Совсем не герой - Лен Ванесса

Руки вдруг затряслись так, что пришлось поставить чашку на стойку, пролив чай на темное дерево.

Учитель истории вовсе не уехал и не преподавал в другой школе. В этой хронологической линии он умер. Монстры крали время людей, сокращая их жизни, а иногда убивая сразу. Отменив все поступки героя, Джоанна вернула и тех, кого он уничтожил. Сколько же невинных жертв появилось из-за этого?

– Сложное решение, верно? – проговорила Астрид. – У нас есть родные как среди обычных людей, так и среди монстров. Мы и сами наполовину те, наполовину другие. И если сражаемся на одной стороне, то автоматически предаем вторую. Поэтому наш выбор не столь очевиден и прост.

Когда Джоанна развоплотила Ника, то сочла, что сделала выбор между ним и своей семьей – семьей Хантов. Но не подумала о других близких – со стороны обычных людей. И обо всех тех, кого оберегал герой. Хотя должна была. Волна вины накрыла с головой. Этому не имелось оправданий.

Астрид заявила: «Ты все испортила».

– Ты выбрала людей? – прошептала Джоанна. – Пошла другим путем?

Она ощутила жжение на щеке и дотронулась до кожи: на пальцах осталась влага. Слезы покатились сами собой. Сколько человек погибло в этой хронологической линии? Скольких из них спас в прошлый раз Ник? Мысль оказалась слишком неподъемной – слишком ужасной, – чтобы уложить ее в сознании.

– Нет, – ответила Астрид.

Джоанне потребовалась пара секунд, чтобы понять услышанное.

Бывшая подруга выглянула в окно. Снаружи виднелась заросшая лужайка: полоса высокой травы с розовыми и желтыми маргаритками тянулась до самой воды.

– Нет, я не выбирала между людьми и монстрами, – продолжила Астрид все тем же ровным голосом, однако теперь в нем звучал намек на эмоции. Стало ясно: она по-прежнему испытывала их, просто прятала под тонким слоем бесстрастности бушевавшие глубоко внутри чувства. – Именно поэтому и сражалась бок о бок с героем.

«А ты все испортила», – читалось между строк.

В груди Джоанны вспыхнул ужас, смешанный с сильной виной. Астрид смотрела за окно с таким видом, точно наслаждалась чем-то драгоценными и быстротечным, что могло исчезнуть в любой момент. Точно могли наступить события хуже, чем массовая резня, устроенная Ником, и хуже, чем утрата жизней всех тех людей, которых он спас.

Затем, держа в руках чашку, села на высокий табурет, явно предназначенный для верзил Хатауэев. Однако рост позволял Астрид доставать длинными ногами до пола.

– Лю обладают идеальной памятью, – медленно проговорила она. – А некоторые способны даже на большее: в их сознании хранятся фрагменты предыдущих временных линий. Однако наш дар иногда проявляется еще сильнее – лишь несколько глав семьи могли похвастаться подобным. – Вот только Астрид совсем не выглядела гордой – скорее напуганной. Она глубоко вдохнула и позволила эмоциям отразиться на лице. Джоанна увидела в ее глазах беспросветный ужас. – Я помню то, что пока не случилось. И наблюдала… – Голос собеседницы сорвался. Она попыталась снова: – Наблюдала события грядущей катастрофы.

Джоанна почувствовала, как волоски на затылке встают дыбом.

– Что ты имеешь в виду?

Астрид выглядела резко постаревшей, смирившейся с происходящим и изможденной. Даже страх на ее лице казался будничным, привычным. Джоанна сравнила бы ее с солдатом, который отчаянно сражался, но проиграл.

– Я видела, чем все закончится, – вздохнула Астрид. – Рухнет все, что важно. Погибнут и люди, и монстры – в бесчисленных количествах. Намного, намного больше, чем те, кого убил или спас Ник. Ты хотела знать, почему я сражалась плечом к плечу с ним? Именно потому, что видела, как предотвратить катастрофу. Он бы ее остановил. И уже находился на пути к цели. – Она сжала руки в кулаки. – Но ты помешала.

– Ты о чем? – прошептала Джоанна. – Что должно случиться в будущем? Что именно ты видела?

В ответ бывшая подруга бросила на нее взгляд, полный убежденности в проигрыше.

