Робин Бейли - Врата Черепа
— Но дорога ведет туда, — запротестовал Кимон, когда тоже заметил перемещение. Они остановили лошадей. Ветер пронзительно завывал вокруг.
— Поедем по дороге, — наконец решила Стужа. — Я не собираюсь лезть в эту чащобу в темноте. Только боги знают, что мы там обнаружим.
— Или что обнаружит нас, — добавил Трас Суртиан.
— Может, стоит подождать до утра? — предложил Кимон. Девушка пришпорила Ашура.
— Нет, — ответила она. — Если я правильно помню карты, этот лес разделяет Эндимию и Кефалению.
— Да, что-то вроде ничьей земли, — кивнул Трас. — По старинному соглашению, она не относится ни к одной провинции. С каждым годом этот лес разрастается все больше и больше.
— Лес наступает на окрестные земли, — заметил Кимон. — Рано или поздно это все равно приведет к войне.
— В Коркире не бывает внутренних конфликтов, — убежденно ответил Трас Суртиан.
Кимон вздохнул:
— А когда родич убивает родича в борьбе за трон, это как назвать?
Стужа вмешалась в разговор, пока не завязался спор. Настроение Траса заметно улучшилось после их полуденного разговора. Но острый язык Кимона мог задеть ее старого друга за живое и заставить снова уйти в себя. Она больше не хотела никаких ссор.
— У этого места есть название, — сказала девушка. — Но я не могу его вспомнить.
Трас Суртиан не стал отвечать на колкость Кимона. Он подумал и сказал:
— Келлвуд, если мне не изменяет память.
Ветер продолжал стонать в ветвях деревьев, развевая плащи всадников. Деревья сгибались под его порывами, листва напоминала бушующее море. В свете низко висевшей на западе луны деревья отбрасывали причудливые тени, которые, казалось, тянут к путникам узловатые пальцы. Молодые деревья и кусты поднимались из земли, словно руки. Огромные, поросшие мхом стволы казались изогнутыми конечностями.
Лошадь Кимона жалобно заржала и рванулась в сторону.
— Проклятье!
Стужа натянула поводья и обернулась в седле, наполовину вытащив меч из ножен.
— Что случилось? — спросила она тревожным шепотом.
— Ничего, — спокойно ответил Трас Суртиан. — Плащ зацепился за ежевичные кусты, а я подумал, что меня кто-то схватил!
Девушка услышала треск рвущейся материи, когда Трас пришпорил лошадь.
Они двинулись дальше. Стрекот насекомых то и дело заглушали порывы ветра, шумевшего в ветвях у них над головами. Стужа стряхнула с шеи что-то шуршащее — сухой лист. Сверху на нее уставились горящие глаза совы, но птица сидела тихо. Лунные лучи пробились сквозь густой шатер листвы и осветили узкую дорогу и заросли по обе стороны от нее. Стужа заметила полянку лесных цветов, пробегавшего ночного грызуна, Змею, переползавшую через дорогу.
Только зеленая звезда, казалось, сохранила цвет в этом серо-черном ночном мире. Каким-то непостижимым образом, даже за деревьями, она никогда надолго не исчезала из виду, словно настойчиво призывала путников вернуться на указанный маршрут.
Но Стужа и не собиралась пробираться через чащобу в кромешной темноте. Она упорно ехала по дороге, так как была убеждена, что выбрала наиболее безопасный путь. Переплетение ветвей у них над головами стало еще гуще, почти закрыв небо. Затем дорога сделала неожиданный поворот, деревья расступились, звезда снова была ясно видна; ярко сияя, она звала их следовать за собой.
— Мне было бы спокойнее, если бы я знал, что это, черт возьми, такое, — сказал Кимон.
— И куда оно нас ведет. — Трас плотнее завернулся в плащ.
Стужа молчала. Гадать не имело смысла. У нее были кое-какие подозрения насчет таинственного существа, которое направляло их, но Трас Суртиан, как и большинство коркирцев, испытывал перед всем сверхъестественным суеверный страх.
И все же одно она знала точно. Существо внутри огненной сферы не было ни волшебником, ни колдуном, ни ведьмой. Оно обладало куда большим могуществом. Раньше Стуже уже приходилось иметь дело с богами, и она знала, что высшим богам поклоняются низшие боги, существует строгая иерархия. Вероятно, это существо было богом. Но она не могла понять его целей.
Он утверждал, что может привести их к Аки. Этого было достаточно, чтобы Стужа последовала за ним, но недостаточно, чтобы она ему доверяла. Все встанет на свои места, когда будет названа плата.
От долгой езды спина Стужи начинала болеть. Девушка откинулась в седле, стараясь выпрямиться:
— Трас, как далеко мы заехали?
Седло капитана скрипнуло, когда он переместил свой вес.
— Не знаю, — признался Трас. — В этой чертовой темноте кажется, будто лес тянется бесконечно. Но надеюсь, мы должны скоро выехать отсюда.
Стужа задержала дыхание, когда что-то пристало к ее лицу. Это оказалась свисавшая с ветки паутина. Девушка с омерзением стряхнула ее, ругаясь про себя и дрожа. Даже уверившись, что она стряхнула с себя последние нити, Стужа продолжала тереть лицо. — Проклятье! — Девушку не покидало ощущение, что паутина все еще облепляет лоб и щеки. Стужа знала, что это нервы, но ничего не могла с собой поделать, ей чудилось, будто кто-то ползает по ее коже, и она то и дело терла шею.
— Исчезла!
Стужа, встревоженная криком Кимона, стала оглядываться по сторонам и не заметила низко росшую над дорогой ветку, которая хлестнула ее по лицу, вызвав еще один поток проклятий.
— Что…
И тут она увидела.
Зеленой звезды простыл и след. Она исчезла с небосвода. Другие звезды по-прежнему загадочно подмигивали ей с черного бархата.
Всадники снова остановились.
— Что это значит? — спросил Кимон.
Стужа закусила губу.
— Существо внутри сферы обещало привести нас к Аки, — сказала она Кимону. Стужа всмотрелась в темноту. — А здесь я ее не вижу. Едем дальше.
— Может, звезда еще появится, — предположил Трас Суртиан.
Стужа пришпорила Ашура. Ей хотелось как можно скорее выбраться из леса. Деревья давили на нее с обеих сторон, словно стены в тесной комнатушке. Аромат сырости и лесных цветов дурманил, в ушах звенел стрекот невидимых насекомых и шум листвы. Волоски на шее вставали дыбом. Ей хотелось дневного света.
— Думаю, нам стоит подождать, — настаивал Трас Суртиан.
— Ждите, если хотите, — ответила она. — Дорога ясно видна, встретимся на опушке леса.
Оба мужчины последовали за ней.
— С тобой все в порядке? — встревожено спросил Кимон, когда их кони поравнялись.
Она вымученно улыбнулась, но улыбка вскоре исчезла с ее лица.
— Я никогда раньше не боялась леса, — ответила она. — Боги свидетели, в Эсгарии леса еще больше. Но от этого места у меня мурашки бегут по коже.
