Виталий Останин - Остерия «Старый конь»
— Ходят тут часто, — без предисловий сообщил он. — Факелы в стенных нишах каждые двадцать шагов примерно. Сухие, недавно меняли. Я один запалил, потом погашу, если что. Следы людей тоже свежие: день, может меньше. Ведут туда.
Взмахом руки северянин указал на темный провал тоннеля и продолжил доклад.
— Звуков не слышно, и запахов свежих Дэниз пока не чувствует. А по следам легко пройти можно. Может, не будем ждать, а сами пройдем?
— Рискованно… — протянул Мерино в сомнении.
— А тут в засаде сидеть? Они могут и не сегодня уходить, а в следующую ночь. Ждать глупо.
— Тоже верно. И эффект неожиданности, опять же.
— Ага. Поговори с Бенито. Его операция, ему и решать. Я пока тут послушаю, если что — Дэниза отправлю.
— Хорошо, — согласился Мерино и отправился в обратный путь.
Наверху он коротко сообщил барону соображения Белька, прибавив описание прохода и его содержание в порядке. Да Гора ненадолго задумался, затем решительно кивнул.
— Соглашусь с нашим душегубом. Людей только маловато.
Мысленно выругавшись (уж очень не хотелось тащиться по темным подземным ходам), Мерино ответил:
— Зато эффект неожиданности. Вряд ли кого-то ждут с этого направления.
На том и решили. Барон быстро собрал свою команду, и шестеро мужчин и один гикот спустились в катакомбы контрабандистов.
Бельк вел их быстро, безошибочно сворачивая в нужные ответветвления основного коридора. Точнее, это делал Дэниз, но его никто не видел, поэтому вроде как вел все-таки северянин. Мерно капала вода, сочившаяся сверху и методично размывавшая каменную кладку тоннелей. Отряд шагал тихо, осторожно ставя ноги и не ведя никаких разговоров: звук в тишине подземных переходов разносился далеко. Спустя примерно полчаса они оказались там, где был выход на поверхность. Бельк шагнул к Мерино и Бенедикту, руками притянул их головы к своей и прошептал:
— Там за поворотом — дверь. Она заперта изнутри.
Барон губами изобразил ругательство. Мерино кивнул:
— Пойдем, посмотрим.
Ступая еще тише, чем во время перехода по катакомбам, он приблизился к крепкой деревянной двери, из-под которой пробивался слабый свет, ощупал ее руками вдоль соединения с проемом и покачал головой — замка, который можно было бы вскрыть, не было: дверь запиралась на засов изнутри.
— Там человек один, — прямо в ухо шепнул ему Бельк. — Пусть Дэниз поскулит под дверью.
Мерино согласно кивнул. Заблудившаяся кошка, скулящая под дверью, — такого часовой точно не выдержит, обязательно выглянет — либо прогнать, либо приласкать. Смотря что за человек.
Мужчины тихо рассредоточились вокруг двери, так, чтобы свет из нее, когда она откроется, не падал на них. Когда все были готовы, Дэниз начал скулить и скреcтись в дверь.
В обычной жизни гикот производил на редкость мало звуков: не скулил, не мяукал, только изредка шипел на неприятного человека или, например, когда Мерино, садился на его хвост. Здесь же он начал выводить такие трогательные рулады, что надо было быть человеком с совершенно каменным сердцем, чтобы устоять и не выглянуть за дверь. И таким часовой не был.
— Кот, что ли? — донеслось из-за двери. — Как ты сюда забрел, чудила?
Послышались неторопливые шаги, стук вынимаемого из пазов засова, и дверь стала медленно открываться. Расчет Белька оказался совершенно точным: мало того, что часовой открыл дверь, так он еще и смотрел вниз, светя туда же фонарем.
— Здоровый какой! — восхищенно проговорил человек, глядя на сидевшего и глядевшего ему прямо в глаза гикота. И был оглушен ударом небольшой дубинки Белька.
Тело человека мягко стукнулось об землю. Потерявший к часовому интерес Дэниз прошел прямо по нему внутрь помещения без всякой опаски. Значит, никого тут больше не было. Следом туда же проскользнули Бельк и Бенедикт. Мерино вошел последним, предварительно подав знак баронским людям затащить пленного внутрь.
Помещение было небольшим: слабо освещенная одной лишь масляной лампой коморка с короткой лестницей, приставленной к стене. Верхний конец упирался в еще одну дверь. Быстро осмотрев ее, Мерино с облегчением выдохнул: эта была даже не заперта. Видимо, рубежом считалась пройденная ими ранее.
