Робин Бейли - Врата Черепа
— Я вел себя как старый брюзга, верно? — спросил капитан, сменив тему.
Она озадаченно посмотрела на него, потом улыбнулась, дав понять, что тоже так считает.
— Я боялся, — признался он и приставил палец к ее губам, прежде чем она успела что-нибудь ответить. — Я слишком долго был капитаном дворцовой стражи и боялся, что не гожусь для настоящей битвы. — Трас горько улыбнулся. — Может, это и правда, ничего ведь еще не доказано. Я стар. Я могу очистить от ржавчины меч, но не свои кости.
Обняв колени, Стужа уперлась в них подбородком.
— Ты стоишь десяти, — уверила она своего друга.
— Ты просто льстишь мне, — ответил он. — Правда в том, что я не знаю, на что теперь годен. Но этим утром я, наконец, решил отложить свой страх. — Трас указал на свои вещи. — Он лежит там, вместе с моими доспехами.
Трас замолчал, не мигая глядя в одну точку. Стужа облизала губы:
— Ты пытаешься мне что-то сказать?
— Сбрось свои доспехи и ты, — кивнул он.
Девушка поняла, что Трас имеет в виду. Стужа хотела кому-нибудь открыться. Она чуть не поделилась своей тайной с Кимоном, но не смогла. Почему не с Трасом Суртианом?! Старый вояка всегда был добр, называл ее другом и присматривал за ней как отец. Он и правда во многом напоминал ей отца, даже внешне.
Стужа распахнула дверь своим воспоминаниям, выпуская их одно за другим. Каждое причиняло страдания, вызывало чувство вины. Их невозможно было спокойно оценить. Они набросились на нее, образы из ее ночных кошмаров, видения, которые преследовали девушку каждую секунду. Стужа пыталась их контролировать, но сегодня это было выше сил, тогда она попробовала прогнать их, как делала раньше. Однако на этот раз они не рассеивались. Стужу начала бить дрожь, воздух уже не казался ей теплым.
Сможет ли она когда-нибудь рассказать о них? Сможет ли описать свои видения и кошмары? Или язык сгниет у нее во рту и вывалится прежде, чем она найдет нужные слова?
Трас не сводил с нее глаз. Она видела в них понимание и любовь. Она знала, что может доверить ему даже больше, чем Кимону, который любил ее по неведению, не предполагая, что она совершила в прошлом! Он сбежит от нее, узнав правду. Стужа снова вздрогнула. В висках пульсировала кровь, сердце бешено колотилось.
Трас был с ней откровенен. Он признался, что ему было страшно. Если она не откроет ему своей тайны, это будет нечестно. Несмотря на свое прошлое, Стужа обрела в Коркире дом, тепло и друзей и не хотела потерять их. Внезапно собственная тайна показалась Стуже непреодолимой стеной, отделяющей ее от всего, что было девушке дорого.
Трас скинул доспехи и предложил ей сделать то же самое. Стуже было стыдно за то, что она дрожит и Трас видит это.
— Что еще ты знаешь обо мне? — она ненавидела себя за плаксивую интонацию. Но слова вырвались сами собой. Она стала грызть ноготь. Может, Трас промолчит и беседа прервется сама собой.
— Ты называешь себя Стужей, — ответил он. — Но твое имя Самидар. Ты приехала из Эсгарии. Ты благородного происхождения.
Она испуганно посмотрела на него:
— Откуда ты все это узнал?
— Старуха назвала тебя по имени. Твой акцент выдает, откуда ты родом, и ты владеешь многими языками. Простолюдины не получают такого образования. К тому же ты упомянула учителя боевых искусств, следовательно, можно предположить, что у твоего отца был собственный гарнизон, как у многих знатных людей в Эсгарии.
Стужа облизала пересохшие губы:
— Что еще тебе известно?
— Ты покинула родину. — Трас приготовился загибать пальцы. — Ты ведьма или была ей. У тебя есть бессчетное количество врагов, которые подсылают к тебе наемных убийц. — Он перечислил очевидные факты и затем загнул еще один палец. — И мне кажется, я знаю, что мучает тебя по ночам. — Старый капитан говорил медленно, словно спрашивая разрешения продолжить.
Она обхватила себя руками, ее обуял ужас. Мог ли он все знать? Что именно было известно тем, с кем она провела столько времени? О чем догадывалась Аки? Ее советники? Солдаты дворцовой стражи?
Трас Суртиан принял молчание девушки за согласие. Он сглотнул и продолжил:
— Ты убила своих близких. Или стала причиной их гибели.
Стужа вскочила на ноги, потянулась к рукояти меча, которого не было. Кровь стучала в ушах, глаза затуманились. Она не могла сделать вдох. Трас поймал ее руку, но девушка освободилась и с ужасом уставилась на человека, произнесшего ее имя, на обвинителя, которому была известна ее самая страшная тайна.
— Нет! — вырвалось у Стужи из груди. У нее начиналась истерика. Девушка боролась с собой, пытаясь взять себя в руки, но битва, казалось, была проиграна. — Как ты узнал?
— Это не секрет, Самидар, — тихо сказал он. — И никогда не было секретом для тех, кто знал, что ты из Эсгарии и кому известны обычаи твоей страны. — Он спокойно выдержал ее взгляд. — Законы Эсгарии запрещают женщине прикасаться к мужскому оружию, и если она это сделает, близкие должны покарать ее смертью. Что-то ужасное, темное мучило тебя с первого дня, как ты стала служить в войсках Коркиры. Я видел это в твоих глазах, солдаты в казармах слышали по ночам твои крики, способные разбудить и мертвецов. Только повинуясь приказу Аки, мы позволили тебе спать в ее спальне, когда она назначила тебя своим телохранителем. — Трас некоторое время колебался, перед тем как продолжить. — Я видел, как ты владеешь мечом, женщина. Твоя техника необычна и совершенна. Тебя было бы непросто убить, ты умеешь постоять за себя. — Он оглядел Стужу с ног до головы. — Это был твой отец?
Ледяной холод пополз по спине девушки. Она стояла не шевелясь, дрожа всем телом, перед ее мысленным взором проплывали видения. Голоса звали ее, обвиняя, мерзкие голоса, выкрикивавшие проклятия. Она не могла заставить их замолчать. На этот раз они поднялись, чтобы заклеймить ее. Позволить мертвым забрать ее — и покончить с этим!
Но Стужа знала, что не умрет. Видения не убивают, они просто мучают, преследуют, сводят с ума.
— Вначале мой брат. — Слова полились сами собой. Девушка уже не могла остановиться. — Он увидел, как я тренируюсь в подвале, и попытался убить меня. По закону он имел на это право. Мы никогда не любили друг друга. Я не почувствовала раскаяния, когда мой меч вошел ему под ребра и пронзил его завистливое сердце. — Перед мысленным взором Стужи пронеслась эта сцена: она стоит в мрачных катакомбах замка над телом брата, с меча стекает кровь, запачкавшая ее рукав. — На шум прибежал мой отец. Потом и мать. — Стужа закрыла глаза, видение не исчезало. Ее голос звучал монотонно, без эмоций. Она больше не противилась. — Я была любимым ребенком своего отца. Я должна была склонить голову под его мечом и не пытаться защищаться, ведь я любила его. — Она потерла сухие глаза. — Он не мог нарушить закон, не мог не отомстить за сына, не мог не убить свою дочь. Потому от стыда или от горя он бросился на свой меч на моих глазах. Горе матери было безысходным. Я помню боль и ненависть в ее глазах, когда она проклинала меня. Я лишила ее сына и мужа. Она же лишила меня силы ведьмы и имени.
