Вера Огнева - Нестрашная сказка кн2
Ночь стояла пасмурная, влажная от висящей в воздухе мороси и очень холодная. Люди попрятались под крыши. В очагах затлел хворост. Даже собаки жались к теплу. Тейт тоже развела огонь. Итара топталась за перегородкой. Сигурд спал. Он вообще почти не плакал. Тейт проверила пеленки и присела к огню. Решение уйти все никак не давалось.
Шорох за дверью заставил ее вскочить. Засов отсутствовал. Тейт подхватила топор. Дверь отворилась без скрипа. Гость оказался с головой укрыт тяжелым рогожным куколем.
- Не бойся, - глухо донеслось из-под капюшона.
Не выпуская топора, женщина попятилась к очагу. Мариам ведь говорила, что ребенка заберут еще не скоро...
- Я не отдам Сигурда! - сдавленно крикнула Тейт.
- Опусти топор, - тихо попросил Илай. - И уходи. Ты должна уйти. Вместе со своим сыном.
- Почему? - оторопела Тейт.
- Я нарушил закон не для того, чтобы с тобой объясняться! Собирайся. Я покажу тебе тропу. Тебя будут искать, но эту дорогу знаю только я.
Сигурд, оказывается, не спал. Он лежал в плетеной из лозы колыбельке, глядя своими изумительными глазами в потолок. Тейт вынула его и прижала. Что станет с ней и ее ребенком за пределами не очень гостеприимных, но таких надежных стен горской крепости?
Все нехитрые пожитки легко уместились в сумке из той самой телячьей шкуры, которую принесла Мариам. В углу стояла корзина, куда Тейт с некоторых пор начала припрятывать еду. Илай принес с собой две переметные сумы, набитые припасами.
Тейт не решалась прервать тягостного молчания, в котором проходили сборы. Старейшина сам обвязал копыта Итары тряпками и вывел самку. Тейт на мгновение задержалась. Все было правильно, все - как должно, но так страшно, что замирало сердце. Сигурд смотрел из плетеной лозяной сумки серьезно, будто взрослый.
Далеко за пределами поселка Илай заговорил. Он вел в поводу Итару. Тейт ехала верхом. Темнота вдали от человеческого жилья стала вовсе зловещей. Морось пропитала одежду.
- Ко мне приходила старая Трита. Она не была в поселке тридцать лет. Ее муж и оба сына погибли под обвалом. Трита ушла от людей. Она стала читать по звездам и собирать травы. Ты брала у нее травы?
- Да, - отозвалась Тейт.
Стало страшно. Вдруг старая ведьма догадалась о ее тайне и рассказала Илаю?
- Трита сказала, что на тебе лежит заклятье. За тобой рано или поздно придет зло. Мне безразлично, виновна ты или нет. Трита сказала, что те, кому нужна ты и твой единорог, изощренные убийцы. Наше племя не сможет им противостоять. Я мог бы тебя убить, но я не могу приказать убить твоего единорога. Видишь большой камень? Свернешь за ним на узкую тропку. Она безопасна и выведет вас к устью реки. Вход на тропу я завалю. Мне придется отправить за тобой погоню. Но наши люди не станут спускаться на равнины. Спеши. Что сказать отцу твоего ребенка, когда он придет спрашивать о тебе?
Тейт с высоты седла всматривалась в бледное лицо Илая. Капюшон свалился. Мокрые седые волосы липли к черепу.
- Ничего. Спасибо тебе и твоему народу, что дали мне приют. Спасибо, что отпускаешь меня. Отец моего ребенка не придет. Прощай.
- Зачем ты хотела меня видеть?
Бар Тесс Тал походила на свою дочь Тамарис, как могла походить старшая сестра. Только в глазах у нее вместо постоянной настороженности сияли уверенность и покой. Тесс сидела в кресле посреди уютного зала. По стенам играло бликами начищенное оружие. Возле лавок и у камина, как напоминание о днях волчьей охоты лежали мягкие коврики из серого меха. Замок матери Тамарис одновременно походил на загородный дом аристократки и на пограничную крепость. Велика же оказалась, найденная в разоренном хуторе кубышка, если на ее содержимое удалось обустроить такое гнездо.
Тейт стояла у двери. Пройти ее не пригласили. От долгой дороги верхом болела спина. Очень хотелось есть. Сигурд с каждым днем требовал все больше молока. Еда, которую принес Илай, быстро кончилась. В каком-то поселке Тейт удалось обменять плетеный горский пояс на хлеб и молоко. Платить золотом она, помня первый опыт, боялась.
Изначально Тейт собиралась покинуть королевство. Ей казалось, что на родине, даже не будучи узнанной, она сможет устроить свою жизнь и жизнь своего ребенка на ближайшие четыре года. Но чем больше проходило дней, тем яснее становилось: ей не дойти.
Дороги стали небезопасны. По вечерам приходилось забираться далеко в чащу, либо просить приюта на хуторах. Но там не очень-то рвались принимать изуродованную женщину на странной огромной лошади. Гостиницы кое-как еще существовали, но показывать хозяевам золото, было страшно. Тейт врала крестьянам, что заблудилась, что едет на север к родственникам, что ее ограбили разбойники. Ей непрерывно и постоянно терзал страх за Сигурда. Во всех без исключения гостиницах ей отказали. Крестьянам она отдала монетки Житаны.
Замок Тал стоял недалеко от дороги. Говорили, что бар Тесс держит переправу через граничную реку. Тейт ничего не оставалось, как свернуть туда. Если ее не примут, она станет думать, как быть дальше. Если ее согласятся выслушать, Тейт расскажет бар Тесс правду о дочери.
- Мне бы хотелось поговорить с вами наедине.
Тейт присела в легком почтительном и очень изящном реверансе. В глазах хозяйки засветился интерес.
- Принесите табурет для гостьи, - приказала она. - И оставьте нас одних.
Слуги исполнили приказание и вышли, но дверь не успела захлопнуться, в зал вбежали двое детей: мальчик и девочка лет семи или восьми. Они пронеслись мимо Тейт, подбежали к матери и остановились. Она по очереди погладила вихрастые каштановые головки левой рукой. Правая - деревянная - висела вдоль тела. Через левый висок по щеке к подбородку женщины тянулся тонкий, но заметный шрам. Дети убежали. Тейт тяжело опустилась на табурет.
- Ты не простая женщина. О чем ты хотела со мной поговорить? - спросила хозяйка замка, проводив детей взглядом.
- О вашей дочери Тамарис.
Угол рта Тесс непроизвольно дернулся, брови сошлись в линию, глаза стали холодными и колкими.
- Что ей опять от меня надо?
Пришла очередь Тейт удивляться. От хозяйки не укрылось ее замешательство.
- Только месяц назад она просила у меня денег. Я отправила, предупредив, что больше давать не стану. Она сама выбрала свою судьбу...
- Прошу меня простить, - перебила Тейт. - Но либо вас ввели в заблуждение, либо я стала жертвой чудовищного обмана. Когда вы видели Тамарис в последний раз?
- Три года назад. А год назад, когда случился переворот, от нее пришло письмо.
- Что она вам написала?
Тейт почувствовала, что ее начинает колотить. Было бы совершенно некстати начать заикаться, или хуже - свалиться в обморок. Но сказывалась тяжелая дорога, голод и страх. Королева закрыла глаза, сжала кулаки и заставила себя расслабиться. Дрожь медленно начала уходить. Мать Тамарис пристально следила за ее манипуляциями.
