Пол Томпсон - Перворожденный
По рядам собравшихся пронесся шепот. Спокойный, рассудительный голос Ситаса, отточенный в диспутах со священниками Матери, успокоил бушующие страсти. Жрецы отошли от гнева. Мирителисина едва заметно улыбнулась.
Ситас упер руки в бока и обвел присутствующих глазами с непреклонной решимостью.
– Но берегитесь ошибок! Сохранение нашей расы имеет огромное значение. Не просто сохранение чистоты нашей крови, но и неприкосновенности наших обычаев, традиций, законов. По этой причине я прошу Пророка определить новое место для лагеря беженцев, на западном берегу Тон-Таласа, чтобы все люди и полуэльфы селились там. Более того, я предлагаю отослать туда из палаточного городка всех, кто не принадлежит к народу Сильванести.
Воцарилась тишина – собравшиеся обдумывали предложение, а затем башня огласилась криками: «Отлично сказано! Превосходная мысль!»
– А как быть с теми мужьями и женами людей, в чьих жилах течет чистая кровь Сильванести? – потребовала ответа Мирителисина.
– Они, разумеется, могут присоединиться к своим семьям, – просто сказал Ситас.
– Их следует заставить это сделать, – настаивал Дамрот, жрец Кири Джолит, – они наносят ущерб нашей расе.
Ситэл постучал массивным кольцом-печаткой по подлокотнику трона. Звук разнесся по Звездной Башне, и голоса сразу же затихли.
– Мой сын делает мне честь, – произнес Пророк. – Пусть все, что он предложил, будет исполнено.
Жрица Квенести Па открыла было рот, чтобы возразить, но Ситэл предупреждающе постучал по трону:
– Те эльфы Сильванести, кто имеет супругов-людей, пойдут со своими родичами. Они сами выбрали свой путь и теперь должны идти до конца. Да будет так.
Он поднялся, и это послужило сигналом к окончанию аудиенции. Собравшиеся, все как один, низко поклонились и покинули зал. Через несколько минут в башне остались лишь Ситэл и его сын.
– Эта Мирителисина, – с кривой усмешкой выдавил Пророк, – сильная женщина.
– Она слишком сентиментальна, – пожаловался Ситас, подходя к отцу. – Но я что-то не слышал от нее предложений взять полукровок в свой храм.
– Этого она не предлагала, однако, насколько я слышал, истратила треть богатств храма на палатки и дрова для них. – Пророк потер лоб и отрывисто вздохнул. – Как ты думаешь, война все-таки начнется? У нас нет доказательств, что за всем этим стоит Эргот.
Ситас нахмурился:
– Это не простые разбойники. Простые разбойники не бросают золото ради того, чтобы срубить фруктовые деревья. Я так понимаю, что новый император, Ульв Десятый, – амбициозный молодой интриган. Возможно, если мы открыто предъявим ему претензии, он утихомирит этих бандитов, что хозяйничают на наших западных равнинах.
Ситэл с сомнением взглянул на него:
– С людьми сложно иметь дело. Они коварнее, чем кендеры, а их алчность даже гоблина заставит покраснеть. И все же им знакомы понятия чести, верности, мужества. Было бы легче, если бы они были просто жестоки или просто благородны, но так с ними… трудно. – Поднявшись с трона. Пророк добавил: – И все же разговоры обходятся дешевле войны. Подготовь письмо императору Эргота. Попроси его прислать посла, чтобы покончить с этими безобразиями на равнинах. О, и хорошо бы послать такое же письмо королю Торбардина. Здесь без него не обошлось.
– Я начну немедленно, – с глубоким поклоном отвечал Ситас.
Обычно дипломатические послания к чужеземным правителям составляли профессиональные писцы, но на этот раз Ситас решил написать письмо сам. Усевшись у ониксового столика в своем кабинете, он обмакнул тонкое перо в чернила и принялся составлять приветствие. «Его Мудрейшему и Высокородному Величеству Ульву Десятому, Императору, Принцу Далтигота, Великому Герцогу Колема, и прочая, и прочая». Принц покачал головой. Люди были без ума от титулов; они нагромождали их вереницы после имен! «От Ситэла, Звездного Пророка, сына Сильваноса. Приветствую тебя, мой царственный брат».
В комнату ворвалась Герматия, ее золотисто-рыжие волосы в беспорядке развевались за спиной, мантия перекосилась. Ситас вздрогнув от неожиданности, уронил на дорогой пергамент каплю чернил.
– Ситас! – задыхаясь воскликнула она, подбегая к нему словно вихрь. – Они восстали!
– Кто восстал? – раздраженно пробурчал он.
– Фермеры и поселенцы, недавно пришедшие с Запада. Кто-то прослышал, что Пророк собирается выгнать их из Сильваноста, и они начали крушить и жечь все вокруг. Целая банда их напала на Рынок! Часть его горит!
Ситас поспешил к балкону, отбросил в сторону тяжелую парчовую занавесь и ступил наружу. Из его окон нельзя было видеть Рынок, но в сыром осеннем воздухе крики были слышны издалека.
– Туда послали королевскую гвардию? – спросил он, быстрыми шагами вернувшись в комнату.
Герматия пыталась перевести дыхание, на бледных щеках заиграл румянец.
– Думаю, что да. Я видела, как туда направлялись воины. Мне пришлось остановиться – отряд преградил носилкам дорогу, я вышла и побежала во дворец.
– Тебе не следовало этого делать, – жестко произнес Ситас. Он представил себе Герматию, несущуюся по улице, словно какая-нибудь дикарка Каганести. Что подумают простые люди, увидев, как его жена в одиночку бегает по городу?
Когда Герматия уперла руки в бока, принц заметил, что мантия ее соскользнула, оголив плечо. Огненные волосы выбились из прически, водопад кудрей обрамлял пылающее лицо. При словах мужа женщина покраснела еще сильнее.
– Я подумала, что необходимо как можно скорее сообщить тебе эту новость!
– Новость рано или поздно дошла бы до меня, – сухо ответил Ситас и позвонил. Как по волшебству, на пороге появилась эльфийская горничная. – Чашу воды и полотенце для госпожи Герматии, – приказал Ситас.
Девушка поклонилась и исчезла.
Герматия сбросила с плеч пыльную мантию.
– Мне не нужна вода! – гневно воскликнула она. – Мне нужно знать, что ты теперь собираешься предпринять!
– Воины подавят мятеж, – невозмутимо ответил принц, возвращаясь к столу, и нахмурился, увидев, что пергамент испорчен.
– Что ж, надеюсь, с госпожой Ниракиной ничего не случится! – добавила Герматия.
Ситас отбросил перо, которое вертел в руке.
– Что ты имеешь в виду? – резко произнес он.
– Твоя мать там, среди мятежников!
Он схватил Герматию за руки так крепко, что у нее вырвался стон.
– Не лги мне, Герматия! Зачем матери идти туда?
– А ты не знаешь? Она была у реки с этим парнем, Амброделем, помогала несчастным беженцам.
Ситас немедленно выпустил жену, и она отступила на шаг. Он быстро соображал. Затем, подбежав к изящному платяному шкафу из красного дерева, сорвал с крючка плащ и накинул его на плечи. Рядом висел пояс с узким мечом, копией оружия его брата. Ситас надел меч, который смешно смотрелся на его хрупких бедрах.
