Н. Уилсон - Зуб дракона
— Два последних года я хранила обещание, данное вашей матери. Я следила за вами. У меня было не так много денег, но я поддерживала существование «Лучницы». Я платила за вафельную бурду. И в итоге это ничего не изменило. — Вдруг ее лицо смягчилось. — Теперь вы в Ордене. Это должно было рано или поздно случиться, ведь это у вас в крови.
— Но что нам делать? — спросила Антигона.
— Что делать? — И миссис Элдридж улыбнулась. — То, что Ученики Ордена делают уже тысячелетиями, — выживать и стремиться к Знанию. Но сейчас постарайтесь отдохнуть. Кто-нибудь из персонала вас найдет. Поскольку Скелтон погиб, Гривз должен будет выбрать вам нового Хранителя.
Миссис Элдридж ушла, и Антигона посмотрела на брата.
— Сайрус, нам очень нужно найти Горация, и нам крайне необходимо, чтобы он выжил.
— Ну что ж, в данный момент мы здесь, в подземелье, — ответил он. — Так что давай спускаться вниз.
Антигона пожала плечами и поправила волосы.
— Только при условии, что ты пойдешь первым.
Сайрус засмеялся.
— Ты сегодня храбра как никогда?
— Вот именно, — согласилась она. — Если что-то выползет позади нас, я тебя смогу защитить.
— Вот радость, — едко отозвался Сайрус. — Какое же облегчение.
И он начал медленно спускаться, ведя одной рукой по холодной каменной стене. Антигона шла за ним. На потолке горела одинокая большая лампа, скупо освещающая тоннель вокруг.
Антигона чихнула, и Сайрус оглянулся на нее.
— Что, слишком сыро? Смогла пережить разруху в «Лучнице», но это тебе не по зубам?
Его ноги зашлепали по воде, и он, поскользнувшись на лестнице, повалился на сестру и приземлился ей на ноги.
— Ай, — поморщилась она. — Это было больно. Почему ты сегодня такой ловкач, Рус?
— Не зови меня Русом, Тигрик, — ответил Сайрус, потирая ушибленный локоть, после чего сел и ткнул в сторону стены. Через швы в каменной кладке сочилась вода и стекала вниз по лестнице. Ступеньки стали осклизлыми от влаги и там, где спускались маленькие водопады, в камне уже образовались желобки.
— Какая прелесть, — забрюзжала Антигона. — Мы должны будем спать там, внизу? Точно проснемся с плантациями грибов под ногтями.
Сайрус с трудом вернулся в вертикальное положение и продолжил осторожно спускаться по лестнице.
— А знаешь, — задумчиво сказал он, — я не могу избавиться от ощущения, что кто-то из местных очень не хочет, чтобы мы остались здесь.
Антигона рассмеялась.
— Что же навело тебя на такие мудрые мысли? Прямые оскорбления или путешествие в подвал?
— Нам даже никто поесть не предложил.
Сайрус резко остановился, и Антигона чуть не врезалась в него.
— Фууу, — сказала она, встав рядом с ним. — Ну и гадость.
Перед лестницей была маленькая площадка, освещаемая еще одной лампой, и большая дверь. У двери журчал черный запачканный грязью сток. Стены представляли собой джунгли из диковинных плесневых грибов — кислотно-оранжевую волнистую субстанцию, по текстуре напоминающую помесь капусты с мозгами, увенчанную вытянутыми болтающимися наростами, напоминающими паучьи ноги, с длинным голубым пухом, белыми концентрическими кольцами и коричневым не пойми чем еще.
В грязной сточной луже медленно лопались пузыри.
— Где-то здесь должен работать дренаж, иначе все бы уже давно затопило. — И Сайрус наклонился, вглядываясь в воду.
— Сай, — Антигона осторожно потыкала его носком ботинка. — Посмотри на дверь. Она же заперта. И к ней прибито какое-то старое объявление.
Сайрус молча стал расшнуровывать ботинки.
— О боже! — Антигона засмеялась. — Ты что, действительно…
— А что нам еще остается делать? — спросил Сайрус. — Можно, конечно, вернуться и поплакаться Гривзу, или миссис Элдридж, или этому хлыщу из зала. Нет уж, так просто им от нас не избавиться.
Он аккуратно сложил носки в ботинки и коснулся мозолистым пальцем ноги темной жижи на полу.
— И? — спросила Антигона.
Сайрус пожал плечами и пошел вперед по колено в грязи. В середине лужи он наклонился и начал водить руками под водой.
— Дверь, Сай. Дверь меня волнует гораздо больше.
— Тогда топай сюда сама и все проверь, — огрызнулся он. — Ага. Дренаж. — И он дернул за что-то. — Но кто-то заткнул ее… старым… — И его руки вырвали из воды набрякший комок материи, перепачканный маслом. — Носком. — Он хмуро осмотрел его, утерев лоб тыльной стороной ладони. — О, оранжевые полосочки.
Антигона брезгливо сморщила нос. Сайрус расхохотался и запустил носком куда-то в сторону лестницы.
— Сай, это самая гадкая вещь, которой ты когда-либо занимался.
— Тебя не было рядом, когда я прогуливал уроки и шлялся вдоль реки.
Он снова сунул руку под воду, вытянул комок волос и налипшей грязи и с удовольствием протянул его сестре.
— Нет! — взвизгнула она. — Немедленно прекрати!
Вода уже стремительно уходила с громким бульканьем, обвиваясь вокруг лодыжек Сайруса. Он шмякнул волосяной комок об стену и повернулся к двери. Перед тяжелой дубовой дверью была всего одна ступенька. Ручка была перехвачена металлической полоской, прикрепленной к кольцу в стене. Полоску замыкал старый навесной замок.
Антигона со шлепаньем пробралась по остаткам лужи и стерла пыль с объявления на двери. Бумага была уже совсем старой и размякла от влаги. Два нижних угла загнулись вверх.
— И что там написано? — поинтересовался Сайрус.
— На самом верху надпись «Карантин по причине нашествия вредителей». — Она привстала на цыпочки. — И стоит печать от одиннадцатого июля тысяча девятьсот двадцать седьмого года. Тут было написано что-то еще, но уже не разобрать.
Она отошла от двери.
— Попробуй теперь ты.
Сайрус подался вперед и склонил голову набок.
— Кущие Уки?.. Секущие Уки?.. Секущие Пауки!
И он посмотрел на сестру.
— Подвал захватили Секущие Пауки?
Антигона скрестила руки на груди.
— Я туда не пойду. Я не знаю, что такое Секущий Паук, и знать этого не хочу.
— Ой, да ладно тебе, — ответил Сайрус. — Это же было больше чем восемьдесят лет назад. И дверь все равно заперта.
Он взялся за металлическую полоску и слегка потряс ее. Кольцо в каменной стене заходило ходуном. На пол хлопьями посыпалась пыль.
— Хм. А возможно… — Сайрус одной рукой схватил кольцо в стене, другой — дверную ручку, и потянул их на себя. Кольцо вылетело из гнезда с такой легкостью, что Сайрус рухнул назад на лестницу, и дверь распахнулась. Дверные петли, как ни странно, не заскрипели, а повернулись легко и плавно.
Антигона, напряженно свистя воздухом между сжатыми зубами, стала вглядываться в темноту за дверью.
