David Eddings - Повелитель демонов из Каранды
– Надеюсь, вы не будете возражать, если мы украдем идею. Дарник сделает чертежи.
– Сам-то я вижу в этом мало проку, – сказал Бельгарат. – Купаться нужно на свежем воздухе и в холодной воде, а все эти ванны – баловство Для неженок. – Он взглянул на Закета. – Но я уверен, что вы пригласили нас сюда не для того, чтобы обсуждать философские аспекты купания.
– Только если вы сами этого захотите, Бельгарат. – Закет выпрямился. – Теперь, когда мы все пришли в себя после путешествия, пора бы нам действительно приступить к работе. Брадор собрал отчеты своих людей и готов дать нам оценку ситуации в Каранде. Прошу вас, Брадор.
– Да, ваше величество.
Лысый толстяк поднялся со стула и подошел к огромной карте Маллорейского континента, висящей на стене. На карте пестрели голубые реки и озера, зеленые равнины, темно-зеленые леса и коричневые горы с белыми вершинами. Города были обозначены не просто точками, как на обычной карте, а символами находящихся в них зданий и укреплений. Система дорог в Маллорее, как заметил Гарион, была почти такой же разветвленной, как и транспортная сеть на Западе.
Брадор откашлялся, отнял у разыгравшегося котенка указку и начал:
– Как я уже сообщил вам в Рэк-Хагге, некто по имени Менх полгода назад вышел вот из этого огромного леса к северу от озера Каранда. – Он ткнул указкой в изображение большого лесного массива, простиравшегося от Карандийской горной цепи до Замадских гор. – О его прошлом нам почти ничего не известно.
– Это не совсем так, Брадор, – возразил Бельгарат. – Цирадис сообщила нам, что он гролимский священник или был таковым. Это наводит на некоторые размышления.
– Интересно послушать какие, – сказал Закет, Бельгарат, прищурившись, оглядел комнату, и взгляд его остановился на графинах с напитками и нескольких бокалах, стоящих в буфете у противоположной стены.
– Вы не возражаете? – спросил он, указывая на графины. – С бокалом в руке мне лучше думается.
– Угощайтесь, – ответил Закет. Старик поднялся, подошел к буфету и налил себе бокал ярко-красного вина.
– Гарион? – спросил он, держа в руке графин.
– Нет, спасибо, дедушка.
Бельгарат поставил хрустальный сосуд на место и начал ходить взад и вперед по голубому ковру.
– Ну, давайте поразмышляем, – начал он. – Нам известно, что поклонение демонам продолжает существовать в глухих районах Каранды, хотя гролимы и пытались искоренить эти обычаи, когда во втором тысячелетии карандийцы были обращены в веру Торака. Мы знаем также, что Менх сам был священником. Далее. Если гролимы в Маллорее отреагировали на известие о смерти Торака так же, как и в Хтол-Мургосе, значит, они были полностью деморализованы. Тот факт, что Урвон провел несколько лет в поисках пророков, которые захотели бы возвысить голос в пользу сохранения церкви, свидетельствует о том, что он столкнулся с почти полным отчаянием гролимов. – Старик замолчал, чтобы отхлебнуть вина. – Недурно, – одобрительно причмокнул он, обращаясь к Закету. – Совсем недурно.
– Благодарю вас.
– Далее, – продолжал Бельгарат. – На разочарование в религии можно посмотреть по-разному. Некоторые сходят с ума, некоторые пытаются, как могут, найти забвение, иные отказываются признать реальность и продолжают сохранять старые формы существования. Но есть, однако, и такие, кто пускается в поиски новой религии – обычно полностью противоположной той, какую они исповедовали раньше. И так как на протяжении многих веков гролимская церковь яростно боролась против поклонения демонам, то логично было бы предположить, что кое-кто из отчаявшихся священников стал искать повелителей демонов с тем, чтобы овладеть их секретами. Вспомните: тот, кто действительно смог подчинить себе демона, обладает большой властью, а жажда власти всегда была присуща гролимам.
– Немного не сходится, почтеннейший, – возразил Брадор.
– Почему же? Смотрите. Торак умер, и Менх внезапно обнаруживает, что у него из-под ног выбили почву. Возможно, какое-то время он занимается тем, что обычно священникам запрещается: пьянство, разврат и так далее. Но если не знать меры, человек рано или поздно пресыщается. Ведь даже распутство со временем становится скучным.
– Тетушка Пол очень удивится, если услышит от тебя подобное, – хмыкнул Гарион.
– Надеюсь, ты ей не скажешь. Наши споры о моих вредных привычках – главное в наших отношениях. – Бельгарат отхлебнул еще вина. – Оно просто великолепно, – произнес он, поднимая бокал, чтобы насладиться игрой солнечного света в хрустале. – Итак, в одно прекрасное утро Менх просыпается, у него разламывается голова, во рту – вкус медной проволоки, а в желудке – такой пожар, что его и бочкой воды не потушить. Он не видит смысла в жизни. Может быть, он даже берет в руки жертвенный нож и приставляет его к своей груди.
– Не слишком ли вы даете волю своей фантазии? – осведомился Закет.
Бельгарат рассмеялся.
– Когда-то я был профессиональным рассказчиком, – с поклоном сказал он. – И не могу не добавить в повествование некоторых художественных подробностей. Ну ладно, может быть, он и не помышлял о самоубийстве. Важно то, что он дошел до точки. Вот тогда-то ему в голову и пришла мысль о демонах. Вызывать демонов так же опасно, как первым лезть на стену при осаде города, но Менху нечего было терять. Итак, он пробирается в лес, находит одного из карандийских колдунов и каким-то образом уговаривает его научить его этому искусству, если так можно сказать. У него уходит около двенадцати лет на то, чтобы постичь все тайны.
– Да почему вы так решили? – спросил Брадор.
Бельгарат пожал плечами.
– Со смерти Торака прошло четырнадцать лет или около того. Ни один нормальный человек не может больше двух лет подряд предаваться разгулу – иначе он просто начнет деградировать, поэтому, вероятно, около двенадцати лет назад Менх отправился на поиски колдуна, который стал его наставником. Затем, выучившись всем премудростям ремесла, он убивает своего учителя и...
– Подождите минутку, – прервал его Закет. – Зачем ему было его убивать?
– Его учитель слишком много знал о нем, да и сам мог вызвать демонов и послать их на нашего переродившегося гролима. И еще: дело в том, что в таких случаях между учеником и учителем существует соглашение о пожизненной службе, подкрепленное клятвой. Менх не смог бы уйти от своего хозяина, пока тот не умрет.
– Откуда вам столько известно, Бельгарат? – поинтересовался Закет.
– Я сам прошел через все это, когда жил среди мориндимцев несколько тысяч лет назад. Мне нечем было заняться, а волшебство меня всегда интересовало.
– И вы убили своего хозяина?
