Елена Умнова - Наследие моря
Зал снова зашумел, но как-то приглушенно, будто чего-то опасаясь.
— Женщын, а ты знай, о чем говоришь? — наконец спросил какой-то пират с другого конца стола.
— Вполне.
— Сколькими человек располагает называемая Николсон?
— На корабле около двух-трех десятков, на суше больше.
— Чем они вооружен?
— Большая часть мечами, видела несколько луков.
— Выдела?
— Да.
Снова пошел приглушенный гомон.
— Ну и зачем ты все это затеяла? — тихо спросил Санар.
— Они так до вечера не договорятся, а Николсон пока оприходует еще пару тройку кораблей, — ответила я.
— Теперь они еще дольше будут обсуждать.
— Почему это?
— Советам женщины следовать не стоит. Это не я сказал это присказка такая.
— Так ты ей следовал? Долго ж мне пришлось тебя разубеждать на ее счет. Здесь такой метод не пойдет, придется действовать жестко.
— Эва, что ты собралась делать?
— Господа! — я потребовала всеобще внимание. — Чтобы облегчить ваш выбор, я покажу вам, о чем собственно речь. Я ненадолго задержала дыхание, протянула вперед руку и над столом замерцала картина.
— Это собственно корабль, о котором шла речь. А вот это остров, на котором находятся пираты пополам с людьми Николсона.
Пошел гул.
— Пираты на острове?
— Да, именно так, — спокойный голос Санара оборвал насмешливый тон главного командора.
— Полагаю Николсон или его пособник, как капитан приказал пиратам спрятать корабль и жить на острове. А вот это и есть их поселение, — я показала несколько наиболее запомнившихся картин.
— И мы должны верить этим мерцающим изображениям?
— Это всего лишь иллюзии, картины того, что уже видела.
— А не придумала ли?
— Я подтверждаю все, что она показала, — сказал Санар. — Она была со мной на этом острове. Благодаря ей, я и матрос смогли проникнуть в глубь острова. К сожалению, матрос пал, когда мы были обнаружены.
Собрание снова притихло.
— Ну что ж, полагаю, что всем очевидно, что корабль нужно реквизировать, — сказал толстенький пират и все согласно закивали. — А вот, что делать с Николсоном…
— Предлагаю полное исключение из братства без права восстановления!
— Поддерживаю!
— Поддерживаю!
Все закивали.
— Отплываем немедленно!
Все снова закивали.
— Суд закрыт!
— Но… — я поняла, что дальнейший разговор бесполезен.
— Это что крайняя мера наказания за предательство? Исключение из братства? — спросила я у Санара, когда мы возвращались на корабль.
— Нет. Крайняя — это казнь, — сухо ответил он.
— Наверное, я чего-нибудь не понимаю, но вроде бы предательство всегда карается смертью.
— Как видишь не всегда, — чувствовалось, что Санар и сам недоволен результатом суда.
— Знаешь, мне, кажется, они струсили.
Санар резко остановился и развернул меня к себе.
— Запомни, пираты не трусы! Обвиняй в чем угодно, а в трусости не смей!
— Санар, к тебе и простым пиратам у меня претензий нет. Но ваши командоры. Они боятся Николсона, не хотят вступать в бой, терять людей, корабли. Налаженный бизнес сделал из них политиков, а не пиратов. Для них уже не важны устои, цели, стремления, кодекс и клятвы только собственное обогащение.
— Они не нарушают ни клятв и кодекса.
— Формально, они его чтят, да только они боятся Николсона.
— Пираты ничего не боятся.
— С твоих слов выходит, что боятся! Боятся признаться даже себе, что им не чужды простые земные чувства, к примеру, страх! И ты не хуже меня знаешь, что командоры слишком сильно переживают за свои сокровища, чтобы ввязываться в бой.
— В том-то и дело, что знаю! — неожиданно горько сказал Санар и зашагал быстрее.
Я не стала его догонять, просто пошла к кораблю. Все было сказано и обжалованию не подлежало. Оставалось ждать.
Видимо Санар и тут подсобил нашей небольшой флотилии, ну и я немного постаралась, добавляя ветра в паруса, так что к Мертвым островам мы приплыли в конце четвертого дня после суда. За семь дней нашего отсутствия кое-что изменилось и не в нашу пользу. Как только мы подплыли ближе к островам, навстречу нам выплыло целых шесть кораблей! И когда только Николсон успел разжиться целой флотилией?
— Санар, мне это не мерещится? — я подергала капитала на рукав, поворачивая в нужную сторону.
— Вот черт!.. Дьявол морской их раздери! — судя по всему, не померещилось. — Свернуть паруса, бросить якорь, орудия к бою и ждать моей команды!
Не все капитаны, однако, разделили мнение Санара, и некоторые поплыли дальше навстречу вражеской флотилии. Та церемониться не стала и тут же пошла на абордаж самого резвого судна, что впрочем, охладило пыл последующих.
— Санар, что там происходит? — спросила я.
— Сама что ли не видишь! Абордаж!
— Это единственное, что я вижу! Но ты-то видишь больше! Что там?
— На данный момент в ход пошли крючья. Странно они даже расстреливать из пушек не стали. Да они и дерутся как-то странно, будто им надо просто продержаться какое-то время. А вот и отгадка! Николсон!
— Ты уверен?
— Увереннее не бывает. Он переправился на другой корабль и о чем-то говорит с Касморти.
— Касморти?
— Командор и капитан Черной стрелы.
— Вызывает на поединок! — одновременно с Санаром воскликнула я.
— Ого, да они будут сражаться немедленно! — Санар прищурился, всматриваясь в даль. Блин, ну почему у меня плохое зрение! — Он победил!
Санар с размаху стукнул по борту.
— Так быстро?
— Да, и черт его знает как! Касмори успел только пару раз рубануть мечом воздух, а потом сам напоролся на меч Николсона.
— Он его коснулся хоть раз?
— Да, когда уклонялся от удара.
— Он использовал проклятье марионетки. Люди, на которых оно наложено, не владеют своим телом, оно становится подконтрольным черному магу, наложившему заклинание, — сделала вывод я.
— Он может приказать им что угодно?
— Ну, то, что они могут сделать.
— Заколоть самого себя?
— Вполне. А что?
— Так умерла моя мать, — Санар отвернулся к кораблю.
— Но она же не человек, — удивилась я.
— Поэтому шпага и сломалась. Богам не страшно оружие смертных, только если они не сами себе наносят удар. Он знает об этом.
— Значит, тебе надо держаться от него подальше!
— Я не собираюсь бежать! — вскричал Санар.
— Я тебе это и не предлагаю, просто не допуская с ним контакта, тогда проклятье марионетки не страшно.
— Ладно, — Санар развернулся и быстро зашагал к носу корабля. Пробыл там несколько мгновения и снова вернулся к штурвалу.
