Застава - Ойтен Мирланда

Умных книжек о камнях он мне не дал, и я окончательно уверилась, что у него их нет. Ну, а кто бы после такого отказа продолжил верить, что он геолог?

Он иногда пытался нападать в ответ. Я мягко пресекала его попытки разговорить Лира и Фераха о крепости орденцев и перевалах.

В итоге полночь мы встретили пьяные и очень недовольные друг другом. Часы отбили начало нового часа, и мы решили, что пора закругляться. Я шумно расхохоталась, назвала вечер чудесным и полезла к Бергу целоваться. Вообще, на самом деле я не хотела этого делать. Вышло как-то само. Мне показалось, что для подтверждения образа пьяницы было бы неплохо его обнять. Берг попытался увернуться, и вместо щеки я поцеловала его ухо.

Меня обожгло и я куда-то провалилась. Я услышала тихий сбивчивый голос и увидела рыжеволосого мужчину за столом. Он был красиво одет, аккуратно побрит и прчёсан. Его лицо было очень знакомым. Я его знала, но откуда?… Берг внимательно слушал его рассказ на высоком гортанном норнальском диалекте Мейнда. Я попыталась понять, что именно он говорит, но разобрала только "город", "пещера" и "богиня". Рыжий куда-то спускал богиню на верёвках, и мне это показалось удивительно смешным.

— Майка, прекрати, — Ферах оттащил меня от ряженного геолога и прорычал в ухо, — Мы идём домой!

— Пока! — я хихикнула, обняла его за шею и помахала Бергу рукой. Мужчина, как будто я только что и не высосала у него из уха воспоминание, с помощью товарищей с трудом поднялся из-за стола и побрёл на второй этаж, где они сняли две комнаты. Я же сама, лёгкой походкой вышла из-за стола, миновала лабиринт из трёх столиков и вышла на крыльцо. Вдохнула полной грудью морозный воздух. Закашлялась.

— Пьянь, — буркнул Лир, сводя меня по шатающимся и ускользающим из-под ног ступенькам. — Фер, ты-то какого хрена не следил? Нахрена подливал?

— Я-а? — протяжно удивился рыцарь. — Она сама!

— А ты взрослый! — Лир подсадил меня и скинул на пассажирское место нашего тяжелого снегохода. Вообще, для поездок на станцию его редко использовали, но Лир резонно предположил, что везти в нём двух пьяных будет удобнее: есть диван, бортики по бокам, хоть какая-то гарантия, что мы не вывалимся. Помнится, я тогда над ним посмеялась. Теперь же мне внезапно стало стыдно, и я заплакала.

— Это ещё что такое? — мои слёзы немедленно замёрзли, что расстроило меня ещё больше. Лир вытер мне варежкой лицо и заставил сесть на место. Ферах по-моему, влез сам, но я не уверена. Ну правда, он же не может быть менее пьян, чем я! Я закуталась в плащ и спрятала руки в рукава тулупа.

Дорога была абсолютно чёрная. Даже свет фар машины мало что выхватывал. Мне стало страшно и неуютно.

— Ведьмина ночь началась, — сообщил нам станционный смотритель, вышедший нас проводить. Мужчина беспокойно посветил фонарём вперёд. — Вы бы тут заночевали. А то кто знает, что там. Скоро же срок.

— Доедем, — вздохнул Лир, заводя наш снегоход. Я кивнула. Доедем же. Смотритель покачал головой и озарил нас знаком Амазды. Я подняла руку в приветствии Тиары, и снегоход тронулся.

Мы мягко выехали со станции через открытые ворота. Закрывать их пока было не от кого, зверьё тут к людям выходило редко, а то, от чего, поставили хлипкий на вид забор из расписанных странными знаками досочек, ещё не оголодало и не осмелело настолько, чтобы спускаться с перевалов даже ночью.

Да даже если спустятся, нас не посмеют тронуть.

Я сидела довольная, гордая непонятно чем и смотрела в темноту. Мороз вышиб из меня часть хмеля, но не весь. И Ферах был прав, финальные три стопки настойки на шишках были лишними. Ног я почти не чувствовала, и надеялась, что не от холода. Лир что-то безостановочно ворчал, но его голос слился в единый шум с углом в моей голове. Фер вообще бессовестно спал. Ну и хрен с ним. Я стала маленькой, легенькой и неведомой. Ко мне из тьмы вылетали маленькие ажурные снежинки, делали пируэт у меня под носом и исчезали во тьме. Я хихикнула и птичкой выпорхнула из тулупа. Я попыталась улететь следом за снежинками, но Фер ухватил меня за перья и удержал. Ну и пусть! Мне и так было хорошо.

