Совсем не герой - Лен Ванесса

– Идем, – пригласил Джейми и зашагал по тротуару.

– Куда ты нас ведешь? – уточнила Джоанна. – Что это за убежище?

– Совместная территория Лю и Хатауэев, – объяснил Том.

Она с недоумением посмотрела на Джейми.

– Я думала, что вашей семье подконтролен участок в районе Ковент-Гардена.

– Так и есть, – подтвердил тот и нарисовал в воздухе кривую фигуру, видимо, изображавшую контуры родовой территории. – Раньше главное поместье Лю располагалось неподалеку, на Нэрроу-стрит. Именно здесь изначально был лондонский Чайна-таун.

– В те времена тут царила кипучая деятельность, – ностальгически прокомментировал Том. – Везде сновали большие корабли с грузами и пассажирами. Создавалось ощущение центра мира.

Сейчас это место тоже выглядело достаточно многолюдно и оживленно. Джейми вел спутников вдоль причала, минуя с полдюжины знаков «Проход не загораживать», которые Хатауэи откровенно игнорировали. Они заставили весь тротуар раскладными стульями и столиками, жарили на переносных жаровнях свежую рыбу с овощами и хлебом. Седовласый мужчина нарезал петрушку на разделочной доске. Повсюду бродили животные. Радостные собаки перепрыгивали с лодку на лодку, обнюхивая дремлющих котов. В кармане одного из прохожих спала упитанная крыса, на флаге с гербом Хатауэев сидела птица с ярким оперением и заливисто чирикала. А на барже чуть подальше вокруг трубы обвилась большая змея.

Джоанна поравнялась с Рут и зашагала рядом. Впереди шли Том, Джейми и Ник. Фрэнки прыгал под ногами последнего, и тот наклонился потрепать пса по голове.

– Мой питомец – не щенок, – сообщил хозяин, повысив голос, чтобы перекричать шумные разговоры Хатауэев – видимо, отвечал на вопрос спутника. – Это такая порода – карликовый бульдог. Выведена в девятнадцатом веке. Больше их не существует.

Ник выглядел заинтригованным.

Они миновали прогулочную яхту, на которой женщина подметала палубу, обходя место вокруг дремлющего кота с пестрым оранжево-черным мехом. Она коротко свистнула – достаточно пронзительно, чтобы пробиться через какофонию голосов и шума на пирсе. Последовательность из семи нот звучала до странного немелодично и резала слух.

На палубе одной из соседних лодок сидел громила с большой каштановой бородой. Он выглядел бы угрожающе, если бы не гладил с любовью питомца – веселого черного пса, который только что выбежал из трюма и подставил мохнатую голову. Не отрываясь от занятия, незнакомец повторил тот же неблагозвучный свист.

Затем мотив переместился на тротуар и донесся уже от группы собеседников под зонтом. Они прервали разговор ровно настолько, чтобы эхом издать все ту же диссонансную трель на разные голоса.

– Это язык, – сообразила Рут. – Но не слишком сложный. Наверняка они просто сообщают, что с Томом и Джейми идут чужаки.

– Такая же система сигналов, как жесты Хантов? – уточнила Джоанна, гадая, все ли семьи выработали собственный тайный язык.

– Да, но наш способ гораздо лучше, – так серьезно заявила кузина, что пришлось бороться с желанием улыбнуться: очевидно, соперничество между семьями распространялось на все аспекты жизни.

Шагавшие впереди длинноногие парни успели оторваться от спутниц за пределы слышимости. Фрэнки обшаривал по пути пространства под столами в поисках оброненной еды и сейчас как раз выскочил с куском помятого хлеба в зубах.

– Эй… – нерешительно начала Джоанна, отчасти боясь спросить, отчасти отчаянно желая узнать правду. – А как там папа?

– Он в порядке. – Взгляд Рут смягчился. – Бабушка рассказала ему, что случилось.

– Она рассказала ему о монстрах? – пораженно ахнула Джоанна.

– Не все, но достаточно, чтобы твой отец понял произошедшее с тобой. – Кузина взяла ее за руку и ободряюще сжала. – Он прикладывал массу усилий, чтобы найти тебя, и даже собирался запустить кампанию в прессе. Пришлось сообщить ему кое-что, чтобы уберечь вас обоих.

Джоанна прерывисто вдохнула, чувствуя, как подступают слезы.

