Вадим Филоненко - Завещание змееносца
Мюрр стискивал зубы и терпел, пряча обиду. Он учился у них – без их согласия – магии. С восхищением смотрел на блестящую круговерть их мечей.
Каждый из дарианцев имел при себе два меча – один длинный и прямой, другой короткий с небольшим внутренним изгибом. Длинный они называли «цэрэ», короткий «ова». У короткого дужки крестовины изгибались книзу – ими цепляли цэрэ, чтобы выбить меч из рук противника. Это происходило довольно часто и служило верным знаком к окончанию боя – оставшийся с ова дарианец какое-то время защищался, продолжая бой, но вскоре оказывался прижатым к скале с направленным в грудь острием.
Да, еще ни разу ни одному из противников не удавалось устоять с одним мечом против двух.
Однажды Мюрр как обычно смотрел их бой, сидя на сером куске вулканического камня. Дарианцы кружили друг против друга, мечи со свистом рассекали воздух и выписывали замысловатые фигуры с такой скоростью, что движения не фиксировались глазом, размазывались, отчего оба воина казались расплывчатыми многорукими призраками.
Мюрр смотрел, будто завороженный, на удивительный смертоносный танец, как вдруг…
От сражающихся словно отскочила горячая молния, издала короткий хищный посвист и ударила прямо возле ног мальчика. Сначала он просто не успел испугаться, а потом… У него остановилось дыхание, когда он понял что это такое! Прямо у его ног дрожал воткнувшийся в пористый вулканический грунт цэрэ Эрберта!
Мюрр протянул руку и осторожно коснулся костяной, оплетенной кожей рукояти, которая еще сохраняла в себе жар неистовой схватки. Потянул, высвобождая клинок. Восхищенно посмотрел на блестящее, с темными, почти черными разводами лезвие, на оскаленную морду диковинного существа, выгравированную на плоской части клинка.
– Дай сюда, – раздался рядом тихий вкрадчивый голос.
Мюрр поднял голову. В двух шагах от него стоял Костас, недвусмысленным жестом направляя ему в грудь парные мечи.
– Возьми… Если сможешь… – прошептал мальчик в ответ. Голос вдруг стал каким-то чужим и хриплым.
– Возьму… У мертвого… – Костас хищно улыбнулся и скользнул к нему…
Конечно, силы были не равны. Уже с первых мгновений боя левая рука Мюрра повисла болезненной плетью, а рана под ребрами не позволяла как следует вздохнуть. Но сдаться он не мог. Просто не мог. Ему казалось, что в эти мгновенья от стойкости зависит его будущее.
– Отдашь? – спрашивал Костас, нанося очередной, болезненный, но не смертельный порез.
– Возьми… Если сможешь… – Мюрр шипел, как загнанный зверь, но упорно продолжал бой.
Внезапно Костас остановился. Глянул на измотанного боем, окровавленного, но не потерявшего отчаянной решимости подростка. Сплюнул на серый пористый камень.
– Вот упрямый! Ну, не убивать же тебя в самом-то деле! Кстати, а почему ты не использовал магию, дурила?
Мюрр промолчал. В магическом плане он был сильнее. Даже не зная толком заклинаний и оперируя лишь чистой энергией, Повелитель Холода, скорее всего, выиграл бы этот бой. Но ему-то нужно было совсем другое – заслужить уважение этих удивительных воинов, получить право на равных общаться с ними, учиться у них.
– Понятно… – Костас глядел на подростка со странной смесью злости, досады и… уважения. – Тебя как зовут-то, парень?
– Никак. У меня нет имени.
– Плохо. У каждого человека должно быть имя.
– Костас! – предостерегающе воскликнул Эрберт. – Не вздумай!
– Этот мальчик заслуживает того, чтобы иметь имя! – зло отрезал Костас.
От этих слов у Повелителя Холода внезапно пересохло во рту.
– А ты будешь меня учить? – хмелея от собственной наглости, выпалил он.
– Да. Ты только что в бою заслужил свое право учиться, – серьезно ответил Костас.
Учеба Мюрра продолжалась ровно два дня. А на третий внезапно появился отец, и дом замер в предчувствии беды. Застигнутый врасплох, Мюрр не успел пополнить тайную «кладовую памяти» – большая часть того, чему научил его Костас, осталась «снаружи».
Следуя ритуалу, оба дарианца почтительно склонили головы перед Проклятым, сказали формулы приветствия.
Акар досадливым жестом прервал, не дослушав, спросил у Эрберта:
– Ну? Что стряслось? Ты послал мне срочный зов.
– Да, Великий… Все дело в Костасе… Он нарушил ваш запрет: решился обучать Господина. Больше того, придумал ему имя!
Проклятый помрачнел:
– Так, Костас?
– Да! – Дарианец поднял голову и решительно посмотрел в глаза Высшему. – Да, я учил его. Дал ему имя. Не знаю, какое преступление он совершил, но одно я знаю наверняка: нельзя так поступать с собственным сыном. Даже Высшему нельзя, иначе…
– Ты мне угрожаешь? – вскинул бровь Проклятый.
– Не я, – усмехнулся Костас. – Не я…
Проклятый проследил за взглядом дарианца и подошел к сыну. Спросил:
– Тебе понравилось имя?
– Да. Да!
– Посмотри мне в глаза, сынок.
Сынок! Мюрр не поверил своим ушам – впервые Акар назвал его так. Мальчик послушно взглянул в черные глаза отца, наслаждаясь вырвавшимся у того словом. Безропотно позволил отцовскому взгляду проникнуть в свой разум и не сопротивлялся, когда тот безжалостно выдрал у него из памяти едва обретенное имя…
Мальчик очнулся в доме на привычном лежаке из вулканического камня. Голова гудела и отзывалась болью на каждое движение.
– Вы очнулись, Господин? – Эрберт протянул ему кувшин охлажденного разбавленного вина.
– А где отец?
– Ушел.
– А Костас?
Эрберт промолчал.
– Где Костас?! – взвился Повелитель Холода.
– Вам не нужно этого знать, Господин. – Эрберт угрожающе положил руки на рукояти мечей.
И тогда Мюрр ударил магией. Эрберт успел отбить заклинание, а потом… Вновь силы были не равны. Только теперь перевес оказался не на стороне дарианца…
Вскоре Эрберт, связанный по рукам и ногам сетью из холода, лежал на полу, а Повелитель Холода нависал над ним и повторял один и тот же вопрос:
– Где Костас?
– Не знаю, – хрипел дарианец.
– Зря, – усмехался Мюрр и вонзал очередную ледяную иглу в его тело.
Повелитель Холода тогда еще был неумелым палачом и очень быстро перешел грань. Но Эрберту рано было умирать. К счастью, Мюрр вовремя спохватился и успел вернуть дарианца к жизни. И сам удивился, как ему это удалось. Он заинтересовался своими новыми способностями и уже сознательно вывел Эрберта за порог смерти, а потом вернул обратно.
– Вот как! Интересно, – бормотал Мюрр, увлеченно экспериментируя со своей агонизирующей жертвой. – А если так? – Он почти забыл, зачем первоначально затеял все это, так увлекли его новые возможности.
