Джордж Мартин - Танец с драконами
Возможно, боги все же не глухи , размышлял сир Барристан Селми, наблюдая за далекими пожарищами. Если бы не дождь, огонь уже пожрал бы весь Миэрин .
Он не замечал никаких следов драконов, впрочем, и не ожидал их увидеть — драконам не нравился дождь. Тонкая красная полоса на восточном горизонте отмечала место, откуда вскоре должно было появиться солнце. Зрелище напоминало Селми первую кровь, проступающую из раны. Зачастую, даже при глубокой ране, кровь появлялась раньше боли.
Он стоял у парапета на вершине Великой Пирамиды, проводя очередное утро в изучении неба, зная, что рассвет должен наступить, и надеясь, что королева придет вместе с ним. Она не забыла нас, она никогда не бросит свой народ , говорил он себе, когда услышал из королевских покоев предсмертный хрип принца.
Сир Барристан вошел внутрь. Дождевая вода стекала вниз по его белому плащу, сапоги оставляли мокрые следы на полу и коврах. По его приказу Квентина Мартелла положили на постель самой королевы. Юноша был рыцарем, и к тому же принцем Дорна. Позволить ему умереть на ложе, ради которого он пересек полмира, было бы милосердным. Постель оказалась безвозвратно испорчена — простыни, одеяла, подушки и матрасы воняли кровью и дымом, но сир Барристан полагал, что Дейенерис простит его.
Миссандея сидела у постели умирающего. Она оставалась с принцем день и ночь: заботилась обо всем, что ему еще требовалось; давала ему воду и маковое молоко, когда у него хватало сил пить; прислушивалась к редким вымученным словам, которые он выдыхал время от времени; читала ему, когда он утихал; засыпала в кресле рядом с ним. Сир Барристан просил виночерпиев королевы помочь, но зрелище сожженного человека было слишком даже для самых смелых из них. И Голубые Грации не пришли, несмотря на то, что он посылал за ними четыре раза. Возможно, последнюю из них уже унесла бледная кобыла.
Маленькая переписчица c Наата подняла голову при его приближении.
— Почтенный сир. Принцу уже не больно. Дорнийские боги забрали его домой. Видите? Он улыбается.
Откуда ты знаешь? У него больше нет губ . Лучше бы драконы сожрали его, по крайней мере, так милосерднее и быстрее. А это... Огонь — отвратительный способ умереть . Неудивительно, что половина адов создана из пламени .
— Накрой его.
Миссандея натянула покрывало на лицо принца.
— Что с ним сделают, сир? Он так далеко от дома.
— Я позабочусь, чтобы он вернулся в Дорн.
Но как? В виде пепла? Тогда потребовалось бы еще больше огня, чего сир Барристан не мог вынести. Мы должны очистить его кости от плоти. С помощью жуков, а не кипячения . У него дома за этим проследили бы молчаливые сестры, но здесь — Залив Работорговцев. Ближайшая молчаливая сестра находится в десяти тысячах лиг отсюда.
— Ступай спать, дитя. В свою собственную постель.
— Если ваша слуга не слишком дерзка, сир, вам следует сделать то же самое. Вы не спали всю ночь.
Не спал в течение многих лет. Со времен Трезубца. Великий мейстер Пицель однажды сказал ему, что старикам не нужно спать так долго, как молодым, но правда была в другом. Он достиг такого возраста, когда ему уже не хотелось закрывать глаза просто из страха, что они больше не откроются. Возможно, другие люди и желали бы умереть в постели, но подобная смерть не для рыцаря королевской гвардии.
— Ночи слишком длинные, — ответил он Миссандее, — и всегда найдется много разных дел. Здесь, как и в Семи Королевствах. Ты же сделала достаточно, дитя. Иди отдыхай. — И если боги будут милостивы, тебе не приснятся драконы .
После ухода девочки старый рыцарь откинул покрывало, чтобы в последний раз взглянуть на лицо Квентина Мартелла, или на то, что от него осталось. Плоть настолько слезла, что он видел под ней череп, а глазницы заполнял гной. Ему следовало оставаться в Дорне. Ему следовало оставаться лягушкой. Не все люди созданы для танца с драконами. Натягивая покрывало на мертвого принца, он поймал себя на мыслях о том, накроет ли кто-нибудь его королеву, или же ее тело будет лежать неоплаканным среди высоких трав Дотракийского моря, слепо уставившись в небо, пока плоть не истлеет на ее костях.
— Нет, — произнес он вслух, — Дейенерис не умерла. Она оседлала дракона, я видел собственными глазами.
Он говорил себе так уже сотни раз прежде... но с каждым днем верить становилось все сложнее. Ее волосы были в огне. Это я тоже видел. Она горела... и если я сам не видел ее падения, то сотни клянутся, что видели его.
На город надвигался день. Хотя дождь еще шел, но небо на востоке уже залил рассеянный свет. И вместе с солнцем появился Бритоголовый. Скахаз облачился в свою обычную одежду — черную складчатую юбку, поножи и рельефный нагрудник. Медная маска у него подмышкой была новой — голова волка с вывалившимся языком.
— Итак, — сказал он вместо приветствия, — дурак мертв, верно?
— Принц Квентин умер незадолго до рассвета, — Селми не удивился, что Скахаз уже знал. Слухи быстро разносятся внутри пирамиды. — Совет собрался?
— Они внизу, ждут, когда десница почтит их своим присутствием.
Я не десница , хотела выкрикнуть какая-то его часть. Я простой рыцарь, защитник королевы. Я никогда не хотел этого . Но королева пропала, король закован в цепи — кому-то нужно править, а сир Барристан не доверял Бритоголовому.
— Есть вести от Зеленой Грации?
— Она еще не возвратилась в город.
Скахаз был против того, чтобы послать жрицу. Да и Галазза Галаре не сама выбрала эту миссию. Она допускала, что могла бы отправиться в путь во имя мира, но, по ее мнению, Хиздар зо Лорак лучше подходил для переговоров с Мудрыми Господами. Однако сир Барристан так просто не отступал, и в конце концов Зеленая Грация склонила голову и поклялась сделать все, что в ее силах.
— Как обстоят дела в городе? — обратился Селми к Бритоголовому.
— Все ворота закрыты и заперты, как вы и приказали. Мы выискиваем наемников или юнкайцев, оставшихся в городе, и тех, кого удается схватить — высылаем либо арестовываем. Уверен, большинство залегли на дно — прячутся в пирамидах, само собой. Безупречные заняли стены и башни, они готовы к любой атаке. Две сотни высокорожденных собрались на площади: стоят под дождем в своих токарах и вопят об аудиенции. Они хотят, чтобы Хиздара освободили, меня казнили, и чтобы вы убили драконов. Кто-то сказал им, что у рыцарей это хорошо получается. Люди все еще выносят трупы из пирамиды Хазкара. Великие Господа Йеризан и Ухлез покинули свои собственные пирамиды, оставив их драконам.
