Людмила Безусова - Каждый выбирает по себе
— Не старайся зря. Я ж говорил уже — ты для неё никто, незваный гость…
Но вопреки уверениям Баюна, дверь беззвучно отошла от косяка и слегка приотворилась. Котофей издал торжествующий вопль и, оставляя клочья мокрой шерсти на притолоке, протиснулся в открывшуюся щель.
— Иди, чего прижух? — Чародейка подтолкнула упирающегося Птаха и вошла следом, отыскивая взглядом кикиморку. Попадись она сейчас Бабе-Яге под руку — задала бы трепку шалунье, заодно и согрелась бы!
На ходу отжимая волосы, мерзко липнущие к коже, словно полусгнившие речные водоросли, и закручивая их в узел на затылке, Людмила прошла в кухоньку, отметив, что все на местах. Её тревога оказалась напрасной. Печь уже теплилась — кот и тут оказался впереди неё, и теперь шуршал в подпечке, выискивая, чем поживиться. Его упитанный зад наполовину торчал наружу, белый кончик хвоста подергивался в предвкушении добычи, — проходящий мимо бесенок не удержался и легонечко лягнул выступающую филейную часть разумника.
От негодующего кошачьего вопля зазвенела посуда на открытых полках, а затем раздался грохот оброненной миски — Кимря с вытаращенными глазами проявилась посреди кухни и угрожающе замахала руками-веточками на нарушителя спокойствия. Кот, хоть и считал себя пострадавшей стороной, спешно ретировался под лавку.
Птах, сдавленно хрюкнув, выскользнул в коридорчик. Мгновение спустя в проеме двери мелькнула черная тень, и жилище содрогнулось от дробного перестука копыт, стихшего после звучного хлопка входной двери.
"Ну вот, все по-прежнему, теперь я точно дома… — облегченно вздохнула чародейка, прислушиваясь к стону ветра за окном. — Разгулялась непогодь не на шутку… Вовремя добралась…".
Словно прочитав её мысли, кикиморка пробурчала:
— Хорошо, что тот не вернулся… Одни хлопоты от него, шалопута такого…
— Какого шалопута? — рассеянно спросила Людмила, стягивая рубаху, почти превратившуюся в лохмотья. Теперь бы на лежанку забраться, растянуться на мягкой шкуре, чувствуя, как расслабляется тело в тепле, да не думать ни о чем до завтра. А завтра — послушать котофея, да вместе с ним покумекать, как дальше быть…
— Да того, что ты за разрыв-травой посылала…
Уже почти забравшаяся на приступок печи чародейка развернулась — пальцы вцепились в густой мех, конвульсивно сжались: — "Не может быть! Неужели он все-таки вернулся? Когда? Почему котофей промолчал?". Сердце вновь заныло — она, будто еще раз, услышала последние слова Антона — "К вечеру буду, гляну, как там и что…" и опять почувствовала, как обрывается тонкая нить, связывающая их…
— И на что надеялся, непонятно? — досадливо брюзжал кот, шаг за шагом подступая к бесенку, зажатому в угол между стеной и кроватью в светелке чародейки. Тот, затаив дыхание, выжидал, когда преследователь отвлечется хотя бы на миг. Тут главное, не прозевать!
Птах, не сводя напряженного взгляда с котофея, махнул хвостом. Пушистая кисточка, оставляя в воздухе россыпь перламутровых бликов, мелькнула перед мордой мстителя, но он не поддался на такую нехитрую уловку. Янтарные глаза кота торжествующе полыхнули.
Всего один прыжок — и "справедливость" будет восстановлена. Кот взвился в воздух…
…. и тяжело брякнулся на пол от резкого окрика:
— Баюн!
Вспышка молнии высветила силуэт чародейки, застывшей на пороге.
Бесенок пискнул, ловким кульбитом перескочил через кота, и беспечальной птахой пролетел мимо Бабы-яги, радуясь временной передышке.
— Ну вот, — как ни в чем ни бывало, ворчливо отозвался котофей, — такую игру испортила… Лови его заново!
— Нашли время… Антон где?
Котофей, словно не услышав её, с трудом вылез из тесного закута и направился к выходу из комнаты.
— Куда ты? — опешила Людмила. — Отвечай! Живо!
— Чего так взъярилась? Ничего с твоим братом не случится… — Судя по едва заметной фальши, прозвучавшей в его голосе, Баюн не слишком был уверен в этом. Осмотрительно, боком, стараясь ненароком не коснуться её обнаженной кожи, он прокрадывался в коридорчик, разделяющий дом на две половины. — Ну да ты же ничего не знаешь… — донеслось немного позже, когда котофей удачно миновал чародейку, внимательно наблюдающую за его малопонятными маневрами.
Недоумевающе пожав плечами, она отправилась за скрывшимся в темноте Баюном.
— Ну, рассказывай, чего я не знаю, — привалившись спиной к горячему печному боку, предложила Людмила озабоченному котофею, рыскавшему по закромам в напрасных поисках съестного.
— Дом без хозяйки, что орех без ядрышка, — скептически заметил тот, отряхивая паутину с усов. — Домовиха и та чистоту блюсти перестала, впрочем, помню я те времена, когда ты здесь сама хозяйничала.
— Ничего не нашел? — чародейка досадливо вздохнула. Разговор, похоже, откладывается — какие речи на голодный желудок. Она достала мешочек с гречкой, высыпала в чугунок, залила крупу водой (хоть бадья полнехонька, и то дело!), поставила горшок в печь. Пусть томится… Обернулась к Баюну: — Ты бы осторожнее с Птахом был, не ровен час, забудется и останется от тебя одна паленая шкурка.
— Нет, — отмахнулся хвостом кот, растягиваясь во весь рост под ногами хозяйки, — он знает, что такие шутки ему с рук не сойдут.
— На мое заступничество надеешься, — усмехнулась Людмила, — а вдруг откажусь?
— На здравый смысл, только на здравый смысл. Таких ведь, как я, почитай, больше нет, так зачем уничтожать и без того исчезающий вид, вдруг пригодится ещё…
— Кому? Птаху? Сомневаюсь…
— А тебе? — погрустнел кот.
— Ох, хитрюга… — засмеялась чародейка, переступая через массивное туловище, занявшее почти полкухни. — Умеешь ты на комплименты напрашиваться!
Немного погодя, когда котофей дочиста вылизал плошку из-под каши, сдобренной изрядным кусочком маслица, а Людмила почти отогрелась, откуда-то, как и в чем ни бывало, вылезла Кимря и деловито принялась копаться в шкафчиках, наводя свои порядки, но при этом внимательно прислушивалась к рассказу котофея, чтобы при случае вставить словечко. А то вдруг чего напутает…
Пока тяжело вздохнувший Баюн собирался с мыслями, чародейка рассеянно прислушивалась к дождю за окном: — "И не думает стихать, льет и льет… Да дело-то к осени движется, чему удивляться? Скоро птицы в небо поднимутся…" — и начало вдохновенного повествования о возвращении кота в родные пенаты пропустила…
…Приоткрытая дверь слегка поскрипывала. Кот, вынырнувший из портала в самом благодушном настроении, насторожился. Насколько он помнил, Людмила такой оплошности не допускала, это уверенная в своих силах Ильга ничего не боялась, ни Кащея, ни ведьм-соперниц, а новая Хранительница дом без присмотра не оставляла никогда. Баюн прошелся по комнатам — пусто, только запах недавно покинувших жилье людей ещё витал в воздухе.
