Лоринна Ли - Беглец
Похихикав по поводу его поспешного бегства, Йарра оставила свой нехитрый багаж у мелового камня и двинулась вниз на поиски лечебных трав.
Срезая сочно-зеленый колосок с желтыми цветами и еще раз подивившись его пышности, девушка вдруг хлопнула себя по лбу. Пожалуй, тенистая лощина была благодатным на откровения местом. Только начавшийся насморк побудил вспомнить о комплексе упражнений, который она из года в год проделывала и который был давно частью ее натуры. Движения эти она усвоила, лишь мельком глянув когда-то на глиняные таблички, что нашла на месте разоренного Распознающими гнезда Арахнид. Последняя беспокойная неделя вынудила постепенно отойти от практики, что и привело к тому, что вульгарный сквозняк вдруг смог внести такой разлад в организм.
— И это называется Последняя Арахнида! Заигралась в игрушки. «Зов», слуховой тоннель… Дура я, так можно превратиться в обычное двуногое тело, бесцельно слоняющееся по земле в поисках смерти.
Девушка до того расстроилась, что решила ограничиться одним лишь колоском, благо он мог сойти за двухдневную добычу опытного травника. Она быстро вернулась назад, прихватив по дороге хворост, развела костер, потом вновь отправилась за дровами, оставив растение сушиться у огня. Конечно, следовало бы ему дать просохнуть в течении десяти-пятнадцати дней, но время было дорого. Оставалось надеяться, что целительные силы, сокрытые в корнях были столь же огромные, как и само растение-переросток.
Возле сухого дерева беглянка вынуждена была вступить в форменное сражение с небольшим богомолом, облюбовавшим его ветви для засады. Насекомое не собиралось без боя оставлять насиженное место, и Йарра принялась швырять в него камнями.
Жук шевелил головой, тряс усиками, скрипел лапой об лапу, но бросаться на незваную гостью опасался — он едва доходил ей до груди, если бы спустился на землю. Кроме того, богомолы предпочитают бросаться неожиданно, и на дичь, не превосходящую их размерами.
Вскоре неудачливый охотник спустился вниз с обратной стороны ствола и припустил в сторону тенистой лощины, преследуемый чихом и криками Йарры.
Девушка срубила сухой ствол, очистила его от веток и с натугой поволокла. Обходя небольшую рытвину, поросшую злющей крапивой, она вдруг остановилась и выронила свою добычу. Левая нога коснулась чего-то, а глаза видели лишь легкую вечернюю дымку, поднимавшуюся над травой. Осторожно она подняла камень и бросила перед собой. Камень, наткнувшись на нечто, отскочил вбок.
Йарра отошла от опасного места на несколько шагов, взяла топор наизготовку и принялась прощупывать травяную проплешину, на которой находилось невидимое препятствие, преграждающее дорогу наверх. И как было уже при встрече с первым смертоносцем, ощутила некий плотный сгусток, внутрь которого не мог проникнуть волевой импульс.
«Неужели, невидимый паук? Наверняка он прятался, пока я шла мимо него к дереву, а сейчас готовится броситься», — пронеслось в голове. Но никакой угрозы не ощущалось. Напротив, она вдруг услышала знакомое жужжание, а руки ее коснулись незримые крылья. Йарра от неожиданности выронила топор. Слух не мог ее обмануть: это были танцующие жуки. Похоже, они становились прозрачными при дневном свете, укладываясь спать целой стаей. Сейчас несколько особей вяло кружились вокруг нее, стараясь определить, что их разбудило столь бесцеремонным образом.
Юная беглянка отступила на шаг, гадая, та это или другая стая, ведь незнакомые жуки вполне могли уничтожить ее, как потенциальную угрозу. Она осторожно села на сухой ствол, не собираясь даже прикасаться к топору. Девушка слишком хорошо помнила, сколько жуков может входить в стаю, какого они размера, и как быстро и неотвратимо расправляются с врагами. И действительно, вскоре раздался хруст, и невидимые жвала перекусили лежащее в траве топорище, словно соломинку. Потом один из жуков спикировал на нее, боднув в грудь. Девушка, задохнувшись от неожиданной боли, завалилась назад, пребольно ударившись затылком о землю. Стая была не та, это она поняла мгновенно, но предпринять что-либо уже не могла.
Несколько разбуженных насекомых одновременно уселись на нее, пригвоздим руки и ноги к земле, а у самого горла она почувствовала холодное прикосновение то ли лап, то ли челюстей. Но внезапно догадка обожгла ее в тот самый миг, как последняя Арахнида уже собиралась распрощаться с миром. Она представила себе пляшущие вокруг нее узоры подобные тем, что сложились из членов знакомого уже жучиного сообщества.
Опасное копошение у горла прекратилось, а через какое-то время девушка смогла подтянуть к себе освободившиеся руки и растереть царапины, оставленные немилосердными лапами. Ноги жуки отпустили последними, и Йарра поднялась во весь рост.
Судя по завихрениям воздуха вокруг, разбуженные жуки пытались выстроить хоровод. Верхушки трав и цветов колыхались и вздрагивали в тех местах, где их задевали прозрачные крылья. На фоне холма девушка видела слабое радужное мерцание — свет все-таки преломлялся сквозь тела игривых созданий, надо было лишь присмотреться получше. А может быть, косые лучи заходящего солнца светили уже не под теми углами, что позволяли сохранять жукам в тайне место их ночлега.
— Пляшите, пляшите, неугомонные. А лучше, дайте мне пройти, и прилетайте ночью. С вами спокойнее.
Йарра осторожно подняла и спрятала на груди лезвие топорика, потом подняла сухой ствол и сделала несколько шагов, стараясь продолжать визуализировать фигуры цветов и звезд. И тут увидела маленькое чудо. Прямо над ней легким розовым огнем вспыхнула восьмиконечная снежинка, потом в воздухе соткался бледный цветок, унесшийся куда-то за спину. Вскоре вокруг бредущей с грузом Арахниды кружилась вереница слабо светящихся фигур. Цвета, их наполняющие, были бледными подобиями тех, что рисовало воображение девушки.
— Выходит, вы сами можете окрашивать свои тела… Очень мило… Нет, дайте мне пройти… Ой, вот видите, из-за вас я едва не сломала ногу в этой норе… Дайте сосредоточиться на дороге, тем более, на склоне…
Так, бормоча и охая от натуги, она взобралась на вершину холма. Жуки немедленно метнулись к угасающему огню, и фигуры выкрасились в сочные огневые цвета. Йарра некоторое время постояла, пока отдохнули руки, и принялась приделывать к топорищу первый же попавшийся сук. Меж тем приближалась ночь. Быстро темнеющие небеса были полны грозных туч, а ветер в ручье плескался волнами, словно бы силился размыть дальний берег. Беглянка поежилась, чихнула и принялась остервенело рубить. Дело шло из рук вон плохо. Два или три раза ломкие топорища выходили из строя, пока удалось заготовить небольшое количество дров. Тогда она с сожалением осмотрела прокоптившееся, но не высохшее растение и направилась к камням. Два десятка алых фигур следовали за ней, вокруг стояло оглушительное стрекотание. Йарра присмотрела место меж двумя меловыми глыбами, где была хоть какая-то надежда укрыться от ветра, и развела новый костер там. Чтобы несколько укрепить «стены» своего временного убежища, девушка принялась сдвигать новую глыбу. Но эта задача была ей явно не по силам. Она вернулась к старому костру, выбрала узловатый сук, заготовленный для топки, и принялась ворочать глыбу. Та, едва покачнувшись, замерла, словно влитая в травянистую вершину холма.
