Сергей Шкенев - Джонни Оклахома, или Магия массового поражения
— Много ли сэр Людвиг взял трофеев?
Гонец со счастливой рожей выдохнул:
— Одних только конец сотни две с половиной, да мечей не меньше трёхсот. Войско сэра Гийома налегке убегало, так даже доспехи побросали. И с дохлых гномов много чего сняли.
Ну вот и всё, приехали. Если Оклендхайм — старший начнёт продавать трофеи, то цены упадут так, что городские оружейники от удара не оправятся и через пять лет. И что из этого следует? А следует немедленно собираться, и выкупить у сэра Людвига всю добычу, пока он в благодушном настроении от победы.
Кстати, как ему вообще удалось победить? Не просто отбиться, пересидев в осаде, а разгромить превосходящее войско?
— Скажи, друг мой, почему же маркиз бежал?
Глаза посланца засияли восторгом:
— А по ним леди Ирэна как бабахнет! А потом сэр Джонни как дал! А сэр Вован вообще! И молнию в башни! Барон Винсли побежал гномьих баб спасать! Тут раз, и все лежат! Светятся и воняют! Как очухались, так бежать! Маркиза с телохранителями прямо в землю втоптали, аж до сих пор не нашли! А тут гномьи бабы в леди Люсиллу с дочерью превратились! Эльфы увидели это, и тут же померли! А их коней сэр людвик приказал забить!
Из пламенной речи, насыщенной восклицаниями, Микаэль Тарбаган понял только одно — шкуры тоже подешевеют, зато гильдия башмачников сможет перехватить заказ на пошив сапог для королевской гвардии. Всё не так уж грустно, как кажется на первый взгляд.
— Значит, леди Ирэна вовремя подоспела?
— Так оно и есть, господин председатель, — кивнул гонец. — Только она немного перестаралась, и если бы его милость виконт Джонни не выставил магическую защиту…
— Какую?
Было чему удивляться. Ведь в мире существует всего четыре вида магии, и ни одна из них не годится для боевого применения. Исключая ведьмовство, разумеется.
Бытовые маги отвечают за освещение, воду подогревают и охлаждают, мышей отгоняют, за теплом в замках и дворцах следят, за садами и фонтанами опять же. Лекари, те всё больше за красотой и здоровьем, понятное дело. Погодники, они с урожаем помогают, дожди в нужное время приводят, или град прогнать могут. Четвёртая из магических наук — землеведение. Ищут руды, указывают места будущих шахт, выводят на поверхность подземные водяные жилы, прокладывают дороги.
Но чтобы защиту в бою? Это только эльфийские шаманы способны, да и то исключительно для себя самого. Или амулет кому сделают, одноразовый и баснословно дорогой. Но ведь сэр Джонни не эльф?
Председатель магистрата позвонил в колокольчик, вызывая слуг:
— Доблестный воин не откажет в любезности сопроводить мою скромную персону к его сиятельству графу Оклендхайму?
— Как вам будет угодно, господин Тарбаган.
— Сначала поешьте и отдохните.
— Я не голоден и не устал! Можно ли и то и другое заменить вином?
— Да — да, конечно. А мы пока соберёмся.
Дорога до Оклендхайма занимает часа три, и то если пускать коней неторопливым шагом, но Микаэль Тарбаган умудрился потратить на неё вдвое больше времени. Зато сумел лично убедиться, что рассказ о блистательной победе нисколько не преувеличен. Слегка приукрашен, но не более того.
Удивительно, но замок встретил не шумным пиром ликующих победителей, а деловитой суетой, более приличествующей лавке преуспевающего купца, но никак не жилищу благородного сеньора. Господин председатель с удивлением обнаружил, что добычу тщательно отмывают, сортируют по степени ущерба, часть волокут в кузницу, а остальное тут же смазывают и заворачивают в промасленные рогожи, а руководит всем этим безобразием сама леди Ирэна, вооружённая гусиным пером и большим листом пергамента.
— Сэр Франц. почему до сих пор не подсчитаны собранные стрелы? И почему вы их складываете в две кучи, а не в одну?
— Так там эльфийские с костяными наконечниками, а тут с железными, — пояснил риттер фон Крупп. — Но будет ещё одна, уже для хороших стрел. Лопоухие древки тростниковые делают — в степи мало приличного леса, да и тот…
Ведьма сделала пометку, и, подняв глаза, увидела Тарбагана:
— Мэтр Микаэль! Какими судьбами?
— Сэр Людвиг прислал весточку, и вот…
Рыжая внимательно осмотрела повозку председателя магистрата, тщательно укрытый в ней груз, и кивнула:
— О ценах мы поговорим чуть позже.
Виконт Оклендхайм, ещё бледный, но достаточно окрепший, чтобы сидеть за столом, а не лежать в постели, подкреплял здоровье предписанным лекарем красным вином. Вова с большим блюдом орехов устроился у окна, обстреливая скорлупой бегающих по двору людей. Те грузили трофеи на телеги, и досадную бомбардировку как неизбежное зло — герой ночного сражения многое может себе позволить, да и обижаться на дикого северного варвара опасно. Мало ли что ему в голову взбредёт… Норвайский рикс размышлял вслух:
— Как думаешь, Джонни, сотни две с половиной марок мы на этом деле поднимем? Рыжая не продешевит?
Оклендхайм — младший слабо улыбнулся:
— Ты просто плохо её знаешь. Ирке даже налоговый инспектор взятки давал.
— За что?
— За то, чтобы она замолчала, и больше не объясняла, почему Борисыч понёс сплошные убытки, и почему в квартальном балансе одни ноли и прочерки. Это, Вова, особый талант. Я, например, так не умею.
— Понятно, у тебя другая специализация. Где колдовать научился? Аж завидки берут.
— Да нигде не учился, оно само. Вот поеду в университет…
— Поедем.
— В смысле?
— Вместе поедем. Я, ты и рыжая.
— Норвайцев туда не берут.
— А им и не нужно что‑то брать. Им нужно давать. Образование. Мне. Ну и всем, заодно.
— Бесплатное, разумеется?
— И никак иначе. Должны же быть льготы для раненых на колчаковских фронтах?
— Так ты из‑за этого гномов душил — душил, душил — душил, душил — душил..?
— Ага, только они на польты не пойдут.
Вова пришёл в прекрасное расположение духа, и пребывал в нём минуты полторы — ровно до тех пор, как увидел въезжающих в ворота замка братьев ордена Маммоны во главе с самим настоятелем. Этим‑то крохоборам что здесь понадобилось?
Впрочем, понятно и без объяснений — семейство Оклендхаймов задолжало ордену столько, что те в любой момент могут потребовать погашения кредитов. Не новых, так старых, сделанных ещё дедушкой нынешнего графа. А уж скупить трофеи по дешёвке — святое дело.
— Ваня, глянь, рэкетиры на стрелку прискакали.
Джонни неохотно встал из‑за стола и подошёл к окошку.
— Ты знаешь, Вова, мне их даже немного жалко.
А вот Ирка банкиров в чёрных хламидах, напоминающих гоголевскую шинель с портрета Пушкина, не жалела совершенно. Будь её воля, она вообще напустила бы на них порчу помощнее, да только не хотелось огорчать графа. Оклендхайм — старший наверняка расстроится, если такое произойдёт в его замке. За пределами — ещё куда ни шло, но вот так, у всех на виду…