– Расскажи, – настаивала девушка, ощутив волну раздражения. – Об этом есть упоминания в архивах? Как и что остановил бы Ник? Когда все произойдет?

– Что ты хочешь услышать? Что тебе нужно занять его место и самой податься в героини? Или что мы можем работать вдвоем и вместе предотвратить апокалипсис? Собрать войска и повести за собой?

– Если ты действительно считаешь, что грядет… нечто ужасное, чему мог бы помешать Ник…

– Я не просто считаю! – перебила Астрид, на мгновение становясь прежней и позволяя эмоциям прорваться наружу. – Я это знаю! Потому что видела собственными глазами! И просто… – На ее лице промелькнули угрызения совести. – Я понимала, что нужно тебя устранить, поэтому сообщила Нику, насколько ты опасна – даже в той камере, в полном одиночестве. И даже настаивала, что нужно убить тебя. Однако он запретил кому-либо прикасаться к тебе.

Джоанна судорожно сглотнула. Она не знала, что он ее так защищал. А затем раздражение снова сменилось гневом. Что вообще подразумевала Астрид, когда говорила о конце всего, что важно?

– Ты не рассказывала мне ничего из этого! – Слова прозвучали хрипло. – И даже не поделилась со мной своим происхождением. Я бы…

– И что бы ты тогда сделала? – фыркнула бывшая подруга. – Приняла бы в итоге другое решение?

Джоанна замолчала. В глубине души она знала правду, что сделала бы все возможное, лишь бы спасти своих родных. Такова была единственная цель. И какие-то расплывчатые предупреждения об ужасном будущем не остановили бы ее. Да ее не остановил бы даже локомотив, несущийся навстречу. А если бы выяснились последствия? Если бы кто-то сообщил о мистере Ларче и других пропавших людях? Но эти вопросы казались слишком невыносимыми. Джоанна боялась задать их, боялась собственного ответа. Поэтому сумела только проговорить, чувствуя, как сжалось сердце:

– Мои родные погибли.

– Они погибли, – эхом повторила Астрид. – А теперь вместо них мертв герой. – Уголок ее губ дернулся. – Мне следовало самой прикончить тебя. – Она заметила, как вздрогнула собеседница. – О, да не волнуйся ты так. Теперь в твоем убийстве нет никакого смысла.

Пожалуй, Джоанна должна была бы больше бояться бывшей подруги. Но та выглядела сейчас такой опустошенной, поверженной. И одно это казалось странным для столь бесстрашной фехтовальщицы. В Холланд-Хаусе она демонстрировала туристам различные исторические приемы на рапирах и устраивала учебные состязания – и всегда до последнего боролась за победу, даже когда счет не имел значения.

– Почему ты так говоришь?

– Как?

– Словно за будущее уже не имеет смысла сражаться. Чего бы ты ни боялась, этого пока не случилось!

– Приводишь те же аргументы, что и Дороти. – Голос Астрид звучал устало. – Она тоже думала, что сумеет и без Ника предотвратить катастрофу. Но та теперь неминуема. – Бабушка знала о предстоящем апокалипсисе? Джоанна уже открыла было рот, чтобы задать этот вопрос, однако собеседница продолжала рассказывать: – Ты когда-нибудь наблюдала за игрой в шахматы двух гроссмейстеров? Они никогда не завершают партию, потому что уже видят ее исход. И просто покидают площадку. Какой смысл предпринимать ненужные действия, если знаешь, чем все закончится?

– Нет ничего предопределенного, – возразила Джоанна. – Я уже один раз изменила хронологическую линию. Мои способности…

– Твои способности? – последовала новая вспышка эмоций от Астрид. – Боже, да ты же совсем ничего не понимаешь. – Она сунула руку в карман и достала предмет, напоминавший обычную визитную карточку из плотной белой бумаги с изображением синей птицы в углу. Кто-то написал ручкой перечеркнутую цифру пять, а затем добавил четверку. – Ты пока мне не веришь. Или веришь не до конца. Но скоро убедишься в моей правоте. И когда это произойдет, попросишь меня о помощи.

Что это была за визитка? Джоанна уже видела где-то так же перечеркнутые цифры. Но где? Внезапно перед внутренним взором всплыло воспоминание о том, как Аарон дал брошь с нацарапанными на обратной стороне числами – жетон для путешествий, предмет с заключенным внутрь временем.