Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП)
Более внимательно посмотрев на лужайку, девушка поняла, что в то время как многие люди просто бесцельно ходили по ней, остальные встали в два длинных прямых ряда до края рва. Когда толпа расступилась, стали видны несколько столов, позади которых стояли люди в одинаковой тёмно-синей одежде, что выдавало в них чиновников. Келси почувствовала облегчение, сдобренное лёгким разочарованием. Эти люди собрались здесь совсем не ради неё, а ради чего-то другого. Два очень длинных ряда людей стояли неподвижно. Вся толпа, казалось, ожидала чего-то.
«Но чего?»
Келси повернулась к Булаве, чей пронзительный взгляд был прикован к лужайке, его рука сжимала рукоять меча.
― Лазарь, что все эти люди здесь делают?
Он не ответил, избегая её взгляда. Холодная рука, казалось, сжала её сердце. Толпа снова передвинулась, открывая взору Келси кое-что ещё, какое-то хитроумное металлическое оборудование рядом со рвом. Она встала в стременах, чтобы получше рассмотреть его, и увидела несколько конструкций: низкие прямоугольные ящики около десяти футов в длину. Их верхняя часть и днище были деревянные, боковые панели – металлические.
Девять ящиков стояли в ряд вдоль лужайки до дальнего угла Крепости. Келси прищурилась (у неё всегда было не очень хорошее зрение) и рассмотрела, что вместо стен у ящиков были металлические прутья. Внезапно время словно повернулось вспять, и она увидела Барти, услышала его голос так чётко, как будто он стоял рядом с ней, своими проворными пальцами просовывая проволоку через несколько дырок, пробитых в отшлифованном деревянном бруске.
― Теперь, Кел, мы затягиваем проволоку так, чтобы кролик не смог выбраться, но и не слишком сильно, чтобы бедный маленький негодник не задохнулся до того, как мы найдём его. Людям приходится ставить капканы и ловушки для своего выживания, но хороший охотник делает так, чтобы животное страдало как можно меньше.
Девушка снова пробежалась глазами по металлическим ящикам, раздумывая, и внезапно почувствовала леденящий холод внутри.
Это не ящики. Это клетки.
Она схватила Булаву за руку, не обращая внимания на раны, скрывавшиеся под его плащом, и заговорила с ним абсолютно чужим голосом:
― Лазарь, скажите мне, что здесь происходит. Сейчас же.
В этот раз, он, наконец, встретился с ней взглядом, и по мрачному выражению его лица Келси всё поняла.
― Это отправка груза, Леди. Двести пятьдесят человек, раз в месяц, как по часам.
― Отправка куда?
― В Мортмин.
Девушка повернулась обратно к лужайке, на неё словно затмение нашло. Людские ряды начали медленно, но уверенно подходить к столам рядом со рвом. На глазах у Келси один из чиновников повёл женщину от стола к клеткам, остановился у третьей клетки и сделал знак человеку в чёрной униформе (в тирской военной униформе, отстранённо поняла Келси), который затем открыл хорошо замаскированную дверь в конце клетки. Женщина покорно зашла внутрь, и солдат в чёрной форме закрыл и запер дверь.
― Мортский договор, ― слабым голосом пробормотала Келси. ― Вот как моя мать заключила мир с Мортмином.
― Красная Королева хотела получать дань, Леди. Тирлингу больше нечего было предложить.
Келси прижала кулак к груди, которую внезапно пронзила острая боль. Бросив быстрый взгляд под рубашку, девушка увидела, что её сапфир светился яростным ярко-синим светом. Она взяла камень в руку через одежду и почувствовала, что он словно горел, обжигая её ладонь даже через ткань.
Сапфир продолжал обжигать её ладонь, но эта боль была ничем по сравнению с ожогом в её груди, который с каждой секундой усиливался и расширялся, постепенно превращаясь в нечто иное. Не боль... что-то ещё. Келси не противилась этому ощущению, потеряв способность удивляться, и лишь молчаливо наблюдала за сценой, разыгрывавшейся перед ней.
Чиновники продолжали сопровождать людей к клеткам. Толпа немного отступила, чтобы для них стало больше места, и девушка увидела, что у всех клеток были огромные деревянные колёса. Тирские солдаты уже начали привязывать несколько мулов к одной из них у дальнего конца Крепости. Даже издалека было заметно, что эти клетки не раз попадали в переделки: на некоторых прутьях были ясно видны глубокие царапины, словно по ним наносили удары.
Это от попыток бегства, прошептал голос в голове Келси. Таких попыток было, по крайней мере, несколько. Девушка внезапно вспомнила себя, стоявшую перед большим витражным окном в коттедже много лет назад, плакавшую из-за чего-то (возможно, из-за содранной коленки или какой-нибудь обязанности по дому, которую она не хотела выполнять) и пристально смотревшую на лес: она была уверена в том, что именно сегодня её мама, наконец-то, придёт. Келси тогда ещё не было и пяти лет, но она помнила свою уверенность очень хорошо: её мама придёт, обнимет её, и всё будет хорошо.
«Я была полной дурой».
― Почему отправляют именно этих людей? ― спросила она Булаву. ― Как их выбирают?
― По жребию, Леди.
― По жребию, ― едва слышно повторила она. ― Понимаю.
Члены семей начали собираться вокруг клеток, разговаривая с их пленниками, держа их за руки или просто слоняясь неподалёку. Несколько закованных в чёрные доспехи солдат стояли на страже у каждой клетки, холодно наблюдая за толпой и и выискивая возможную угрозу.
Но присутствовавшие бездействовали, и Келси это показалось хуже всего. Её люди были побеждены, сломлены. Это было ясно видно по длинным прямым людским рядам и по семьям, которые просто стояли рядом с клетками и ждали, когда их родных заберут.
Внимание девушки привлекли две клетки, стоявшие ближе всех к столу. Они были меньше остальных, и стальные прутья в их рамах были вставлены на меньшем расстоянии друг от друга. В каждой клетке были видны несколько маленьких силуэтов. Келси моргнула и поняла, что в её глазах стояли слёзы. Они медленно стекали по её лицу, и она почувствовала во рту привкус соли.
― Даже детей отправляют? ― спросила она Булаву. ― Почему их родители просто не сбегут?
Если кто-либо из выбранных убегает, то вся его семья расплачивается за это на следующей жеребьёвке. Посмотрите вокруг, Леди. Здесь собраны большие семьи. Зачастую им приходится жертвовать одним ребёнком ради остальных восьмерых.
― Это система моей матери?
― Нет. Создатель жеребьёвки находится там, внизу, ― Булава указал на стол чиновников. ― Это Арлен Торн.
― Но моя мать одобрила её?
― Да, одобрила.
― Да, одобрила, ― еле слышно повторила Келси.
Мир словно перевернулся в хаотичном безумии, и ей пришлось сильно сжать руку, до крови расцарапав кожу, чтобы туман перед её глазами исчез. Следом за ним пришла ярость, страшный гнев оттого, что она была обманута, который грозился накрыть её с головой. Элисса Милосердная, Элисса Миротворица. Мать Келси, которая оптом продавала своих людей.
