Гай Юлий Орловский - Патроны чародея
— Что?
— Я не уберегу, — ответила она просто. — И не знаю, кому передать. Возьмите. Это ваш долг.
Я стиснул челюсти. С одним долгом не успеваю расплеваться, как новый навешивают, что за сраная ипотека…
— Ладно, — сказал я зло. — Пусть будет у меня. А то у кого–то сорвет крышу, возжелает стать властелином мира.
— Властелином… мира?
— Да это у меня такие шутки, — пояснил я. — Настолько изысканные, что и сам не понимаю. И тонкие… жутко тонкие, совсем плоские.
— А–а–а, — протянула она непонимающе, — поняла… Вы же глерд, вот и шутки у вас такие…
Я отмахнулся, сунул светящийся орех в карман и пошел к выходу, муж и его родственник поспешно отпрыгнули в стороны.
На улице Фицрой, сидя в седле, доел яблоко и швырнул огрызком через плетень, стараясь попасть в козу. Увидев меня на крыльце, весело оскалил зубы.
— И как, любовь народа сумел завоевать?
— Не знаю, — ответил я, — но стараюсь. Вдруг и тут наступит демократия? Надо успеть понравиться вовремя. И подсуетиться.
Копыта наших коней ступили на земли глердства Остеранского перед самым полуднем, а к вечеру на фоне багровеющих облаков поднялись к небу остроконечные башни с крышами из красной черепицы.
— Красиво смотрится, — заметил Фицрой. — Будешь продавать, не продешеви.
— Тебя позову, — пообещал я.
Он сказал довольно:
— Правильно. Сразу мне скажи, помогу раздеть покупателя до подштаников!
— Легко пришло, — ответил я безучастно, — легко уйдет… О вечном надо думать, а ты о каких–то замках, землях, бабах…
Он живо возразил:
— Баб не трожь! Земли и замки — ладно, но бабы — это наше все. Без баб нельзя. Как вообще без них?.. Зачем я тогда такую нарядную шляпу купил?
— Согласен, — сказал я рассеянно, — бабы и шляпы, шляпы и бабы…
Дорога пошла по дуге вверх, замок неспешно и величественно развернулся к нам той стороной, где ворота. Вскоре я рассмотрел на стене две фигуры, нас узнали, замахали руками, а когда мы подъехали к воротам, их уже распахивали сразу в обе створки.
Челядь высыпала навстречу, все такие ликующие, словно я и есть гарант их свобод и благополучия, хотя, страшно подумать, вообще–то в какой–то мере оно так и есть, что я за идиот…
Я машинально поискал взглядом Николетту, но она, умница, смотрит с балкона. Глердессе негоже мешаться со слугами, да и не совсем уместно будет нам обниматься прилюдно.
Отдав коня, я снял мешки, Ювал протянул к одному руки, но я покачал головой.
— Тут хрупкое… Не бросать, не кантовать, не волочить по ступенькам. В общем, такие дорогие вещи носят только глерды и приравненные к ним… ну, кто–то. Фицрой, пойдем ужинать? Я сейчас коня бы съел. Вместе с подковами.
Он подумал, но кого–то поймал в толпе взглядом, плотоядно заулыбался.
— В другой раз. Меня тут собираются угостить не только вином, но и сладким мясом…
Я кивнул, оба мешка не тяжелые, но постарался нести так, чтобы все видели: глерд ездил к королеве, а от нее несет действительно хрупкие и очень ценные вещи. Значит, королева ему благоволит. Как хорошо служить такому глерду.
По дороге через холл велел приготовить ужин, а сам, захватив мешки, поднялся с ними на самую высокую башню. Барьер до пояса, крыши нет, сейчас в небе мирно плывут облака, однако через несколько часов чернота ночи накроет мир, и только редкие звезды будут смотреть на землю.
Хотя, конечно, такое длится считаные минуты, но это самое опасное и страшное время. Потом поднимается луна, она хороша уже тем, что с ее высоты освещает одинаково что камешки на земле, что летящего дракона…
Когда я вернулся и быстро поужинал, появился Риттер Широкий Щит, весь в густых черных бровях, широких, но подстриженных усах и с короткой бородкой. Красная рожа вроде бы чуть побледнела за эти дни.
— Ваше глердство?
— Часовым, — распорядился я, — не сводить глаз с неба. Днем и ночью. Понял?
Он кивнул.
— После того случая и так все смотрят. Не только часовые. Но теперь все сделаем еще и по вашему повелению.
— Как угодно, — сказал я настойчиво, — но чтобы в небо смотрели все время. И как только покажется дракон… все понял?
Он снова кивнул.
— Тревогу не поднимать, но бежать к вам.
— Все схватываешь на лету, — сказал я с одобрением. — От башни до моих покоев близко, так что та тварь еще не подлетит, как я уже буду на башне.
Он проговорил медленно:
— А тут внизу что–то делать надо? А то мы только воды запасли в бочках на случай пожара.
— Этого достаточно, — ответил я. — Сейчас главное — увидеть ту крылатую тварь вовремя.
Он поклонился.
— Как догадываюсь, ваше глердство, это вовсе не для того, чтобы прятаться?.. Хорошо, у нас у всех оружие сейчас под руками. Как и доспехи, что сняли с посмевших напасть на отныне ваше имущество.
— Спасибо, — сказал я.
Он вскинул брови.
— За что?
— За доверие, — ответил я с неловкостью. — Мне повезло разделаться с нападавшими на замок, но… не знаю еще насчет дракона.
— Мы вам верим, — подтвердил он. — Если не вы, тогда кто?
Я сказал тоскливо:
— Вот–вот. Ни на кого не спихнешь. Значит, придется стоять крепко. Отступать некуда, позади — королева!
Глава 4
Все–таки устал за дорогу, хотел лечь, но побоялся впасть в тяжелый сон, хотя, с другой стороны, дракон прилетит не обязательно сегодня ночью. Как объяснял
Рунделыитотт, колдовские смеси очень дороги и готовятся долго. Скорее всего, это произойдет через недельку.
Ладно, сказал себе, днем отосплюсь. А пока нужно бодрствовать. Я сел за стол, голова стала совсем тяжелой, сама опустилась на скрещенные руки…
Снилось что–то милое, но жестокие руки дракона ухватили меня за плечи, подняли к облакам и швырнули в бездну.
Я вскрикнул и проснулся, а Ювал перестал трясти меня за плечи.
— Ваше глердство, — сказал он быстро, — дракон!
Я вскочил, пошатнулся, Ювал придержал меня за плечи.
— Пожарная тревога, — сказал я хриплым спросонья голосом. — Всем мужчинам — к бочкам с водой!.. Женщинам — тоже. Когда трудные времена — у нас равноправие!
Он отпрыгнул от двери, я уже несся, как носорог, у которого со зрением нелады, взбежал по винтовой лестнице на башню, с разбега задевая стены, выскочил, запыхавшийся, и сразу увидел высоко в небе приближающуюся с запада крылатую тварь с широко распахнутыми крыльями.
