Вероника Никулина - Мёртвое сердце. Мёртвая рука
— Ты…не знал? — Костя виновато переспрашивает.
— Нет. И даже не подозревал…
— Извини. Не надо было этого говорить…
— Извини? — я вскипаю вновь, — ты теперь понимаешь, почему я ничего говорить не хотел? Чтобы не извиняться за правду. За горькую правду. За очень горькую правду… — я начинаю понемногу успокаиваться… — Извини. Но правда такая. Я ничего не приукрашиваю.
* * *Как я говорил, я был очень и очень удивлён…
— Лилиан?!
— Почти. Блау Таирлиниир Кровавая. Или просто Блоурен. Странно тебя видеть через такой промежуток времени тут…
— Я удивлён не более. Уже Анечкой не кажусь? — пытался сказать с сарказм.
— Нет. Ты Аллариан, сын моей сестры, — я тогда забыл, что это криккенёры. У них нет никаких чувств. Они даже не пытаются что-то сказать эмоционально. А зачем им это делать?
— Тебя тоже странно видеть в своём уме, — действительно было странно лицезреть такую мачеху…
— Но быстро привыкаешь, не так ли?
— Не совсем. Кстати… где я?
— Ты в наших владениях. В нашем дворце, в нашем обществе. Но не бойся. Ты отсюда не переместишься. Это особый уровень низин, где никто не достанет. И даэгоры сюда не попадут, покуда мы этого не захотим.
— То есть я ваш пленник?
— Можешь им и не быть. Лишь сказать, куда ты запрятал Эмильеру.
— Это вам придётся постараться.
— Мы и не будем, — последняя фраза прозвучала странно. — Мы не стареем. Однако ты нет. Вполне возможно это место может стать твоей могилой. Низины как раз недалеко. Хотя…ты скорей всего отправишься в вершины. Там, кстати, тоже не так недалеко, как кажется.
Этот спокойный тон казался страшным. Они не будут меня пытать…Но я могу провести здесь всю жизнь… И никто спасать не будет. Не сможет.
И не захочет. Мне тогда стало по-настоящему страшно и тоскливо. Тогда я совсем не видел надежды.
Зашёл в комнату другой криккенёр и сказал, что Лилиан ждёт Феликс. Хочет кое-что прояснить.
Комната осталась пуста. И тогда я понял, что это мой шанс. Мой шанс сбежать. Я осторожно приоткрыл дверь и высунулся. В просторном коридоре никого не было. Подумал, что везёт по-крупному.
В коридоре тоже было темно. Освещением здесь служили факелы. Около входа в комнату стояло два комплекта сверкающих доспехов, которые производили сильное впечатление. Кроме факелов здесь висели картины в светлых рамах. И все пейзажи. Лесов, морей, замков. Наверное, тут собрана коллекция всех пейзажных картин: была тут живопись северных, западных, южных и восточных художников… Потом мой взгляд уткнулся на произведения Шишкина, Левитана, были и "Три Богатыря" Васнецова, хотя это и не пейзаж… и многих других известных русских художников здесь было. Странно лишь, что только русских.
Но тогда не это меня интересовало. Я думал лишь о том, чтобы сбежать и не замечал красивого и аккуратного белого ковра с красным узором, тянущегося по всему коридору. На тёмном полу он смотрелся красиво. Это я замечал лишь потом, изучая весь замок. Ты, наверняка, уже понял, что первый побег не удался….
Но всё казалось тогда так удачно сложившимся… Никого не было. Передо мной был резкий поворот. Надеясь на удачу, я побежал….И столкнулся с маленькой фигуркой, облачённой во всё чёрное, а на лице была золотистая маска. Тогда я думал, что попал.
— Это…вы? — переспросила она. Голос был заглушён в маске. И я сначала не узнал его.
Сначала я удивился, она что не видит меня? Но потом внимательнее изучил маску и заметил, что отверстий для глаз не было.
— Д-да, — и побежал мимо ней. Даже оглянулся назад. А та стояла в растерянности. Мне её даже стало жалко по началу…
Но именно я тогда и попался на глаза какому-то криккенёру. И опять меня вырубили…
На этот раз я очутился в…тронном зале. Сидя на троне. Я тряхнул головой и что-то звякнуло, ударившись об мраморный пол. Это была искусно сделанная стальная…корона. У меня пропал дар речи. Зачем-то я поднял её. И рассмотрел. Она была сделана очень профессиональным кузнецом, узор состоял из симметричных снежинок, таких тонких и красивых… Да, в короне не было камней. И сама она была сделана не из золота или серебра. Это бы только испортило бы. Я был очень и очень сильно поражён… В тронном зале тоже стоял полумрак. Освещал это маленькое помещение, для тронного зала, огромный старинный канделябр. Я встал и оглядел трон. Словно большой деревянный резной, украшенный белой тканью, стул. Узор такой же, из снежинок. Рядом тоже стоял такой же трон, и на нём лежала корона. Несколько иная… Поменьше и более изящная. Трон для королевы. Кроме тронов здесь практически ничего не было. Кроме белой ковровой дорожки…Даже картин не было. Выглядело это место…заброшенным. Нет. Тут не было пыли. Просто такое ощущение было.
— Тебе идёт с короной, кстати. Ты чувствуешь себя-то как? Голова болит, а то дважды за день вырубали? — из темноты вышел высокий мужчина, облачённый во всё белое: туника, штаны, плащ. Только сапоги серые. Сам же он был смуглым и черноволосым. И казалось в этом одеянии, что он светится. Лицо у него было суровым и строгим, губы были изогнуты в какой-то странной улыбкой. Точнее кто-то вырезал эту улыбку…в прямом смысле, около уголков рта шло два еле заметных шрама. Производил этот мужчина впечатление решительного и непоколебимого человека, который непременно достигнет своей цели. Но не любым способом, а тем, который не будет мучат совесть. Но всю эту идиллию портили глаза. Большие глаза необычайного сине-василькового цвета, которые казались детскими, и вся эта решимость идёт к одной единственной детской мечте… Возможно и о мире во всём мире.
— Да…нет. Голова не болит, — неожиданно я тогда ему ответил.
Он протянул руку и представился:
— Феликс. Думаю, ты обо мне слышал.
Тогда я и познакомился с предводителем криккенёров. Легендарном. Потому что никто не знал о том, кем он был, почему он стал таким. Но он был несомненным лидером, это точно. Хоть он и враг…Но легенда. У меня даже перехватило дыхание. Но руку я так и не пожал.
— Даэгоры менее дружелюбны. Не раз убеждался. И ты, Аллариан, не исключение. Вы считаете нас врагами. А мы ведь и можем быть друзьями.
— Вы охотитесь на людей…
— Я никогда не пропагандировал и не пропагандирую, и не буду этого делать, убеждая, что люди-это наши враги. Мы были людьми. Никто не родился, к счастью, криккенёром. И думаешь никто не хочет стать человеком? Все хотят. И я тоже, каюсь. Я лишь убеждаю, что люди-наши родственники, а родню не вырезают. Даэгоры придумали отличную причину, по которой они с нами воюют. Мы якобы уничтожаем людей. Нет. Это не так. Скоро ты это сам поймёшь. Однако. Я признаю. Есть среди нас и бунтовщики, которые людей не выносят. И действуют они тайно. Хочешь верь, хочешь нет, но я пытаюсь их отследить и каким-нибудь способом устранить. Однако. Ты-даэгор и не поверишь мне. Мы живём в таком месте, где нас никто не может достать. И даже о нашем существовании никто может и не знать. Однако. Аллариан, как ты считаешь, почему мы выходим на поверхность?
