Алина Гралева - Радужная Сфера
— Так то ж наш сосед — Шуса Ляпсус, — опознал кто-то толстяка.
— Так он и есть дракон? — недоверчиво присвистнул юношеский баритон.
Ни я, ни крылатый лев, и тем более труп, внезапно начавший подавать признаки жизни, интереса не вызывали.
Два господина, выделявшихся в толпе богатством одежды, преодолев растерянность от внезапного превращения одного зубастого чудовища в соседа, а второго — в родственника, присоединились к даме, грозя своими объятиями раздавить несчастного сфинкса.
Словно дождавшись, когда его опознают, господин Ляпсус открыл глаза и сел. Протирая веки пухлыми кулачками, как после глубокого сна, он с неприкрытым недоумением разглядывал обступивших его людей.
— Что случилось? Что делают в моей спальне эти немытые крестьяне? — тоненьким фальцетом завопил он. Потом его взгляд уперся в подбоченившуюся даму и двух недовольных господ, только что выпустивших из крепких родственных объятий свое непутевое чадо. Уж они-то, несмотря на следы копоти, никак не походили на немытых крестьян, а сурово сдвинутые брови обещали вовсе не дружескую беседу. Да и крестьяне, все еще сжимающие вилы и грабли, отметали всяческое желание качать права, — Господа, — залебезил он, — как приятно. Вы спасли меня от самого страшного кошмара, который только снился в моей жизни. Но, все же я не понимаю, куда делась моя спальня, — проблеял толстяк жалобно.
— Это мы выясним потом, — сурово постановила хозяйка дома и стала раздавать указания: — Гости в дом, остальные — тушить пожары.
Ой, я совсем забыла — ради тушения пожара мы сюда и явились.
— Айлери, — потрепала я сфинкса по гриве, привлекая его внимание, — превращайся снова в своего любимого супермена — огнетушитель, который я тебе вручу, поднимет только качок.
Фей пожал плечами, всем своим видом осуждая как мою манеру изъясняться, так и отрывать от только что обретенной мамочки. Удивительно, но превращение сфинкса в крылатого великана с львиной головой не произвело ровно никакого впечатления. Видимо, зная специфическую профессию моего друга, люди воспринимали волшебство, творимое им, как нечто само собой разумеющееся. А еще через минуту этот плод больной фантазии фея держал в руках огромный огнетушитель.
Струя пены первым делом окатила соседа со странными кошмарами. Но, быстро сообразив принцип работы, Айлери гигантскими шагами бодро зашагал к пожару, оставляя после себя пышное одеяло пены, весьма напоминающее первый снег. Не прошло и получаса, как от огня не осталось и следа.
— Мой сын, — с гордостью произнесла госпожа Афалия, утирая глаза вышитым платочком. — А ты, девонька, напрасно оживила беднягу, — она кивнула в сторону моего пациента.
— Это почему же? — возмутилась я. Не ожидала я от женщины, поднявшей сковородку на дракона, такой предубежденности.
— Может, он, конечно, и принц — простых людей в хрустальные гробы не кладут, но кто знает, сколько он там пролежал. На вид ему лет девяносто, а значит, с тех пор, как его туда уложили, прошло немало столетий. В его королевстве, небось, о нем давным-давно позабыли. Вот и останешься ты со старым мужем без копейки за душой. Ты вот что, когда он очнется, скажи, что не ты его целовала. А то потом и не отвяжешься. Скажет — раз спасла, как порядочная девица должна идти под венец.
— Да я и не целовала его! — я выслушала добрые советы, судорожно хватая воздух. Неужели я похожа на нимфоманку, бросающуюся с поцелуями на первого встречного?
— Вот-вот, правильно. Вот так всем и отвечай. И стой на своем. Айлери парнишка еще не слишком разумный, но такая жена, как ты быстро ему мозги вправит. А я такой невестке буду только рада.
Я судорожно раскрывала рот в попытке объяснить доброй женщине, как обстоят дела на самом деле, но та лишь ласково потрепала меня по плечу и, заметив, что сынок, покончив с пожаром, возвращается, обратилась к народу:
— А теперь — всем праздновать, — несмотря на грозный тон, народ расплылся в улыбках и потянулся в замок.
Через час мы дружно сидели за праздничным столом. Моего пациента со всеми удобствами разместили в постели — после того как закончилась встряска, он снова впал в глубокий сон.
Незадачливого дракона подвергли суровому допросу, но ничего нового выяснить не удалось. Обиженный несправедливым, по его мнению, решением суда, отнявшим у него надежду на владение лужком, он тяжко запил. День за днем он вспоминал несправедливость и искал утешение в бутылке. В одно хмурое похмельное утро, не найдя поблизости утешительного пития, воззвал к богу с мольбой об отмщении. А сегодня вечером, выпив больше обычного, забылся тяжелым сном, в котором казался себе тем самым божьим гневом, который призывал на головы соседей. Как он сумел обратиться в дракона, господин Ляпсус не имел никакого представления.
Я сидела за столом в окружении господ, бросающих на меня вежливо-заинтересованные взгляды, и чувствовала себя страшно неуютно. Рано или поздно, но придется рассказать этим милым людям, кто я, да и то, что Айлери стал сфинксом не без моей помощи, также не утаишь. Неизвестно, не сочтут ли они меня тем самым воплощением зла, да и то, что я успела поссориться практически со всеми феями, исключая их сына, вряд ли прибавит теплоты в наших отношениях.
Через час-другой за столом царило непринужденное веселье, позволяющее заподозрить, что вряд ли кто помнит причину, по которой все они здесь собрались. На дальнем конце стола уже вовсю распевали песни. Сидящие рядом хозяева замка с умилением взирали, как белы ручки Айлери с изяществом подносят ко рту внушительные куски мяса, пропадающие в бездонной львиной глотке. Воспользовавшись моментом, я как можно незаметнее покинула застолье.
Темный коридор, освещенный мерцающим светом факелов, казалось, уходил в сказочную бездну. Надеюсь, моя зрительная память не станет в очередной раз коварно подшучивать над хозяйкой, и я не потеряюсь в мрачных переходах крепости, пополнив сонмы привидений из бывших неудачливых воров и потерявшихся гостей.
Удивительно, но, проблуждав с полчаса и навернув всего лишь три лишних круга, я оказалась в комнате, где разместили "спящего красавца". На цыпочках подойдя к роскошной кровати под бархатным балдахином, я всмотрелась в лицо больного. Я, конечно, понимала, что это всего лишь маска, но благообразный старец передо мной совсем не походил на воина, способного сразиться с драконом. Возможно, мне это только кажется, но он словно задерживал дыхание, прислушиваясь к моим шагам.
— Ты не спишь? — тихонько прошептала я. Мало ли что мне может показаться.
— Нет, — жуткое зрелище — губы не шевелятся, а голос раздается, словно из глубины. Наверное, таким образом, разговаривают чревовещатели. — Это ты меня спасла?
