Джо Аберкромби - Красная Страна
Еще двое мужчин тихо выскользнули из-за деревьев. Один носил что-то типа шлема, хотя предположительно не для защиты от любого земного оружия — открытый ящик из прутьев с перьями на углах, который был прикреплен к его воротнику из старого ремня. Щеки другого были располосованы самонанесенными шрамами. В других обстоятельствах — на сцене, возможно, на стирийском карнавале — они вызвали бы сильный смех. Здесь, в нехоженых глубинах Далекой Страны, и с аудиторией из одного Темпла, веселье было примечательно своим отсутствием.
— Ной. — Четвертый Дух появился из ниоткуда, нечто среднее между мужчиной и парнем, со светлыми волосами и полосой высохшей коричневой краски под глазами. Темпл надеялся, что это была краска. Кости какого-то мелкого животного, прицепленные к рубашке, сделанной из мешка, постукивали, когда он пританцовывал с одной ноги на другую, лучезарно улыбаясь во всю ширь. Он показал Темплу встать.
— Ной.
Темпл очень медленно поднялся на ноги, улыбаясь парню в ответ, а затем и остальным. Улыбайся, улыбайся, улыбайся, дружелюбность важнее всего. — Ной? — рискнул он.
Парень ударил его в голову.
Шок был сильнее силы, отправившей Темпла на землю. Так он себе сказал. Шок, и что-то типа примитивного понимания, что вставанием ничего не достичь. Мир качался, пока он там лежал. Волосы щекотали. Он потрогал кожу головы, и на его пальцах осталась кровь.
Потом он увидел, что у парня в руке был камень. Раскрашенный голубыми кольцами. А теперь с несколькими каплями крови Темпла.
— Ной! — крикнул парень, снова поманив.
Темпл не спешил вставать. — Слушай, — сказал он, пробуя сначала на общем. Парень шлепнул его пустой рукой. — Слушай! — по-Стирийски. Парень снова его шлепнул. Он попробовал Кантик. — У меня нет ничего… — Парень снова ударил его камнем, попав в щеку и повалив на бок.
Темпл покачал головой. Слабо. Плохо слышно.
Он схватился за ближайшую вещь. Возможно, за ногу парня.
Он вскарабкался до коленей. Его коленей или парня. Чьих-то коленей.
Во рту был вкус крови. Лицо тряслось. Не болело на самом деле. Онемело.
Парень говорил что-то остальным, поднимая руки, словно спрашивал одобрения.
Тот, что с шипами на голове, важно кивнул и открыл рот, чтобы сказать, и его голова слетела с плеч.
Тот, что перед ним, повернулся, что было немного трудно из-за пруткового шлема. Меч Шиверса отрезал ему руку выше локтя и глубоко вонзился в его грудь, кровь полилась из раны. Он без слов оступился назад, клинок застрял в его ребрах.
Тот, что со шрамами на лице, полетел на Шиверса, ударяя его, вцепившись в щит, и они стали шататься по поляне, вызывая ногами искры из углей костра.
Все случилось за невероятный неровный вздох или два, затем парень снова ударил Темпла по голове. Это казалось до нелепости нечестно. Словно Темпл был главной угрозой. Волна возмущенной невинности подняла его на ноги. Шиверс поставил покрытого шрамами Духа на колени, и разбивал его голову тараном щита. Парень снова ударил Темпла, но он устоял, поймал в пригоршню украшенную костями рубашку, когда его колени подкосились.
Они упали, царапаясь и дубася друг друга. Темпл был снизу, зубы сжаты, и он засунул большой палец Духу в нос, поборол его и все это время не мог перестать думать, как удивительно глупо и расточительно все это было, а потом, что эффективные бойцы, наверное, философствуют после боя.
Дух встал перед ним на колени, крича на своем языке, они покатились меж деревьев, скользя вниз с холма, и Темпл бил Духу в окровавленное лицо окровавленными костяшками, завизжав, когда Дух поймал его предплечье и ударил по нему, а потом деревья кончились, только чистая земля под ними, потом звук реки стал очень громким, земля пропала вовсе, и они падали.
Он смутно вспомнил, что Шиверс говорил что-то насчет обрыва.
Ветер ускорился, обратившись в невесомость, а затем в камни, листья и белую воду. Темпл отпустил Духа, они оба падали без звука. Все это было так необычно. Похоже на сон. Проснется ли он сейчас от толчка, снова в Компании…
Толчок пришел, когда он ударился об воду.
Ногами, по слепой случайности, потом он ушел под воду, захваченный холодом, сокрушенный нахлынувшим весом, раздираемый одновременно в пяти направлениях так сильно, что казалось, ему выдернет руки. Снова и снова, лист в потоке, беспомощный.
Его голова поднялась над потоком, он судорожно глотнул воздуха, брызги ударили в лицо, всюду слышен неистовый рев воды. Его снова утащило под воду, и что-то сильно ударило в плечо, закрутило, на мгновение показалось небо. Конечности отяжелели, появилось болезненное искушение перестать сражаться. Темпл никогда не был бойцом.
Краем глаза он заметил плывущее дерево, высушенное и отбеленное до цвета кости солнцем и водой. Он ухватился за него, легкие горели, вцепился в него справа. Это была часть дерева. Целый ствол с ветками без листьев. Ему удалось, кашляя, отплевываясь и царапая лицо о сгнившее дерево, затащить на него грудь.
Он дышал. Несколько вздохов. Час. Сотню лет.
Вода вертелась вокруг него, щекотала. Он поднял голову так, что мог видеть небо. Громадное усилие. Облака двигались по глубокой безучастной синеве.
— Это твое представление об охуенной шутке? — прохрипел он, прежде чем волна шлепнула его в лицо и заставила наглотаться воды. Значит никаких шуток. Он лежал спокойно. Слишком уставший и раненный для чего-либо еще. Вода теперь, по крайней мере, успокоилась. Река стала шире, медленней, берега ниже, трава расстилалась до гальки. Он позволил всему проноситься. Он доверился Богу, раз больше никого не было. Он надеялся на небеса.
Но полностью ожидал противоположного.
Плывущее Дерево
— Тпру! — крикнула Шай. — Тпррру!
Возможно, из-за шума реки, или может быть чувствуя, что она делала низменные вещи в ее жизни, но, как обычно, волы ни на йоту не вняли и продолжили поворачивать в глубокую воду. Тупые упрямые чертовы животные. Вбив себе в голову идею, они к ней следовали, не обращая внимания и вопреки всем тычкам. Возможно, природа дала ей попробовать ее собственную стряпню на вкус. Природа была склонна выражать недовольство таким способом.
— Тпру, я сказала, ублюдки! — она вцепилась промокшими ногами в промокшее седло, пару раз обернув веревку вокруг правого предплечья, и сильно потянула. Другой конец был крепко привязан к передней паре волов; веревка, щелкнув, натянулась и брызнула водой. В то же время Лиф подтолкнул свою пони с течения и коротко щелкнул своей хворостиной. Оказалось, у него неплохая сноровка погонщика. Вол из передней пары возмущенно фыркнул, но его тупой нос двинулся влево, против выбранного курса, к полоске разбитой колесами гальки на дальнем берегу, где собралась уже перешедшая реку половина Сообщества.
