Джон Толкин - Властелин Колец
— Ух, ну и кошмар я видел! — пробормотал он. — Я рад, что проснулся!
Он сел и тут увидел, что рядом с ним лежит Фродо и мирно спит: одна рука под головой, а другая поверх покрывала. Это была правая рука, и третий палец отсутствовал.
Нахлынули воспоминания обо всём, и Сэм громко вскрикнул:
— Это был не сон! Но где же мы тогда?
И голос позади него тихо ответил:
— В землях Итилии и под защитой Короля, и он ждёт вас.
С этими словами перед ним появился Гэндальф, одетый в белое; борода его теперь мерцала, как чистый снег в рябящем в листве солнечном свете.
— Ну, мистер Сэммиум, как ты себя чувствуешь? — спросил он.
Но Сэм упал навзничь и уставился на него, открыв рот, и какую-то минуту не мог ответить, раздираемый замешательством и великой радостью. Наконец он выдохнул:
— Гэндальф! Я думал, что ты мёртв! А потом я подумал, что сам умер. Неужели всё печальное стало неправдой? Что случилось с миром?
— Великая Тень исчезла, — ответил Гэндальф, а затем рассмеялся, и звук этот был подобен музыке или воде посреди пустыни, и Сэму вдруг подумалось, что он не слышал смеха, этого чистого звука веселья, бессчётные дни, целую вечность. Он ударил ему в уши, словно отзвук всех радостей, какие он когда-либо знал. Но сам он разразился слезами. Затем, будто лёгкий дождик, который был унесён весенним ветром, и после которого солнце сияет яснее, его слёзы прекратились, и выплеснулся смех, и, смеясь, он вскочил со своего ложа.
— Как я себя чувствую? — воскликнул он. — Да я даже не знаю, как выразить это. Я чувствую, чувствую, — он замахал руками в воздухе, — чувствую, словно весну после зимы, и солнце на листьях, и словно трубы и арфы, и все песни, какие только доводилось мне слышать!
Тут он замолк и обернулся к хозяину.
— А как мистер Фродо? — спросил он. — Какая беда с его рукой-то. Но, надеюсь, в остальном он в порядке? Он пережил тяжёлое время.
— Да, в остальном я в порядке, — отозвался Фродо, сев и рассмеявшись в свой черёд. — Я просто заснул снова, пока дожидался тебя, Сэм, соня ты этакий. Я проснулся сегодня ранним утром, а сейчас уже должно быть близко к полудню.
— К полудню? — переспросил Сэм. — Полудню какого дня?
— Четырнадцатого дня Нового года, — ответил Гэндальф. — Или, если угодно, восьмого апреля по счёту Шира. Но в Гондоре Новый год отныне всегда будет начинаться двадцать пятого марта, когда пал Саурон и когда вы были принесены из огня к королю. Он выходил вас и сейчас он ждёт вас. Вы поедите и попьёте с ним. Когда вы будете готовы, я отведу вас к нему.
— Король? — спросил Сэм. — Какой король, и кто он?
— Король Гондора и Владыка Западных Стран, — ответил Гэндальф. — Он вернул себе всё древнее королевство. Скоро он отправится на свою коронацию, но он ждал вас.
— А что нам одеть? — спросил Сэм, так как всё, что он мог увидеть, были старые изодранные плащи, в которых они путешествовали и которые лежали свёрнутыми на земле рядом с их постелями.
— Одежду, которую вы носили на вашем пути в Мордор, — сказал Гэндальф. — Должны быть представлены даже оркские лохмотья, которые были на тебе в Чёрной стране, Фродо. Ни шелка, ни лён, никакие гербы или доспехи не могут быть более почётными. Но позднее, возможно, я найду какие-нибудь другие одежды.
Затем он протянул к ним руки, и они увидели, что в одной из них что-то сияет.
— Что ты там держишь? — воскликнул Фродо. — Может ли это быть…
— Да, я принёс вам два сокровища. Их нашли на Сэме, когда вас спасли. Дары Владычицы Галадриэли: твой фиал, Фродо, и твоя коробочка, Сэм. Вы будете рады получить их опять в целости и сохранности.
Вымывшись, одевшись и слегка перекусив, хоббиты пошли за Гэндальфом. Они вышли из буковой рощи, в которой их уложили, на длинную зелёную лужайку, яркую в сиянии солнца, окаймленную стройными деревьями с тёмной листвой и усыпанными алыми цветами. За спиной они услышали шум падающей воды, а перед ними меж цветущих берегов бежал ручей, который спускался по лужайке к лесу в зелёном наряде и исчезал в арке между деревьями, сквозь которую они видели блеск воды вдалеке.
Приблизившись к лесной прогалине, они поразились, увидев стоящих здесь рыцарей в ярких кольчугах и высоких стражей в серебряном и чёрном, которые с почётом приветствовали их и склонялись перед ними. И потом запела одинокая труба, и они пошли вперёд по проходу между деревьями сбоку от поющего потока. Так они вышли на широкое зелёное поле, за которым в серебристой дымке раскинулась могучая река, а из реки поднимался длинный лесистый остров, и много кораблей лежало у его берегов. А на поле, на котором они сейчас стояли, было выстроено рядами и отрядами большое войско, и доспехи сверкали на солнце. И когда хоббиты приблизились, мечи были обнажены, и копья склонились, и трубы и рога запели, и люди вскричали на многих языках, слив голоса в едином хоре:
Долгая жизнь Невысокликам! Воздайте им великую славу!
Куио и Периаин ананн! Аглар’ни Перианнат!
Воздайте им хвалу, Фродо и Сэммиуму!
Даур а бергаэль, Кинин ен Аннун! Эглерио!
Слава им!
Эглерио!
А лаита те, лаита те! Андаве лаитувальмет!
Слава им!
Кормаколиндор, а лаита тариенна!
Слава им! Хранителям Кольца, великая слава и хвала!
И так, с вспыхнувшими от бросившейся в них крови лицами и сияющими от удивления глазами, Фродо и Сэм двинулись вперёд и увидели, что среди славящего их войска были поставлены три высоких трона, сложенные из зелёного дёрна. За троном справа летела в свободном беге большая лошадь, белая на зелёном; за левым было голубое с серебром знамя, — корабль-лебедь, бегущий по морю; но позади самого высокого трона в центре развернулся на свежем ветру громадный стяг, и там, под сияющей короной и семью сверкающими звёздами на чёрном фоне цвело белое дерево. На троне сидел одетый в кольчугу человек, большой меч лежал на его коленях, но шлема на нём не было. Когда хоббиты приблизились, он поднялся. И тут они узнали его, такого изменившегося, такого высокого и радостного, величавого, владыку людей, темноволосого, с серыми глазами.
Фродо бегом бросился навстречу ему, Сэм попятам за ним.
— Ну, это просто венец всего! — воскликнул он. — Бродяжник, или я всё ещё сплю!
— Да, Сэм, Бродяжник, — сказал Арагорн. — Не правда ль, это был долгий путь от Пригорья, где мой вид так тебе не понравился? Долгий путь для всех нас, но ваш путь был самым тёмным.
И потом, к удивлению и полнейшему замешательству Сэма, он преклонил перед ними колено и, взяв их за руки — Фродо правой, а Сэма левой, — повел их к трону и, усадив на него, повернулся к людям и стоявшим рядом полководцам и воскликнул так, что голос его прозвенел над всем войском:
