Гейл Карсон Ливайн - Самая красивая
За моей спиной раздался грохот и звук бьющегося стекла. Учу подскочил. Продолжая петь, я обернулась вместе со всеми на шум.
Говоря: «Это Айорта.
Это наш дом»…
Пока я пела эти строки, Иви завопила:
– Неуклюжая корова! Ты…
Все разом обернулись и уставились с открытыми ртами на королеву, по платью которой растекалось медовое пятно, а сама она визжала и пела одновременно.
Глава двадцать четвертая
Теперь наша с ней ложь выплывет наружу. Я повернулась к Айори:
– Мне пришлось. Я не хотела.
А Иви все не унималась, распекая служанку:
– Ах ты, деревенщина, видишь, что наделала?
Теперь она во всем обвинит меня и посадит в тюрьму. Родители лишатся «Пуховой перины». К горлу подступили слезы.
– Ой! – удивленно воскликнула Иви, но сразу нашлась: – Я забыла, что нужно петь. Начнем сначала.
Она посмотрела на меня, а потом, должно быть, обратила внимание, какая гнетущая тишина стоит в зале.
Секундная пауза – и снова пронзительный крик:
– Как мне надоели поющие айортийцы! Каждый день у меня от них болит голова. Оскаро не захотел бы, чтобы я страдала от головных болей. – Она собралась и объявила: – Отныне в Айорте больше не будет никаких спевок и никакого пения в замке.
Она быстро спустилась со сцены и выбежала из зала. Уйю сначала последовал за ней, но потом передумал. Остальные охранники даже не шелохнулись.
Я отпустила руку принца и помчалась за королевой. Я понимала, нужно извиниться за то, что я продолжила петь. А еще нужно молить ее сжалиться над моими родителями.
Королева услышала мои шаги, обернулась и заверещала:
– Растяпа, чудовище!
– Ваше величество, прошу вас…
– Ступай прочь, уродина! – Она снова кинулась бежать по коридору. – Оставь меня одну, образина!
Я остановилась и повернула назад. Айори стоял в дверях Зала песни. Я подошла к нему, и он отступил на шаг.
Публика столпилась на маленькой площадке между сценой и креслами. Все разговаривали, кричали или пели. Несколько человек пропели, что они никогда не прекратят петь. Остальные гадали, какая магия помогла Иви одновременно петь и говорить.
Сквозь шум пробился голос сэра Уэллу, который пропел:
– Прошу пройти со мной остальных членов королевского совета. И вас тоже, леди Эза. – Он поискал кого-то среди публики. – Пристав!
Судебный пристав, седовласый крепыш, протиснулся сквозь толпу.
– Мастер Эбби, – обратился к нему сэр Уэллу, – и вас прошу пойти с нами.
Мне стало любопытно, для кого нужен пристав. Для Иви? Для меня? Или для нас обеих?
К нам присоединились принцесса Илейни и мастер Огуссо, музыкальный просветитель. Мастер Огуссо был тем самым простолюдином, что входил в совет. Хормейстер и принц также были членами совета, и если бы не отсутствие королевы, то он прошел бы в полном составе.
Судомойка затянула первую строчку Песни Айорты. Все подхватили с воодушевлением, которого так не хватало весь вечер. Мы ушли из зала под эту песню. Учу перестал слизывать пролитую медовуху и пошлепал за нами.
Пристав передвигался чинно, отпечатывая каждый шаг ударом посоха по плитам, и мне казалось, что это звенят не плиты, а мои кости.
Рядом со мной шел Айори. Нужно было все ему объяснить до того, как Иви начнет лгать:
– Я не хотела петь за нее. Я пыталась отказаться.
– Мила… леди Эза, как это понимать – вы пели за нее?
– Все объяснится в самом скором времени, – сказал сэр Уэллу. – Леди Эза, прошу вас подождать.
Я боялась ждать, но больше ничего не сказала.
Принцесса Илейни оглядывала гулкий коридор:
– Как она могла прогнать наших птиц? Что они ей сделали плохого?
Никто не ответил.
Айори коснулся моей руки и спросил сэра Уэллу:
– Зачем вам понадобилась леди Эза?
Хормейстер только и ответил:
– Скоро.
Он все знал. Ноги у меня подкосились.
– Идемте, леди Эза, – сказал хормейстер.
Мы достигли королевского крыла. Едва мы подошли к покоям королевы, как двери распахнулись. Учу рванул вперед. Все остальные остановились.
– Наконец-то! – В дверях появилась Иви и увидела нас. Она посторонилась, пропуская пса, а потом приосанилась. – Я не звала вас, но пристав и принц Айори могут остаться.
Сэр Уэллу двинулся к королеве, напевая:
– Ваше величество сегодня издала приказ, который никак не может быть выполнен.
– Не смейте мне петь! – на повышенных тонах заговорила королева. – Пристав, мне нужна моя охрана.
– Ваше величество… – начал мастер Эбби, но сэр Уэллу его прервал:
– Нам нужно о многом поговорить, прежде чем мы обсудим охрану. – И он прошел мимо нее в королевские покои.
Мы последовали его примеру. Иви горделиво заняла центр комнаты. Айори остался рядом со мной, едва переступив порог. Комнату освещали всего две свечи над туалетным столиком. Я заметила, что там лежало зеркальце Скулни. Сэр Уэллу начал зажигать лампу на каминной полке.
– Да как вы смеете! Мне не нужен свет!
Не обращая на королеву внимания, он продолжил начатое и одержал верх. Королева сразу как-то сникла и стала обезоруживающе хрупкой.
Вот бы мне так уметь! Вид у нее был жалостный, а жалость мне сейчас очень бы пригодилась.
Как только Иви переменилась, все напряжение в комнате словно прошло. Принцесса Илейни и мастер Огуссо устроились с удобствами: она – в кресле, а он – на оттоманке.
Я опустилась на табуретку в ногах кровати. Айори возвышался надо мной, готовый прийти на защиту. Учу положил голову мне на колени.
Сэр Уэллу покачался с носка на пятку, заложив за спиной руки.
– Ваше величество, вместо вас пела леди Эза, я прав?
Айори сделал шаг от меня.
Так быстро. С такой готовностью.
– Да, – тихо и как-то очень по-детски пролепетала Иви. Она опустилась на скамейку возле камина и взглянула на хормейстера снизу вверх. – Вы раскусили ее. Да.
Раскусил меня?
– Петь вместо кого-то? – заговорил мастер Огуссо. – Что это за мошенничество?
– Подозреваю, – сказал сэр Уэллу, – что голос нашей королевы хуже средненького.
– Никому здесь он не понравился бы, – продолжала лепетать Иви. – Но в других королевствах мог бы считаться вполне сносным.
– Как же вам удается петь за другого человека, леди Эза? – поинтересовалась принцесса Илейни.
Я закрыла лицо рукой.
– Просто… я… – У меня перехватило в горле.
Сэр Уэллу подошел к королевскому умывальнику и налил в стакан воды из кувшина.
– Держите.
Я сделала глоток и ответила:
– Я называю это иллюзированием.