Люди барона связали пленного и затолкали ему в рот кляп. Мерино переглянулся с Бенедиктом: что дальше? Идем через дверь? Тот согласно кивнул.
За дверью оказался второй уровень подвала, частично освещенный факелами, заставленный коробками и тюками разного размера. По всей вероятности, это был склад контрабандиста Серого Конни. И тут были люди.
Судя по всему, отряд барона поднялся в подвал как раз в то время, когда Серый Конни со своими людьми уже собирался уходить через подземелье. Полтора десятка пыльников стояли спинами к выходу из катакомб (один неторопливо крутил ворот мощного пехотного арбалета), выслушивая последние распоряжения командира, и не заметили, как за их спинами появились те, от кого они собирались бежать.
Люди барона рассредоточились и быстро обменялись знаками, обозначая свои цели. В быстрой пантомиме принял участие и барон, указав на Серого Конни. Мерино и Бельк выбрали себе противников с правого фланга, после чего да Гора приказал атаковать.
«Вот это я понимаю — эффект неожиданности!» — успел подумать Мерино, когда весь их небольшой отряд двинулся с места, двигаясь тихо, но быстро.
— Коронный сыск! — проорал Бенедикт, когда до противников осталась пара шагов. И шестеро пыльников упало, убитые или оглушенные. Оставшиеся довольно резко отскочили в стороны, бандитская жизнь приучила реагировать на неожиданности быстро. Всего секунда — и в руках тех, кто остался на ногах, блеснуло оружие: они были готовы отбиваться.
— Бросай оружие, падаль! — продолжал кричать барон, вонзая шпагу во второго своего противника. Первого он убил дагой в шею. — Нам нужен только Серый Конни! Остальных отпустим!
Видимо, недоверие пыльников к властям было инстинктивным, и поэтому они, вместо выполнения требований кансильера, ринулись в бой. Зазвенела сталь.
Мерино достался толстый пыльник с похожим на крестьянский серп клинком. Орудовал он им, несмотря на свою тучность, весьма споро, пластая воздух широкими и резкими взмахами на уровне живота противника. Мерино в одной руке держал свой любимый нож, лучшее оружие в помещениях, а в другой — заряженную пистолю. До выкрика Бенито он думал использовать ее только для парирования ударов да как дубинку — кугель у нее был вполне увесистый. Поэтому и держал пистолю за ствол, а перехватиться сейчас не было никакой возможности.
Толстяк напирал на бывшего дознавателя, размахивая своим странным оружием как настоящий жнец, Мерино только отскакивал и уворачивался, выжидая возможности сократить дистанцию. Таковая возможность вскоре ему подвернулась: жнец слишком уж сильно взмахнул серпом, инерция оружия чуть повела его за собой. Не медля, Мерино кугелем ударил его в локоть, усиливая разворот, а фалькой прочертил глубокую борозду по шее. Булькая кровью, бандит рухнул на земляной пол.
Оглядевшись по сторонам, Праведник оценил обстановку. Бенито уверенно теснил очередного противника, тоже приближались к финальному удару, да и Бельк, держа за вывернутую руку одного пыльника, вел его прямо на второго. Двое людей барона вязали пленных, третий же перевязывал своего раненого товарища, получившего сильный удар по голове и лежащего сейчас без сознания. Дэниза видно не было, наверное, зверь решил, что люди тут вполне способны справится и без его помощи. А вот к выходу из подвала бежал сам Серый Конни — видимо барону не удалось к нему пробится. Мерино рванул за ним.
За этот короткий рывок изрядно отвыкший бегать Праведник успел устать и запыхаться, и проклясть саму идею погони, но, к счастью, контрабандист вел еще более малоподвижный образ жизни и бегать не умел совсем. Мерино врезался в его спину, как таран в крепостные ворота, сбив его на землю и вышибив дыхание.
— Добегался, — запально выдохнул ему в ухо Мерино и на всякий случай двинул кулаком в ухо. Пыльник только хрюкнул.
Барон закончил со своим противником и подошел к Мерино, сидящем на Сером Конни. Двое людей барона, без команды встали за дверью из подвала, блокируя ее от подмоги, если она, конечно, была. В последнем Мерино очень сомневался. Скорее всего Конни собирался уходить со своей личной гвардией, бросив остальных людей на произвол судьбы. В голове в очередной раз шевельнулась мысль: а зачем, собственно, преуспевающему бандиту было ввязываться в государственные дела, но додумать ее Праведник не успел. Бенедикт спешил приступить к допросу главаря контрабандистов.