Из тьмы появилось белое, как снег, лицо Магды. Она гневно уставилась на меня и, раззявив гнилую пасть, попыталась проглотить снегоход. Я заорала и плюнула в нее огнем, прямо в гнилую пасть.

Ферах рынком вернул меня в тулуп. Лир с воплей пытался удержать ушедший в занос снегоход. Нас мотнуло, как будто мы были игрушками в коробке. Я опрокинулась на Фераха, потом нас швырнуло назад, и снегоход остановился.

— Да ты охуела! — истошно завопил Лир, убедившись, что мы стоим на месте. — Что за фейерверки?!

— Что?… — не поняла я.

— Ты начала плеваться огненным шарами, — пояснил Ферах, отодвинув меня от себя. — Я такое только на весеннем фестивале видел. И то у факиров как-то… не так страшно выходит.

— Да блин, просто охуенно! — Лир попытался завести двигатель. Под капотом минуло синим и ничего не вышло. Механик с руганью спрыгнул в снег и провалился в него почти по пояс. Барахтаясь и цепляясь за снегоход, он проковылял к капоту и поднял крышку.

— Нахрена вы вообще ей нужны? Одна жжет проводку, другая двигатели! Никакой пользы, кроме вреда! — Прямо ругать богиню Лир не посмел, а вот на наши с Камой бедовые головы не пожалел.

— Извини! — пробормотала я, но он услышал и выплюнул:

— На извини до ворот не доедешь! — он что-то пощупал около минодвигателя — Фонарь дай!

Мы передали ему фонарь, Лир подключился к батарее и посветил себе.

— Помочь?

— Сидите и не мешайте, — он прицепил фонарь на плечо и занялся своей работой. Мы послушно молчали и не мешали. Я поглядывала в темноту. Показалось или нет? Мне стало страшно, что мы стоим посреди снежного поля и видны любой дряни. Но что я могла поделать? Только не глушить двигатель, но для этого надо вернуться на четверть часа назад в прошлое и вломить себе леща до того, как я начну ворожбить. Идея, конечно, заманчивая, но даже пьяная я понимала, что это невозможно.

По требованию Лира я переползла на водительское место и попыталась запустить двигатель. Удалось.

— Как мастер Рахаил тут с вами не сошел с ума, — Лир захлопнул капот и с трудом проковылял обратно к приступке перед водительским сиденьем.

— Ну, он крепкий, — я перебралась к Фераху. Если из старика можно было бы сделать гвоздь, им бы Амазда сумел нанизать все земли на одну ось, и ещё Извечный Огонь в придачу.

— Ну, поехали, — Лир включил фары и вывел нас обратно на кое-как укатанную дорогу. Я ещё раз оглянулась, пытаясь увидеть наши следы и место, где меня настигло видение. Было ли это просто видение или из тьмы к нам что-то на самом деле вышло? Увы, уже не узнать. Утром следы заметёт, а просить Лира подвезти нас к тому месту бесполезно.

К сожалению, холодный воздух и происшествие на дороге не выветрили из моей головы алкоголь до конца. Спуск со снегохода дался мне с трудом. Вспомнив, кто именно послал меня на станцию, я заупрямилась и объявила, что пойду к Рахаилу утром. Но Лир решительно протащил меня за руку в его кабинет. Я решила было сопротивляться, но когда придумала, как это сделать и приготовилась вырывать руку из его хватки, Лир уже открыл замок своим ключом и усадил меня в кресло. Я испуганно оглядела кабинет старика, не понимая, как я тут оказалась.

— Ты волшебник? — прямо спросила я у Лира. Тот покрутил пальцем у виска, велел Фераху не спускать с меня глаз и не давать уйти.

— Знаешь, я готов поклясться Тиарой, что ты после чайной не выпила ни капли больше. Но ведёшь себя, как если бы пила пшеничную всю дорогу.

Я хмыкнула и поднялась на ноги.

— Есть такое. Я странно пьянею. Не как все люди. Сначала вроде ничего, а вот через часик меня накрывает. Впервые когда напилась, радовалась, что не пьянею. А потом брат сказал, что я принялась рассказывать, как папа кормил меня во время осады котлетами из нашей соседки.

По-моему, Фераху стало нехорошо. Он сел на табурет для посетителей и обхватил руками голову.