Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП)
― Но моя мать одобрила её?
― Да, одобрила.
― Да, одобрила, ― еле слышно повторила Келси.
Мир словно перевернулся в хаотичном безумии, и ей пришлось сильно сжать руку, до крови расцарапав кожу, чтобы туман перед её глазами исчез. Следом за ним пришла ярость, страшный гнев оттого, что она была обманута, который грозился накрыть её с головой. Элисса Милосердная, Элисса Миротворица. Мать Келси, которая оптом продавала своих людей.
― Ещё не всё потеряно, Леди, ― неожиданно сказал Булава, кладя руку ей на плечо. ― Клянусь вам, вы совсем на неё не похожи.
Келси сказала сквозь сжатые зубы.
― Вы правы. Я не допущу, чтобы это продолжалось.
― Леди, Мортский договор ― это необычное соглашение. Он не подразумевает подачу апелляций или вмешательство стороннего судьи. Если хотя бы один раз груз не прибудет в Демин вовремя, то Королева Морта имеет право вторгнуться в эту страну и начать террор. Я пережил прошлое Мортское вторжение, Леди, и уверяю вас, что Мёрн не преувеличивал: там действительно была страшная резня и насилие. Поэтому, прежде чем действовать, подумайте о последствиях.
Где-то послышался нарастающий плач женщины, жуткий, пронзительный визг, напомнивший Келси историю, которую рассказывал ей в детстве Барти: про банши, ужасное создание, предвещающее смерть. Крики эхом разносились над толпой, и девушка наконец определила, откуда точно они исходили: это была женщина, отчаянно стремившаяся пробраться к первой клетке.
Её муж, как мог, пытался оттащить её, но он был слишком крупным, а она ― ловкой, и потому легко уворачивалась от его хватки и пробивала себе дорогу к ограждению. Тогда мужчина схватил её за волосы и резко дёрнул, заставив её остановиться. Его жена бессильно опустилась на землю, но в следующее мгновение снова поднялась и стала рваться к клетке.
Четверо солдат, охранявших клетку, явно нервничали, беспокойно наблюдая за матерью и не зная, стоит ли вмешиваться. Её голос надламывался, вопли ослабевали, всё больше напоминая сдавленное карканье вороны, и силы, по-видимому, тоже покидали её. Пока Келси смотрела в их сторону, муж женщины, наконец, одержал победу и поймал, с силой сжав, её шерстяное платье. Он с трудом увёл её прочь на безопасное расстояние от клетки, и солдаты приняли прежние расслабленные позы.
Однако мать продолжала судорожно издавать каркающие звуки, слышные даже там, где остановилась Келси. Муж и жена стояли, не отводя взгляда от клетки, окружённой несколькими детьми. В глазах у девушки помутилось, поводья в руках задрожали. Она чувствовала нечто пугающее внутри себя, это уже была не девочка, спрятанная в коттедже: кого-то в ней пожирал огонь. Сапфир жёг ей грудь. Может, думала она, под её кожей обнаружится совершенно другой человек.
Булава мягко коснулся её плеча, и она с безумием в глазах обернулась к нему. Он протянул ей свой меч.
― Верно это или нет, Леди, но я вижу, что вы хотите принять меры. Возьмите это.
Келси взяла рукоять, впечатлённая её тяжестью, несмотря на то, что лезвие было слишком длинным для неё.
― А как же вы?
― У меня много оружия, да к тому же у нас здесь есть союзники. Этот меч просто для виду.
― Что за союзники?
Медленно и как бы случайно Булава поднял ладонь вверх, сжал её в кулак и затем опустил. Келси немного подождала, почти ожидая, что небо сейчас разверзнется. Она почувствовала некоторое движение в толпе вокруг неё, но ничего определённого не заметила. Булава, однако, выглядел довольным и повернулся обратно к ней.
Девушка быстро посмотрела на этого человека, который защищал её от смерти уже несколько дней, и сказала:
― Вы были правы, Лазарь. Я вижу свою смерть и торжествую при этом. Прежде чем уйти в мир иной, я собираюсь прорубить здесь чистую полосу, широкую как Океан Господень. Если вы не хотите умирать со мной, то вам следует уйти немедля.
― Леди, ваша мать не была хорошей королевой, но не была она и злой. Ваша мать была лишь слабой королевой. Она бы никогда не смогла пойти навстречу смерти. Если вы готовы пойти на смерть, то это наделит вас огромной силой. Но убедитесь в том, что создаваемый вами хаос необходим для ваших людей, а не направлен против памяти о вашей матери. В этом и есть разница между королевой и сердитым ребёнком.
Келси попыталась сконцентрироваться на его словах, рассматривая эту проблему так же, как и множество других до этого, но в её голове внезапно всплыли иллюстрации из учебников истории Карлин. Люди со смуглой кожей, застарелая и позорная жестокость, омрачившая эпоху.
Карлин посвятила так много времени этому историческому периоду, что Келси несколько раз спрашивала себя, почему он настолько важен. Закрыв глаза, она видела истории и картинки: люди в цепях. Пытающихся сбежать мужчин ловят и жарят заживо. Насилуют столь юных девушек, что они становятся бесплодными. Детей вырывают из рук их матерей и продают на аукционе. Официально узаконенное рабство.
«В моём королевстве».
Карлин всё знала, но ей не было позволен рассказать об этом. Всё же она хорошо сделала свою работу, возможно, слишком хорошо, поскольку менее чем за секунду в голове Келси пронеслись года неописуемой жестокости.
― Я покончу с этим.
― Вы уверены? ― спросил Булава.
― Да.
― Тогда я присягаю вам на верность и клянусь защищать вас от смерти.
Девушка моргнула.
― Вы точно хотите этого?
Булава кивнул, на его обветренном лице появилось решительное выражение.
― В вас есть сила изменить будущее, Леди. Кэрролл и я почувствовали её. Мне нечего терять, и я лучше умру, пытаясь искоренить великое зло, ведь это цель Вашего Величества.
Вашего Величества. Эти слова, казалось, заполнили всё её существо.
― Лазарь, меня ещё не короновали.
― Неважно, Леди. Я вижу в вас королеву. В вашей же матери за всю её жизнь я никогда не видел королевы.
Келси отвела взгляд, в её глазах снова появились слёзы. Она завоевала доверие стражника. Лишь одного, но самого главного. Девушка вытерла мокрые от слёз глаза и крепче сжала меч.
― Если я закричу, меня услышат?
― Предоставьте это дело мне, Леди, раз уж у вас пока нет настоящего герольда. Их внимание будет сразу приковано к вам. Не отпускайте меч и не приближайтесь к Крепости. Лучников я не вижу, но это ещё ничего не значит.
Келси решительно кивнула, при этом внутренне застонав. Выглядела она ужасно. Простое чистое платье, подаренное ей Ловкачом, теперь было всё в грязи, кромка штанов была порвана. Сейчас доспехи Пэна казались ей в два раза тяжелее, чем утром. Её длинные немытые волосы распустились и тёмно-каштановыми нечёсаными прядями болтались у лица. Пот, стекавший со лба, заливал ей глаза. Девушка вспомнила свои детские мечты о том, как она въезжает в город на белом пони с короной на голове. Сегодня она была абсолютно не похожа на королеву.
