и подавно. Останемся тут еще на пару дней, отоспимся и отъедимся как следует. Завтра отыщем одного моего знакомого, у меня дело есть. А там видно будет.
— На полу отсыпаться будешь? — тихо, с легким сарказмом поинтересовалась Каттэйла.
— Не стоит торопить события и заглядывать в день завтрашний: он и сам придет завтра, — ответил вампир и заметил в глазах девушки легкое, но весьма польстившее его самолюбию разочарование.
На десерт Зерван заказал вишневый пирог, Каттэйла отдала предпочтение творогу со сметаной.
— Любишь сладкое?
— Растолстеть мне уже не грозит, — пожал плечами вампир.
— Почему?
— Понятия не имею. Я встретил за свою жизнь огромное количество самых разных вампиров — людей разных народов, эльфов всех видов, мужчин, женщин, молодых и старых, питающихся только кровью и не прикасающихся к ней без необходимости, богатых, бедных, хорошо устроившихся и затравленных, добрых и озлобленных, дворян и простолюдинов — и многих из них убил, к слову. Но ни одного не помню толстого. Ни единого.
— Ты охотишься на других вампиров?
— Иногда.
— Почему?
— Потому что нет в мире двух более смертельных врагов, чем вампир-вегетарианец и вампир-людоед. Я считаюсь исчадием ада, чудовищем, убийцей — хотя на деле я просто неизлечимо болен. А все потому, что небольшое число ублюдков, заразившись, начинает мнить себя высшими существами, ищет неслыханного наслаждения в питье крови тех, кто раньше был им родней, а затем превратился в пищу. Впрочем, если человек полагает, что вампиры питаются только человеческой кровью, то сам станет таким же не по своей вине. Его еще можно простить, он всего лишь жертва бабушкиных сказок и всеобщего незнания и попросту не знает, что можно есть то же, что и раньше, а кровь принимать как лекарство. Но ведь попадаются и такие, которые сознательно выбирают путь людоеда, отбрасывая все человеческое. Вот скажи, что я должен испытывать к такому монстру, страдая за его грехи к тому же? Может ли быть на свете ненависть сильнее моей?!
— Стоит сменить тему. Эта вызывает в твоей душе такие эмоции, что ты непроизвольно повышаешь голос. Могут ведь и услышать.
Вампир глубоко вздохнул и мысленно обругал себя последними словами. Он вновь потерял осторожность, да что там потерял, просто плюнул на нее. А ведь теперь жизнь Зервана уже не принадлежит лишь ему одному.
— Еще чего-нибудь желаешь?
— Только киселя сладкого.
Кисель, правда, весь вышел, и хозяин предложил холодного шербета. Зерван и Каттэйла с удовольствием опустошили небольшой кувшинчик, второй прихватили с собой, вместе с яблоками и парой сладких груш. И когда вампир, неся перед собой поднос с фруктами, начал подниматься на второй этаж в комнату, то услыхал позади тихий встревоженный голос девушки:
— На улице солдаты.
— Наверх, быстрее! — процедил сквозь зубы Зерван, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рвануть во весь дух и не вызвать преждевременную тревогу.
Они почти вбежали в комнату и заперли дверь.
— Что делать-то?!
— Еще бы несколько минут, чтоб солнце село… Из окна я выберусь на крышу и втяну тебя, и тогда у нас появится шанс убежать по крышам и затеряться в толпе.
Вампир приотворил окно и выглянул на улицу. Пара стражников, спокойно переговариваясь, стояла у входа спиной к окну.
— А сколько всего было солдат, ты не разглядела? — спросил он у Каттэйлы, прилаживавшей в рукаве кинжал.
— Четверо. И еще кто-то с ними. Я готова.
