Лоринна Ли - Беглец
Бросок саранчи Сим прозевал. Сильные ноги зеленой твари перенесли ее через строй, две стрелы запоздало клюнули желтое брюхо и бессильные, повалились в траву. Однако подростки не дремали. Взметнулись сети, и саранча забилась в тенетах, издавая громкий противный скрип. Командир облавной охоты не успел остановить ополченцев и только махнул безнадежно рукой. Совершенно бесполезно было говорить о дисциплине деревенским парням, которые увидели своего исконного врага. Едва ли не всемером они крушили панцирь саранчи, радостно голося и чуть ли не напевали.
Тем временем земля в районе лужи вздыбилась, и из нее поперли, не выдержав жара, ее обитатели. Охотники опустили луки и отошли за строй щитоносцев. Против студенистых тел червей и пиявок они были бессильны. Впрочем, и строй пятился перед слепым натиском земляных гигантов — убивать их было трудно, да и незачем. Сим никогда не слышал о том, чтобы эти колоссы выбирались от Урочища дальше, чем на три полета стрелы. И немудрено — только здесь росли огромные деревья, чьими прелыми листьями питались черви, и только здесь бродили столь огромные млекопитающие, крови которых могло хватить этим пиявкам.
Огонь ушел вглубь лощины. Распознающий был уверен, что жесткая розовая трава, растущая на склонах, не пропустит стену пламени дальше, удушив его языки в своих водянистых объятиях. Соваться на пепелище, где шевелились еле живые насекомые, не хотелось, и уж тем более не хотелось без огня наступать вглубь Урочища. На этот подвиг не хватило бы сил не только отряда Сима, но и всех объединенных сил людских поселений, даже если бы нашелся один вождь, который смог бы собрать под свое крыло всех способных носить оружие. И без того сделано за этот поход было немало. Сим, дав команду отбой, как раз подсчитывал в уме количество убитых насекомых для отчета перед старостой, когда неясная угроза кольнула его. Он привык доверять своим ощущениям, недаром был Распознающим уже третий поход, и принялся обшаривать поляну глазами.
Ничего не предвещало беды. Свалив в кучу щиты, воины направились к поверженной самострелом паучихе, чтобы попытаться добыть драгоценный яд, ополченцы все толпились над мертвой саранчой, подростки же собирали убитых слепней — известное лакомство, если запечь теплые еще тушки на углях, предварительно вымочив в воде от яда с охотничьих стрел. Однако что-то не давало Симу покоя. Он еще раз оглядел поляну, и тут внимание человека привлекло сухое дерево, словно гнилой зуб вздымавшееся позади спутанных ловчих сетей. Что-то в нем было не так. Начальник облавной охоты пригляделся внимательней, и ему удалось разглядеть слабое шевеление в районе нижних ветвей. Он бросился туда, на ходу высвобождая из ременной петли на поясе мотыгу, которой ему сегодня так и не пришлось воспользоваться. Однако Распознающий опоздал. Один из охотников как раз примерился вздремнуть под деревом и шагал в его сторону, беспечно выдергивая стрелы из копны волос, чтобы завернуть ядовитые наконечники в полоску мокрой кожи.
Ветви дерева вновь пришли в движение вместе с изрядным куском коры, и Сим крикнул. Однако раньше, чем голос его достиг ушей несчастного обитателя степей, непривычного к лесным опасностям, притаившийся богомол ударил. Терпеливый хищник, умудрившийся пересидеть всю облаву в тылу отряда, выбросил вперед лапы, и они сомкнулись поперек тела охотника, зажав его торс в смертоносные тиски. Острые шипы «локтевых» сгибов мгновенно перебили артерии и кости человека, лицо того вмиг побелело, глаза и язык вывалились наружу. Богомол устремился было наверх, отчаянно скребя по коре лапами, но Сим уже подбежал к подножию дерева. На его крик метнули и двое воинов, бросив паучиху.
Человека спасти было уже нельзя, и Распознающий решил немного поработать для себя. Он взмахом свободной руки остановил своих незваных помощников:
— Раньше надо было, теперь он мой. Богомол упорно пытался втащить свою жертву наверх, но тело оказалось для него слишком тяжелым. Мужчина аккуратно, чтобы не задеть голову насекомого, ударил того по шее обухом мотыги. Этого слабого удара оказалось достаточно. Пласт мертвой коры отвалился с сухим треском, и богомол обрушился вниз. Лапы его от удара еще сильнее погрузились в тело охотника, и Симу ничего не угрожало. Он впрыгнул на спину твари, почувствовав, как ломаются короткие крылья хищника, и одним ударом сорвал голову насекомого. Конвульсивно изогнувшееся тело дернулось, сбрасывая своего убийцу в траву, и стоявшие поодаль воины загоготали. Сим поднялся, отряхиваясь и походкой триумфатора приблизился к отрубленной голове. Трофей его выглядел замечательным — как раз для шлема. Распознающий уже предвосхищал минуту, когда отряд выберется подальше от урочища, в места, где водятся нормального размера муравьи. Там он выскребет ножом сердцевину, остальное сделают муравьиные жвала. Каких-нибудь два-три дня, и голову удачливого командира украсит шлем, подобный которому есть лишь у старшего сына старосты. Да и у того, откровенно говоря, явно похуже. Достался он неопытному юнцу после прошлого похода против гигантских насекомых и побывал в пасти огня. А хитин, как известно, от огня становится ломким. Вряд ли такой шлем убережет голову от удара настоящего бронзового топора, разве что спасет от какой-нибудь палки, или укуса гигантского комара.
Сим приторочил тяжелую голову к своему дорожному мешку, поднял из травы щит, изрядно покореженный лапами паука-волка, и велел отряду собираться.
Скоро земля в месте пожарища остынет, и Урочище ответит ударом на удар. С гигантскими обитателями проклятого места можно было воевать лишь внезапными набегами. Когда Урочище собирало все свои силы — тут следовало уносить ноги. Однажды, в самом начале своей карьеры Распознавателя Симу пришлось уводить отряд, неосмотрительно застрявший на поле боя.
До сих пор ему страшно было вспоминать тот кошмар. Земля вздымалась под ногами, словно они шли по трясине, и белые тела слепых червей перегораживали путь извивающимися клубками, сверху пикировали бесчисленные стрекозы, комары и прочая летающая нечисть. Деревья норовили хватать корнями за ноги идущих сзади, тропинки сворачивали не туда, куда раньше, а из чащи то и дело били волны паучьей ненависти, от которой открывались раны покалеченных, падали в обморок бывалые вояки и дрожащие руки лучников посылали стрелы в безобидные тени.
Сим прикрикнул на двух воинов, возившихся с уцелевшим крылом саранчи, видно собирались прибрать его и позже изготовить щит, и первым двинулся вдоль реки прочь от проклятого леса.
Только здесь неведомая сила заставляла насекомых развиваться в угрожающих тварей; самая безобидная лесная ягода взрывалась тучей ядовитых семян, вышибая глаза и брызжа соком, дарующим вечную слепоту. Лишь в этом проклятом лесу кусты умели бегать, а пауки стегать на расстоянии парализующей волю ненавистью, водомерки — переворачивать плоты и лодки.
