Вера Огнева - Нестрашная сказка. Книга 1
— Чем скалты отличаются от людей? — спросил Гуго.
— Практически ни чем. Все как у всех… кроме способностей. Приколдовывают по черному. Скалты поселяются обычно в небольших городах, и живут несколько лет, а то и десятилетий тихо, мирно. Разве, не заводят семьи. За время вживания, скалт успевает освоиться с обычаями, внедриться и раствориться среди народа, разбогатеть, наконец. Привычные блага и человеческая еда ему не нужны. Он не мерзнет и не страдает от жары, а питается в основном падалью. В этот период скалт может себя выдать, если попадется на живой дичи.
— Дичь? — осторожно переспросила Тейт, у которой стремительно портилось настроение, — имеются в виду лесные звери и птицы?
— И опять — увы, милая девушка. Дичь, для скалта — неосторожный подвыпивший прохожий поздно вечером на пустой улице, непослушный, удравший в лес ребенок, девушка, поссорившаяся с возлюбленным и ушедшая на берег погрустить.
Лекс и сам стал необычайно серьезен. Тейт могла поспорить, что о человекопауках он знает не понаслышке.
— А дальше? — поторопил Гуго. — Прижился паук в городе, стал своим. Дальше что?
— Он начинает втираться в доверие к властям. У него это, как правило, легко получается. Скалт состоит из лести, подлости, хитрости и толики обаяния — взятки, доносы, интриги и прямая ложь.
— Все как при дворе, — пробормотала Тейт.
Шахматная парочка дробно стучала лапками. Анаис шевелила жвалами. Черная вдова в цыганских юбках тащила на спине узел ворованной одежды.
— У скалтов есть, однако, и слабые места. Они необыкновенно ленивы. Как только человек-паук оказывается на теплом месте вблизи власти, его активность заметно снижается. Пакостит, конечно, сотрудничает с палачом, как же иначе! Но активных действий, как правило, не предпринимает. Только жрет и жрет.
— Для чего вообще их вывели? — спросил Гуго.
— Существует две версии. Первая: скалты — результат неудачного эксперимента. Вторая: профан нашел один из старинных фолиантов. Считается, что всего их пять. Где и когда всплывет одна из книг, никто не знает. Они существуют как бы сами по себе, произвольно появляясь и исчезая.
— Или, — криво усмехнулся Гуго, — один маг решил сделать козу другому. Конкуренция, зависть и ревность — ни что человеческое им не чуждо.
Тейт отвела глаза. В какой-то момент она поймала себя на разглядывании Реара. Он, оказывается, был необыкновенно, невозможно, бессовестно красив. Странно, раньше, в той прежней дворцовой жизни, она этого не замечала. Да собственно, она и видела-то его всего несколько раз. Это извинительно. Это простительно. Она всегда была занята более важными делами, нежели разглядыванием гвардейских офицеров. Да и слава о Гуго, как о пьянице и дебошире, настораживала.
Его глаза, не искаженные прищуром, оказались густого синего цвета. Губы, не стянутые гримасой в нитку, улыбались с таким мальчишеским очарованием, что хотелось смотреть и смотреть. Верхняя губа оказалась чуть коротковата. Лицо это не портило, наоборот придавало человечности. А еще у него был нос! То есть такой… не маленький, с неширокой переносицей и немного загнутым кончиком.
Чем дольше они были рядом, тем труднее становилось Тейт. Три дня назад она едва терпела выходки грубого мужлана, два дня назад — опасалась его гнева. Вчера — была благодарна за спасение. А сегодня боялась на него лишний раз взглянуть, чтобы не показаться назойливой.
Дом смотрителя королевских парков они увидели уже в сумерках. Дорога упиралась в высокие кованные ворота. За ними малопроезжий тракт, вовсе превращался в узкую тропу.
Лекс подъехал вплотную к нарядной, усыпанной завитками решетке, и надавил. Створки разошлись.
— Не заперто? — спросил Гуго.
— Я бы сказал, выломано.
От петель, в которые вставлялась дужка замка, остались рваные обрубки.
Дом смотрителя парков находился чуть в отдалении. Почтенному главному егерю предстояло ответить на несколько весьма неприятных вопросов.
Тейт плелась в хвосте, отгоняя нехорошие предчувствия, которые, однако, не спешили улетучиваться.
Во дворе царило запустение. Дом глядел на гостей слепыми окнами. У забора возле будки валялся обглоданный зверями костяк собаки. К высохшим позвонкам прилип ошейник.
— Переночевали, — уныло констатировал Лекс.
— Возвращаемся к воротам, — скомандовал Гуго.
Там он свел вместе створки, обернул вокруг рамы тонкую цепь и завязал ее хитрым узлом.
— Зачем? — спросила Тейт.
— Гостям с той стороны придется попотеть, чтобы открыть. Забор высокий, перелезать хлопотно. А цепью они погремят, значит, дадут нам время подготовиться к встрече.
