Стеф Свэйнстон - Год нашей войны
Так что, сестра, когда лорд-губернатор Микуотер встанет перед тобой на одно колено, ты скажешь "да". Мне не стоит говорить этого тебе, ты ведь не риданнка. Ты хочешь быть бессмертной, так? Во имя всей крови Лоуспасса, что нужно, чтобы до тебя наконец дошло?
Никогда не думай, будто у тебя еше много времени, ведь ты не знаешь, насколько близок конец. Я постепенно открою тебе тайны, которые сделают твое вхождение в Круг более естественным. Есть вещи, которых, по мнению императора, не должны знать заскай, да и эсзаев он не особенно просвещает.
Первый дом в деревушке выкрашен белой краской, причем только на высоту человеческого роста, поскольку хозяин не озаботился покупкой лестницы. О да. Я люблю эту деревню.
А теперь мне нужно идти. Судя по тому, как скучиваются облака и кружат орлы над Мхадайдом, нужно скорее подниматься вверх. Мне не терпится присоединиться к птицам, однако с тобой мы встретимся на земле, в Роуте, на следующей неделе. Не забудь захватитьгитару.
Фалите бхача, искренне твой по воле Богаи под покровительством Круга,
Комета Янт Шира, вестник и переводчик при суверене императоре Сане.
Позже мы написали друг другу еще около двадцати писем, а теперь мы находились здесь, в поместье Рейчизуотер, на окраине Авии. Погода была бодрящей даже для меня. Фюрд Свэллоу маршировал до сумерек, после чего она скомандовала привал. Солдаты достигли самой южной линии окопов и принялись вычищать их. Это была очень грязная работа. До наступления ночи фюрд успел вырыть вокруг лагеря ров, вдоль которого курсировал патруль. С воздуха я мог видеть их круглые стальные шлемы.
Переломанные конечности Насекомых торчали из земли подобно деталям каких-то механизмов. Солдаты, рывшие ров, извлекли из земли множество покрытых грязью скелетов и собирались похоронить их в общей могиле. Здешняя земля была зловонной, глина, перемешиваясь со снегом и водой, превращалась в замерзшую грязь. Пахло серой.
У меня было такое чувство, будто я едва поспеваю за течением времени, меня хватает только на самые насущные дела. Мне надо наконец как следует отдохнуть, тогда я разберусь с проклятыми серьезными вопросами.. Я летел над лагерем в сгущающихся сумерках, не в силах думать, просто следя за разворачивавшимся внизу пейзажем. Рейчизуотер был в руинах. Я видел разрушенный амбар, где фюрд запер Насекомых и поджег. Я видел самих Насекомых, казавшихся крошечными с такой высоты. Они стремительно пересекали бледно-зеленые поля. Перспектива была немного странной — отсюда мерзкие твари казались такими же маленькими, как и обычные насекомые, однако в то же время они довольно успешно преодолевали барьеры из колючей проволоки, имевшие порядка двух метров в высоту, так что на самом деле наши противники были никак не меньше взрослого оленя. Моя первая отчетливая мысль за сегодня: этого не может быть. Мы прибыли на фронт, имея меньшее количество солдат, чем когда бы то ни было, а Насекомых, напротив, оказалось больше, чем когда бы то ни было.
Я сосредоточил свое внимание на точке, где я хотел приземлиться, после чего, миновав земляные укрепления и колючую проволоку, облетел холщовые крыши палаток и опустился перед шатром Замка. Молния и Свэллоу стояли снаружи и о чем-то беседовали. У нее на плече висела гитара, украшенная крупными жемчужинами. Я остановился перед ними.
— Добрый вечер, Янт. Красиво летаешь.
Я пытался отдышаться.
— А… Свэллоу! Разворачивайся и отправляйся назад! Что ты такое творишь? Сейкер, ты же все прекрасно понимаешь! Сколько у вас солдат?
— Шесть тысяч.
— А сколько же, ты думаешь, здесь этих паршивых Насекомых?
— Это приказ императора?
— Нет, мой!
— Свэллоу, — начал Молния, — я говорил тебе. Послушай Янта.
— Ты можешь отправляться обратно, эсзай. Я остаюсь.
— Начнем с того, что сейчас не лучшее время года, — напомнил Молния.
— Так ты тоже немного напуган?
— С этой проклятой погодой мне трудно сохранять тетиву лука сухой.
Я потряс крыльями, пытаясь избавиться от намерзших на них льдинок, и заговорил примирительным тоном:
— Давайте вернемся во дворец. Солдаты могут расположиться в парке, а я поговорю со Станиэлем и постараюсь убедить его помочь нам. Затем мы направимся в Лоуспасс и, надеюсь, сумеем добраться до крепости. Это просто глупо — сражаться всего с шестью тысячами.
— У нас слишком мало времени. Я уже послала гонцов в Эске и Равнинные земли с просьбой о поддержке, — сообщила Свэллоу.
— Ага. Прекрасно. Все поместья Равнинных земель отказались посылать свои фюрды в Авию, поскольку они не согласны с позицией Станиэля. Так же поступили Эске и Хасилит Морен, а это значит, Свэллоу, что ты сама по себе.
— А Танагер? — спросила она, побледнев.
— Знаешь, что произошло с Танагер? Она собрала фюрд и отправилась забрать гроб с остатками Данлина, который его братец по рассеянности потерял. Не успела она добраться до окопов Лоуспасса, как Насекомые врубились в ее отряд, вынудив повернуть вспять. Половина ее людей погибли. Элеонора, конечно, храбрая женщина, но сейчас она зализывает свои раны в Танагере и собирает новый фюрд.
Лучник с чувством выдохнул:
— Мы — империя. А империя не может быть столь слабой и недолговечной! Ведь это наиболее жизнеспособное объединение! Почему они больше не хотят сотрудничать?
Я вздохнул. Если уж Молния со всем его жизненным опытом не мог этого понять, то надежды у нас не оставалось.
— Свэллоу, давай покинем это место…
— Нет. Позволь мне внести свою лепту в общее дело.
— Я могу сказать, что ты стареешь.
Свэллоу начала использовать эти пустые словесные конструкции, которые позволяли ей справляться с любыми проблемами, абсолютно не задумываясь. На кончике ее языка набор готовых штампов: «мне жаль», услышав известие о чьей-то смерти. Вообще, что, к чертям, значит это «мне жаль»? Она знает, как сказать «тебе повезло», «добрый день», «я — прекрасно», «увидимся в следующем году» — не понимаю, оттуда у смертных столько нахальства, чтобы загадывать на такой срок? Скорлупа становится толще, скоро сквозь нее будет уже не достучаться. Через несколько лет Свэллоу полностью потеряет способность глубоко и искренне чувствовать, и тогда, боюсь, ее музыка исчезнет.
— Я намерен попробовать занять следующую линию траншей, — вдруг объявил Молния. — Мы можем освободить от этих наглых тварей еще двадцать семь километров земли. Это не так много, но это продемонстрирует, что Замок все еще пытается защитить империю, несмотря на отсутствие помощи от губернаторов и короля. Потом мы отступим и посмотрим, какую реакцию вызовут наши действия.
