Павел Александров - Путь миротворца
Марку были мало интересны ее россказни, но когда Флоя заговорила о том, как Седьмой миротворец выкупил ее у дядюшки, он прислушался.
— Только представь, он отдал ему свою одежу! Одежу, подаренную отцом! — говорила Флоя, тщетно стараясь снизить свой звонкий, по-детски наивный голосок. — Мой старший брат был таким. Он бы ничего не пожалел для меня. А сейчас он скитается неизвестно где и думает, что мне счастливо живется у дядюшки.
Марк вслушивался как мог, пытаясь услышать, как отзовется о Седьмом миротворце Никта. Но хранительница говорила так тихо, что расслышать было невозможно. Она умела говорить так, чтобы ее слышал только собеседник.
Флоя поведала ей и об обмане, которым добилась того, что ее взяли в поход. Причем рассказывала она с таким милым самодовольством, что Марк подумал: хорошо хоть епископ, а тем более Харис ее не слышат. Когда Флоя с присущим ей легкомыслием принялась рассказывать о том, как Харис уговорил ее произнести присягу Пути истины, который ей совершенно неинтересен, хранительница резко одернула подругу. А затем стала что-то быстро и жестко говорить. Уже имея опыт общения с Никтой, зная ее склонность к обличениям, Марк решил, что Флоя теперь будет обижаться и молчать. Но не прошло и пяти минут, как юная рассказчица снова болтала и болтала, опять повествуя о своей жизни у жадного дядюшки.
Миновав дремучие морфелонские леса, друзья вышли в Предлесья — край редких лесков и кустарников. Эта местность была особенно хороша. Тенистые деревца защищали от жаркого солнца, да и воды здесь было предостаточно. С пищей было хуже: один мешочек лесных орехов и сумка сушеных фруктов, захваченных из дома хранительницы. Основным же рационом были грибы и ягоды.
С вершин холмов виднелась очаровательная долина Предлесий, по которой, извиваясь, текли ручьи. Селения на пути Лесных троп встречались редко. Временами, то тут, то там, на возвышенностях виднелись замки богатых князей. Друзья пересекали широкие луга, сверкающие росой, шли по тенистым тропинкам молодых рощиц, а под ногами бежали, журча среди камешков, ручейки, чистейшие и прохладные.
Через два дня за Предлесьями начались Вольные степи. Двигаться через них было уже не так приятно. Климат менялся необычайно быстро. Солнце начало припекать головы, воздух становился все суше и жарче. Харис, уверявший, что бывал в этих краях, по-прежнему вел их безлюдными тропами. Изредка попадались полувысохшие речушки, поросшие сухим тростником и камышами. А ближе к Мелису исчезли и речушки. Началась дикая степь с желтой, выжженной знойным солнцем травой.
Удивляясь такой резкой смене климата, Марк поинтересовался у епископа — в чем тут причина?
— Такова природа Каллирои, — ответил епископ, подремывая на Скороноге. — Мы идем через Вольные степи. Через эти земли проходят горячие ветры с великой пустыни Фаран. За Мелисом начинаются Желтые пески, которые нам предстоит перейти. А за ними нас ждут южные леса Цветущей долины Анфеи, где мы и найдем пророка.
— На запад от Желтых песков местность куда более странная, — решил поделиться знаниями Каллирои Харис. — Там начинаются земли Туманных болот.
— Болота граничат с песками? — переспросила Флоя, которой в диковинку было все, что выходило за пределы Морфелона. — Просто чудо! А мы будем там проходить?
— Нет, точно нет, — сказал Харис и заметно смутился. — Та часть Туманных болот, которая граничит с Желтыми песками, имеет дурную славу. Ее называют Белым забвением.
Марк встрепенулся.
— Белое забвение? Брат Ортос, кажется, вы рассказывали о нем…
Епископ вздрогнул и проснулся, словно в предчувствии нешуточной угрозы.
— Через Белое забвение пролегает кратчайшая дорога в Зеленую идиллию. Но короткая дорога не всегда лучшая. Немало храбрых воинов сложило там головы.
— Что вам известно об этом месте? — заинтересованно спросил Харис.
— Только то, что оно плохое. И хотя все зависит от того, с каким сердцем идти туда, те очевидцы, которым удалось вырваться из болот Белого забвения, молчат о том, что произошло с ними и с близкими, оставшимися там навсегда. Говорят, там сходят с ума.
— Но ведь нам туда не нужно? — осторожно спросила Флоя, а Марк обрадовался, что не он задал этот вопрос.
— Нет, конечно же, нет, — ответил епископ и как-то сразу повеселел. — Мы пойдем по Великому торговому тракту через Желтые пески. Это самый безопасный путь, но им пользуются не все. Путь из песков в Анфею перекрывает Горная таможня, принадлежащая Мелису. Путников облагают большими пошлинами. Хвала Всевышнему, что у нас достаточно серебра, чтобы уплатить.
Харис немного ошибся в расчетах: к Мелису друзья подошли не к вечеру четвертого дня, а к ночи пятого, под ярким куполом звездного неба, усталые и измученные. Несмотря на позднее время, окрестности города светились огнями, здесь и ночью кипела бурная жизнь.
— Вот и Мелис, город без крепостных стен, — торжественно объявил Харис. — Здесь находят приют все бродячие разбойники, мошенники, колдуны и убийцы, скрывающиеся от возмездия.
— Весело, — без улыбки заметил Марк.
— Не говори так, Харис, — произнес епископ. — В Мелисе находится довольно большая и благопристойная община адельфов.
— Там и заночуем? — оживилась Флоя.
— Она в другом конце города. До нее слишком далеко. Ночевать придется в ближайшей таверне.
Местами Мелис все же защищали деревянные заграждения, малополезные в случае вторжения. Пустившийся в увлеченное повествование Харис, заверил, что на Мелис никто никогда не нападал. Это был нейтральный торговый город на пересечении важнейших путей Каллирои, обогащающий многих купцов. Управляла Мелисом Гильдия купцов Золотого динара, не без поддержки таинственной Гильдии серых магов. Напоминание о серых магах заставило Марка вспомнить о ночной встрече с Яннесом, почему-то пожелавшим увидеть Седьмого миротворца на Светлой арене.
— Мелис приносит хорошую прибыль купцам Амархтона. Да и тамошний правящий Темный Круг здорово наживается на торговле с Мелисом, — рассказывал Харис. — Потому нечисть и не трогает город. Почти все население Мелиса — сплошь миряне, ничем не угрожающие власти серых магов.
— А аделиане? — спросил Марк.
— Аделиане? Аделианская община настолько мала, что ее голос почти не слышен.
Ближайшая таверна на самой окраине весело гудела и не вызывала доверия. Два покосившихся двухэтажных деревянных дома, из выбитых окон которых доносились пьяные крики и ругань, показались Марку настолько неприятными, что он предпочел бы заночевать в лесу. Вот только лес остался далеко позади, на севере.
