Лоринна Ли - Беглец
Обзор книги Лоринна Ли - Беглец
Ли Лоринна
Беглец
Огненные щупальца взметнулись вокруг лощины одновременно, мгновением позже донесся мерзкий запах паленого тростника и сухой треск, с которым раскалывались от жара стволы пустотелого хвоща. Лицо Сима исказила мстительная усмешка. С нескрываемой радостью он следил за тем, как жадное пламя двинулось по телу лощины, гонимое ветром. Удушливый дым плыл, застилая солнце. В его клубах уже бились, теряя силы, ненавистные насекомые. Мужчина едва успел поднять к голове плетеный щит, когда первая стрекоза, величиной с доброго степного орла, камнем рухнула вниз. С хриплым криком торжества он опустил сапог на голову извивающейся летучей твари, которая билась в траве у его ног. С неприятным чавканьем голова раскололась, забрызгав полу его рубахи зеленой слизью, однако, умирающая стрекоза умудрилась вцепиться передними лапами в ногу, и человеку пришлось с проклятиями отрывать от себя ее мертвое тело.
Вслед за первой жертвой дыма посыпались новые, и Сим велел своим воинам отходить. Кучка людей, подняв над головами щиты, медленно пятилась от объятой пламенем лощины. Вскоре они достигли линии замерших в недобром ожидании лучников. К ватаге присоединились поджигавшие сухой тростник в другой части опушки.
Сим отбросил щит, сорвал пучок голубого мха, сочащегося утренней росой и принялся яростно растирать изъеденные дымом глаза. Вокруг него царило лихорадочное волнение. Ополченцы переминались с ноги на ногу, теребя рукоятки топоров, устало опираясь на охотничьи рогатины и мотыги. Эти простые селяне, участвующие в облаве впервые, не могли скрыть своего страха перед гигантскими насекомыми, которые вот-вот должны были начать свой прорыв к реке.
Гораздо спокойнее чувствовали себя немногочисленные воины. Этим насекомые были давно знакомы — как и степным охотникам. Последними Сим откровенно залюбовался. Невысокие, жилистые мужчины, стоявшие редкой цепочкой перед основным отрядом, внушали веру в победу человека над нежитью из гиблого Урочища.
Отравленные растительным ядом стрелы готовы были сорваться с тугих тетив, в то время как запасные задорно торчали из густых причесок охотников. Вот один из них вскинул лук, раздался резкий хлопок, и метнувшаяся из дымных клубов тень, кувыркаясь, рухнула в пламя. Неуловимым движением охотник выхватил из копны черных волос новую стрелу, наложил ее на тетиву и замер на одной ноге, словно цапля, настороженно поводя глазами. Не увидев цели, он аккуратно поставил вторую ногу в траву и чуть переступил влево, чтобы держать под прицелом участок, где заболоченная лужа не давала возможность огню развернуться.
Сим в реве огня расслышал тихий топот и предательский треск, которым готовое к прорыву насекомое выдало себя, и предостерегающе поднял руку.
— Внимание!
Плетеные щиты сомкнулись вокруг него, лучники замерли, словно были сделаны из кости. Миг, и насекомое одним гигантским прыжком преодолело барьер бушующего пламени. Это был иссиня-черный паук. Неимоверно крупный, даже для Урочища. Свистнули стрелы, однако восьмилапый умудрился на бегу шлепнуться в ту самую лужу, вызвав целый грязевой фонтан, в который и канули метательные снаряды охотников. Затем паук устремился вперед. Сим едва успел дать команду «пропустить». Один из охотников не успел отпрыгнуть в сторону, и могучие хелицеры разворотили его грудную клетку. Несколько скачков паук проделал вместе с извивающейся жертвой. Потом коротким движением метнул обезображенное тело в стену щитов и умчался к реке.
То был паук-миметида, редкая особь, уничтожать которую не имело ни малейшего смысла. Наоборот, за убийство подобной твари Сима наверняка оставили бы без его доли добычи. Дело в том, что эта разновидность хищного насекомого охотилась только на пауков. Миметиды мастерски умели подделывать брачный танец пауков-смертоносцев. Они подкрадывались к самкам самых опасных для человека насекомых, преподносили восьмилапым красавицам тщательно спеленатую муху или кролика. А затем следовал короткий бросок, ядовитый поцелуй, и — у человека становилось одним смертельным врагом меньше. Более того, миметиды с особым наслаждением пожирали и детенышей пауков.
Один из воинов меланхолично добил ударом топора злосчастного охотника и вернулся в строй. Сделал он это вовремя, ибо как раз из-за отдалившейся стены огня показался новый восьмилапый.
Это был паук-волк, для Урочища — небольшой, величиной с дойную козу. Он двигался зигзагами, словно бы заранее знал, что враги его где-то рядом. На этот раз охотники не дали маху. Несколько стрел одновременно ударили по глазам. Сим видел, что три или четыре глаза мгновенно потемнели и вытекли. Затем строй бросился вперед, словно единый отлаженный организм.
Ополченцы не подвели — ни один щит не покачнулся, когда суставчатые лапы нанесли свой первый и последний удар. Три или четыре рогатины вонзились в тело восьмилапого, затем два щита разомкнулись, и на хитиновый панцирь обрушились яростные удары топоров.
Пока люди расправлялись с волком, более хитрая самка-смертоносец попыталась прорваться мимо них. Ее не остановила даже близость воды, которую пауки панически боялись и ненавидели. Мохнатые лапы разбрызгивали жидкую грязь далеко в тылу отряда, когда сработал один из самострелов. Гибкое деревце разогнулось с тяжким стоном, и тело паучихи пробило короткое толстое бревно, смазанное ядовитым соком плюща.
Сим, смотревший в ту сторону, еле успел отвернуть глаза, однако — поздно. Его стеганула волна предсмертной злобы смертоносца. На миг ему показалось, что разум помутился, сердце вырвано из груди и ввергнуто в ледяную воду.
Затем паучиха издохла, и душа вновь вырвалась на волю. Несчастный Распознающий оттер рукавом рубахи холодный пот со лба, и хрипло гаркнул ближайшему охотнику:
— Вверх! Смотри вверх, разиня!
Целая туча слепней ринулась на прорыв. Эти цели были слишком мелкими даже для степных лучников, но сейчас едкий дым сделал свое дело. Слепни, бич всех обладателей коз и коров, летели тяжело, словно стая домашних гусей с подрезанными крыльями. Стрелы били их на выбор, ни один не долетел до замыкающей цепочки, состоящей из подростков, которые держали наготове ловчие сети.
Вскоре появился жук-носорог, хитин у которого на загривке дымился, а глаза решительно ничего не видели. Он метался перед строем, круша деревья и вырывая передней парой лап целые пласты дерна, а люди улюлюкали и кричали.
Гигант был совершенно не опасен для деревень, а использовать его броню в качестве доспеха или строительного материала — об этом можно было только мечтать. Ни один топор не справился бы со шкурой гиганта. Наконец жук-носорог, стоптав по дороге молодого паучка, слепо метнувшегося из-под стрел ему под ноги, протопал к реке.