Остановились тут же, на другой от дома стороне дороги. Никто не хотел ночевать рядом с мертвым жилищем. Тейт непрерывно оглядывалась.
А еще собиралась добираться до парков в одиночку! Сейчас рядом были двое опытных воинов, а тревога становилась все сильнее.
Королева села под ближайшим деревом, привалилась спиной к стволу и закрыла глаза. Алекс, Дамьен, Анаис, людоеды, Катан, Житана, Дара…
…единорог бил копытом в землю. Испугано кричала самка, между ними метался жеребенок с нежным бугорком посередине лба. Стало тепло. Ее покачивало и несло…
Она, оказывается, заснула. Лекс перенес ее ближе к костерку и уложил на знакомую попону.
— Устала?
— Да, нет, не знаю… мне приснились единороги.
— Возьми, — Лекс вложил ей в руки кусок хлеба с сыром. Гуго сидел по ту сторону костра, прихлебывая из кружки. На них с Лексом он не смотрел, только щека изредка дергалась.
— Ложитесь спать, — приказал он допив. — Я буду караулить первую половину ночи. Разбужу.
И отвернулся. Тейт сжевала ужин, запила его теплой водой и прилегла. Лекс укутал ее одеялом. А сам ушел. Засыпая, Тейт слышала, как они переговариваются.
К утру на полянку пал такой плотный туман, собственной руки не разглядеть. Тейт продрогла. В предыдущую лесную ночевку ее согревали два тела. В эту, к утру не нашлось и одного. Оба ее спутника призраками светились возле бледного костра. Голоса доносились как из-под подушки.
Что она тут делает? Что вообще происходит с ее жизнью? Она королева, а не странствующий рыцарь. У нее есть обязанности, которые следует выполнять неукоснительно. Ее с пеленок учили быть королевой! Чтобы Дом Единорога мог гордиться своей дочерью. Дом всегда гордился своими дочерями. Инесс Британская, Лидия Фракийская, Арта Гренландская, Софья Киевская! Тейт… чья? Какая? Никакая!
У ее королевства даже имени собственного не имелось. Так, название тотема. А еще: отдаленность и неизвестность, незначительность для остального мира — затерянная на границе обитаемых земель страна, в которой остались пять лет жизни. Что она делала пять лет? Что она видела эти пять лет?
Тейт натянула одеяло на голову. Никто не должен видеть ее слабость и никчемность. Нельзя рыдать, плечи будут трястись, любой догадается, что она плачет. Можно уткнуться в свернутую куртку и ждать, пока вытекут все слезы.
Не удалось! Одеяло сдернули. Плечи сразу охватило сырым холодом. Высоко, проскрипел голос Реара:
— Вставай. Мы выезжаем. Не поторопишься, останешься без завтрака.
Тейт поднялась, оказавшись с ним нос к носу. Ее застали плачущей? Пусть. В конце концов она — женщина…
— Что я должна делать? — спросила она ровным голосом дворцовой механической куклы. — Бежать? Скакать? Стрелять? Ты позволишь мне умыться? Ты…
Гуго вдруг оказался близко, близко.
— Тихо, тихо, тихо…
Тейт уткнулась мокрым носом ему в грудь, думая только о том, как бы не всхлипнуть. Но плечи все равно тряслись. А он их гладил.
— Извини.
Она отстранилась, выпуталась из его рук, чтобы кануть в тумане. Тень костра еще какое-то время мреяла в белом киселе, потом и она пропала.
— Ты похожа на снежную королеву во время оттепели, — засмеялся Лекс, когда девушка вернулась к костру. — Вся в капельках.
— Говорят, если один раз в год на рассвете первого мая умываться росой, получишь вечную молодость.
— Тебе рано задумываться о вечности. Ты молода и прекрасна. Держи.
Кружка чая, хлеб, сыр — все вставало на свои места. Фыркали лошади, пробирало ознобом. Гуго седлал.
— Может, дождемся, пока туман немного рассеется? — высказал сомнение Лекс. Ну, отыщем мы ворота. А дальше?
— Землю видно? — огрызнулся Гуго. — Смотри под ноги своей лошади. Она, куда попало, не завезет.
Реар двигался первым, за ним Лекс. Тейт, как всегда — в хвосте. Командир достал из сумки моток веревки и велел им держаться.
— Ну и в какую сторону правим? — опять заныл Манус Аспер, когда они миновали ворота.
— Туда, — уверенно показала Тейт.
— Точно? — усомнился Лекс.
— Там единороги.
В чем в чем, а тут она не могла ошибиться. Она всем существом чувствовала близость животных. Она так давно их не видела! От хандры не осталось следа. От предстоящей встречи внутри закипала радость. Не будь приказа Гуго, она бы поскакала, сломя голову, совершенно уверенная, что ничего плохого с ней не случится.
