Вера Огнева - Нестрашная сказка кн2
Для Тейт настала передышка длинной в две недели. Короткий промежуток между очень страшной жизнью и такой же страшной неизвестностью. Что если она ошибалась? Происшедшее год назад, порой казалось мутным сном. А иногда явью более явной, чем сегодняшний день.
Сигурд - единственное, что давало силы. Он гукал и пускал пузыри. Он ел. Не стало страхов, что ребенок останется один на пустой лесной дороге, если мать убьют люди или дикие звери. Тейт находила в себе силы радоваться даже таким простым вещам. В какой-то момент она перестала ожидать приезда Тесс. Дети прибегали к ней каждый день. Их пропускали, но стражник, как бы ненароком заглядывал в комнату узницы, убедиться: драгоценные чада в порядке.
Петер приехал за два дня до возвращения Тесс. Что ему доложили неизвестно, но к Тейт он пришел почти сразу по возвращении.
Природа дала ему все! Он был не просто красив и разумен. Он был значителен. Он, кажется, был рожден для своей доли. Тейт ни на минуту не усомнилась в его отношении к Тесс. Такой мужчина просто не способен на подлость, на низость, на заискивания перед богатой госпожой. Он сам был господином. И его решение жениться на изуродованной женщине не первой молодости исходило изнутри, от расположения, от любви, наверное.
Вообще-то слово любовь следовало выбросить из лексикона. Лицо Гуго являлось, стоило только закрыть глаза. Следовало и от этого избавиться. Тейт мысленно строила стенку из больших тяжелых камней. Но камни ложились так, что в них читался знакомый профиль. А еще был Сигурд, похожий на отца как две капли воды.
Глядя на него, бывшая королева поняла, что, кажется, обрела счастье. Этот ребенок будет рядом до конца ее дней. Значит, рядом будет человек, ради которого Тейт повторила бы все! Она бы опять, но уже осознанно, пошла на преступление против Закона. Королевская власть ничто в сравнении с любовью. Пустой звук, атрибут. Как перстень власти, по сравнению с внутренним ощущением Силы.
Тесс вошла без предупреждения. Тейт только что покормила Сигурда. Ребенок спал, разбросав одеяла. Наскитавшись и намерзнувшись, мать старалась его все время кутать. Но мальчишка выворачивался из пеленок, раскидывая ручки и ножки.
Тейт подняла глаза. Страха совсем не осталось. Властная хозяйка замка может отправить ее на стену, но ребенка она никогда не убьет. В Тесс чувствовалось сильное материнское начало.
Бар Тесс тяжело опустилась на табурет. Королева встала.
- Почему ты считаешь, что моя дочь раскаивалась? - спросила Тесс вместо приветствия.
- Она гордилась вами. Один только раз Тамарис обмолвилась о новом муже матери, но это прозвучало как... не знаю, как легкое сожаление, что ли.
- Кто при дворе был столь искусен, чтобы ювелирно подделать почерк моей дочери?
- Скалениус.
- Маг? Но они обычно не мешаются в дела людей. Они сами по себе.
- Скалениус не простой маг. Он даже и не человек вовсе...
- А кто?
- Паук. Скалт. Я о них раньше не слыхала. Не исключено, покушение на жизнь королевы - его затея. Да и вообще все непотребства, происходившие в последнее время при дворе...
- Откуда ты о них знаешь?
Тейт почти проговорилась. В сердце впилась иголочка. Ей так хотелось все рассказать! Но цена за минуту слабости могла оказаться слишком высока. Тейт молчала, прямо глядя в глаза женщины, которая за две недели постарела на десять лет.
- В королевской усыпальнице лежит моя дочь. Ты сказала правду. Что бы ты ни собиралась делать дальше, можешь рассчитывать на мою помощь.
- Мне некуда идти, - отозвалась Тейт. - Моя... лошадь скоро принесет жеребенка. Я не хочу гнать ее в дорогу. Но и остаться не могу. Если у вас найдется место вдалеке от людей, но такое, чтобы мы с моим сыном и моим животным смогли там жить, я была бы вам благодарна. Возьмите золото. У меня есть еще монета. Нам с Сигурдом не много нужно...
- У меня есть такое место.
4
Манус Аспер сидел, скрестив ноги. Энке возлежал на ковре. Между ними разместился, поднос с фруктами, сравнимый по размеру с площадью небольшого городка. Изящный чеканный кувшин опустел уже наполовину. Лекс думал. Энке чесал живот.
Тонкие ребристые колонны розового мрамора поддерживали архитрав. С террасы открывался вид на густую синеву залива. В дымно-прозрачно-сиреневые облака, садилось солнце.
- Дождь будет, - лениво сообщил Энке.
- Что она тебе сказала? - невпопад откликнулся Лекс.
- Я - мечта всей ее жизни!
- Я - серьезно! Что?
- Я уже ответил, - сварливо парировал джинн. - Да ладно тебе! Сразу глазами сверкать. Вина хочешь? Не хочешь, я сам выпью. Спросила, не я ли интересовался единорогами. Вино у них хорошее.
- Как она выглядит?
Энке отсутствовал весь день. Лекс особенно не беспокоился. К вечернему свиданию с лампой джинн явится хоть из-под земли. Так и случилось: взмыленный товарищ, как только появился на пороге, сразу завинтил в свою переносную тюрьму. Лексу оставалось сидеть около и дожидаться. Вернувшись, вид Энке имел загадочный и ухмылялся во всю физиономию.
Выяснилось, что днем он познакомился с интересной дамочкой. То-се, перемигивания на рынке, длинная дорога в запутанных кварталах Сю. По дороге женщина непрерывно оборачивалась, проверить на месте ли преследователь, а потом скрылась за дверью мрачного дома, глухо задвинувшего ставни. Тут такие были все. Солнце. Люди прятались от него, отворяя окна только в прохладную ночь.
Энке постучал, ему сразу открыли и без слов проводили в холл. Ничего себе! Дама жила с некоторым даже размахом: ковры, фонтан посреди внутреннего дворика, мраморные скамейки... Энке решил, что столкнулся со скучающей аристократкой.
- Как она представилась?
- Ни как. Да мне собственно, какое дело? Я туда не разговоры разговаривать шел.
- Это уж точно.
- Что ты цепляешься? Сам-то, вспомни, двое суток из постели той девицы не вылезал...
- Я пять лет только мышей видел, а потом еще твою физиономию всю дорогу. Мне положено! Согласись, ты оголодал гораздо меньше моего.
- У нас темперамент разный... мужчинка ко мне вышел. Интересный такой, - свернул джинн на дело, - невысокий, крепенький, две руки, две ноги. Странный.
- Он кто?
- Кто, кто? Таракан в пальто! Не знаю. Говорит, как стрекочет, и все в плащик кутается. Вышел и сообщил, что его госпожа принять меня сегодня никак не может. Обстоятельства у нее. А вот завтра - будьте добры. Я говорю: только после ужина свободен. Он: так вас раньше и не приглашают. Если хотите, можете с собой товарища привести. А не много, спрашиваю, для вашей хозяйки двоих будет? Он глазки сощурил в такой, знаешь, похабной ухмылочке, и на дверь ручкой указал. Я ему тоже ухмыльнулся.