– Я могу передать ему, что ты жива, – добавила Рут, – но тебе самой нельзя встречаться с ним, иначе рискуешь как подвергнуть опасности его, так и обнаружить собственное местонахождение.

Джоанна и сама это понимала, но мысль о необходимости подобной конспирации просто убивала.

– Как он держится? По правде?

– Грустит, конечно, – честно ответила Рут, заставив сестру судорожно сглотнуть. – Но справляется. По-прежнему живет в вашем доме, только теперь с Эльзой. Они познакомились в прошлом году и этой весной съехались.

Думать о папе, встретившем какую-то женщину по имени Эльза, казалось странным. И еще сложнее было представить, как он жил без дочери шесть лет, хотя она сама видела его только вчера.

– Она ничего, – прокомментировала Рут. – Преподает музыку в школе. И сейчас учит твоего отца играть на фортепиано.

Эту картину тоже было сложно вообразить.

– Я хочу поговорит с ним, – прошептала Джоанна.

– Ты же знаешь…

– Знаю, – перебила она и прикрыла на мгновение глаза. Рут снова ободряюще сжала ее руку. – Знаю, что нельзя. Спасибо, что приглядывали за ним. И что оберегали от опасности.

– Не глупи, – фыркнула кузина. – Он же семья, как и ты.

– А как там остальные? – с трудом выдавила Джоанна. – Все в порядке?

– Они сейчас не в этом времени.

– Здесь только ты? – удивилась она.

– Мы пытались выяснить, куда ты пропала, – откровенно призналась Рут. – Каждый занимался твоими поисками по разным наводкам.

Горло перехватило от эмоций. Джоанна любила Хантов всем сердцем, и они много раз доказывали, что сполна отвечают ей тем же. А в прошлом потоке событий даже погибли, пытаясь ей помочь. Да и она сама была готова умереть, лишь бы вернуть их к жизни. Поэтому сейчас еле слышно пробормотала:

– Прости, что игнорировала вас, когда уехала летом домой.

Она оставила сообщения родных без ответа.

Рут подтолкнула ногу сестры своим привычным с детства и крайне раздражающим жестом. И не прекращала, пока Джоанна не сделала так же, проворчав:

– Хватит уже. – Но не могла сдержать при этом легкой улыбки.

– Я понимаю, почему ты не хотела разговаривать, – тихо произнесла двоюродная сестра. – Так как узнала, что мы монстры, и не сумела с этим смириться.

– Рут…

– Не смотри на меня так, – перебила она. – Ты даже в карты никогда не жульничала, а затем выяснила правду о нас. И конечно же, не отвечала на мои сообщения. Поскольку не хотела верить, что все это происходило на самом деле. – Зеленые глаза Рут были такими же пронизывающими, как у бабушки – и совсем как у мамы Джоанны на фотографиях. – Тебе стало плохо, боги помилуй! Берти все повторял, что твое тело отвергало частичку монстра. Болезнь продлилась несколько недель. И даже потом ты не желала обсуждать ничего даже отдаленно связанного с этой темой.

Покачав головой, Джоанна вздохнула. Она понимала, почему Рут восприняла все именно так, но на самом деле недомогание появилось из-за выгорания дара, потраченного на развоплощение Ника.

Хотя сестра была и кое в чем права. Отчаянно хотелось, чтобы произошедшее оказалось лишь дурным сном. До сих пор хотелось. Какая-то часть души Джоанны мечтала, чтобы она никогда не узнала о мире монстров, чтобы могла каким-то образом забыть, что и она сама, и родные похищали время жизни людей.

Джейми привел их к зданию, которое напоминало мастерскую по ремонту машин. Рулонные ворота стояли настежь распахнутыми, а внутри обнаружился наполовину разобранный катер, покрытый выцветшей зеленой краской. Крепко сложенная женщина-механик, явно из семьи Хатауэй, откручивала какую-то деталь разводным ключом, закатав рукава. На плече сидел черный ворон и заинтересованно наблюдал за процессом.

– Привет, Сэл, – поздоровался Джейми.

Женщина кивнула и отсалютовала ключом.

Помещение принадлежало не только Хатауэям. Вдоль одной стены сохли незаконченные картины, написанные маслом. Под пустым мольбертом виднелась аккуратно сложенная простыня, запачканная пятнами краски. Похоже, это пространство использовалось и как мастерская, и как студия, то есть частично принадлежало и Лю тоже.