Алекс Орлов - Золотой пленник
Последним встал на одно колено защитник, и получилось все звено в сборе — показано было наглядно, лучше не придумаешь.
— А теперь попробуйте сами, по команде «К бою!» встать именно так. Внимание — к бою!
Рота кое-как выполнила приказ, капитан прошелся вдоль строя, делая замечания, потом приказал Гудьиру, чтобы тот привел лошадь лейтенанта.
— И побыстрее!
— Слушаюсь!
Когда лошадь была приведена, фон Крисп попросил лейтенанта имитировать атаку на Первую роту, и тот с удовольствием это проделал, не зря же он пришел в такую жару в кирасе.
Когда лейтенант Горн осадил коня возле боевого порядка, некоторые из солдат-невольников попятились, оружие в их руках дрогнуло.
— Что, страшно? — засмеялся капитан. — Ничего, те, кто мчится в атаку, боятся еще сильнее, ведь вы для них кажетесь непреодолимой стеной, ощетинившейся сверкающими наконечниками. Вот теперь представьте, что у вас в руках боевое оружие, а лейтенант Горн постарается напугать вас еще раз.
И снова лейтенант пошел в атаку, а когда осадил коня, солдаты в боевом порядке только чуть дрогнули, но никто не отступил. Гудьир сбегал за конем капитана, и они с лейтенантом атаковали вдвоем, добиваясь, чтобы строй стоял как вкопанный.
Вскоре невольники стали меньше бояться скачущих на них всадников, капитан усложнил упражнение и теперь проносился вдоль строя с обнаженным мечом и резко ударял плашмя по палкам или, свешиваясь с седла, по деревянным щитам. Поначалу такими действиями ему удавалось напрочь разрушить построение, но раза с десятого рота привыкла и к этому проходу.
— Хорошо! — опуская меч, произнес фон Крисп. Он взмок, разрумянился и чувствовал себя хорошо. — Сержант, заберите коня. Кажется, у вас сейчас обед — я чувствую запах кухни. Не будем нарушать солдатских традиций, на голодной желудок — никакой войны.
Сержант Уэйт принял командование и повел роту на обед.
Руки у солдат с непривычки подрагивали, учебное оружие казалось слишком тяжелым.
— Ох и погонял, — восхищенно произнес Питер, присаживаясь возле учебной рогатки с миской наваристой баланды.
— Вот если б настоящие пики дали, тогда другое дело, — возразил Густав. — А то чего толку с палками играться?
— Ты не прав, — покачал головой Крафт, выуживая пальцами из баланды кусок мяса на косточке. — Настоящая пика вещь опасная, это все равно что ребенку шило подарить, никто ведь толком с ними управляться не может — покалечились бы, и все дела.
— В любом случае это нам на пользу — могли ведь и просто так погнать, безо всякой учебы, — высказался Спирос. — Были бы мы под властью Гудьира, он бы клал нас в землю по двое в день — как прежде.
— И никогда не знали, кто будет следующим, — согласился Крафт. — Кстати, не пора ли нам подумать о том, чтобы рассчитаться с этой сволочью?
— Думаю, не надо спешить, мы еще не обжились, — сказал Питер. Его поддержал Спирос:
— Самый молодой прав, спешить не следует, тем более что нам предстоит война с Рафтером.
— Ты полагаешь, будет война? — насторожился Густав.
— А ты думаешь, мы найдем для него пару серебряных рилли?
Густав тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.
— А я говорил тебе, что не нужно обещать ему того, чего у нас нет, обошлись бы как-нибудь и дырявыми башмаками.
— Так верни их и выйди из договора! — вспылил Спирос.
— Ладно вам собачиться, — на правах самого старшего вмешался Крафт. — После драки кулаками не машут, будем выпутываться, как сможем.
— А у меня есть мысль: нужно поспрашивать у новеньких, может, кто что припрятал, или у тех, кого еще будут пригонять.
— А их будут пригонять? — усомнился Густав.
— Будут-будут, — подтвердил Крафт. — Я слышал, тыщи три нагонят, может, и не единовременно, но народу здесь будет много. Питер прав, нужно поспрашивать.
— Да? Ну найдешь ты монету, а платить за нее чем станешь? Наши штаны и гроша не стоят.
— А мы едой отдавать будем, — сказал Питер. — Народ, что с марша придет, за жратву удавится.
— О! — Спирос поднял кверху палец. — Что значит молодые мозги. Ты небось и грамоте обучен, Питер?
— Через год должен был малкуд закончить.
— Малку-у-уд? — произнес пораженный Крафт. Густав со Спиросом тоже уставились на своего товарища. — Так это ж денег немалых стоит!
— В малкуде учатся на ростовщиков, менял и банкиров, — доложил Густав. — У нас с окрестных хуторов в малкуде учился лишь сынок самого богатого скотовладельца.
Мимо прошли двое людей Рафтера, невольники замолчали, молодчики недобро на них покосились и пошли дальше, выискивая среди обедавших других должников. Вскоре одного подняли с земли и, посматривая по сторонам, стали тычками подталкивать в сторону складских палаток.
— Убить не посмеют, — сказал Крафт, провожая взглядом смирившуюся с участью жертву.
— Дык покалечат.
Спирос облизал ложку и вздохнул. Дни в лагере пролетали быстро, и подходил срок выплаты долга.
— Ничего, найдем деньги, заплатим за них едой, — начал успокаивать всех Питер.
— А как мы будет платить, самим, что ли, не жрать? — возразил Густав.
— Почему не жрать? Будем отдавать по четвертине — получится целая порция за один раз. По нашим условиям — хорошая цена.
Густав вздохнул, он не хотел отдавать четвертину порции, поскольку копил силы, чтобы сбежать. Мысли о своем брошенном хуторе с семьей, а самое главное, с лошадками и коровами, которых теперь, без сомнения, приберет к рукам брат, терзали невольника с самого первого дня пленения.
— Слушай, а чего к тебе капитан приставал, как будто вы знакомы с ним?
— Обознался, — пожал плечами Питер.
— А я думаю — нет. — На лице Густава появилась хитрая улыбочка. — Или говорить не хочешь?
— Ты бы заткнулся, а? — предложил Спирос. — Если Питер захочет нам что-то рассказать, он расскажет, если нет — его дело.
— Подъем, бездельники! Сдавать миски и строиться!
Это был сержант Уэйт.
— Гудьира что-то не видно.
— Вон он — шатается уже.
40
Когда рота вернулась на учебное поле, капитан фон Крисп и лейтенант Горн были уже на месте. Они прекрасно отобедали в офицерском шатре, причем помимо говяжьего супа и телятины в виноградных листьях попробовали то, что давали их солдатам. Инициатором был капитан, который привык контролировать все, что касалось жизни вверенных ему людей, а лейтенант, чтобы покрасоваться перед коллегой, съел чуть ли не целую порцию баланды с бараниной, в результате чего объелся.
— Что это было там в супе, капитан? — спросил лейтенант, осторожно поглаживая живот, кирасу он был вынужден снять.
