Брендон Сандерсон - Слова сияния
Мне хочется думать, что, не будь я поглощена скорбью, я бы увидела грядущие опасности раньше. Хотя, положив руку на сердце, я не уверена, можно ли было сделать хоть что-то.
Из дневника Навани Холин, джесесач, 1174 г.Каладин направился в расщелины, поскольку имел на это право.
Как и в армии Садеаса, они использовали веревочные лестницы. Те лестницы были ненадежными. Веревки изношены и покрыты мхом, перекладины пострадали от многочисленных сверхштормов. Каладин ни разу не терял людей из-за тех штормовых лестниц, но всегда беспокоился по этому поводу.
Лестница под ним была совершенно новой. Каладин знал об этом, поскольку Ринд, интендант, почесал затылок в ответ на его просьбу, но выполнил все согласно указаниям. Лестница оказалась прочной и добротной, как и все в армии Далинара.
Каладин прыжком приземлился на дно. Когда он поднял сферу, чтобы осветить ущелье, прилетела Сил и села к нему на плечо. Один сапфировый брум стоил дороже, чем вся его зарплата мостовика.
В армии Садеаса мостовиков часто отправляли на работы в ущелья. Каладин до сих пор не знал, делалось ли это с целью утилизировать все возможные ресурсы с Разрушенных равнин или являлось всего лишь способом занять мостовиков между забегами какой-то черной работой, подавляющей волю.
Однако здесь дно ущелья казалось нетронутым. На земле не было троп, проложенных через обломки и мусор, которые остались после сверхштормов. На покрытых мхом стенах отсутствовали нацарапанные сообщения и инструкции. Как и остальные ущелья, это изнутри напоминало вазу. Широкое дно, сужающееся кверху, образовалось в результате проносящихся во время сверхштормов потоков воды. Относительно ровная поверхность внизу покрылась затвердевшим осадком крэма.
По мере продвижения Каладину пришлось пробираться через самый разный мусор. Сломанные ветки и стволы деревьев, принесенные со всех концов равнин. Расколотые раковины камнепочек. Бесчисленные переплетения засохших лоз, перевитых между собой, как заброшенная пряжа.
И, конечно, тела.
В ущельях оказывалось много трупов. Всякий раз, когда люди проигрывали битву на плато, их вынуждали отступить и оставить своих мертвецов позади. Шторма! Садеас часто оставлял трупы, даже если выигрывал. И бросал раненых мостовиков, даже если их можно было спасти.
После сверхшторма мертвые попадали сюда, в ущелья. Так как шторма двигались на запад, в сторону военных лагерей, тела смывало в этом направлении. Каладин обнаружил, что и шагу не сделать, не наступив на кости, виднеющиеся из-под скопившейся на дне ущелья листвы.
Он выбирал путь с таким почтением и осторожностью, насколько было в его силах. Тем временем за его спиной Камень добрался до дна, тихо пробормотав какую-то фразу на родном языке. Сложно сказать, проклятие или молитву. Сил слетела с плеча Каладина, взмыла в воздух, а затем пронеслась по дуге к земле. Там она приняла образ девушки в простом платье, которое превращалось в туман чуть ниже колен. Этот облик Каладин считал ее истинной формой. Она уселась на ветку и уставилась на бедренную кость, торчащую из мха.
Сил не нравилось насилие. Каладин не был уверен в том, что даже теперь она понимала, что такое смерть. Спрен говорила о ней как ребенок, пытающийся осмыслить что-то ему недоступное.
— Какой беспорядок, — проворчал Тефт, достигнув дна. — Ба! Здесь вообще никогда не убирали.
— Это могила, — отозвался Камень. — Мы гуляем по могилам.
— Все ущелья — могилы, — сказал Тефт. Его голос эхом отражался от сырых стен ущелья. — Просто эта могила грязная.
— Сложно найти смерть, которая не была бы грязной, Тефт, — заметил Каладин.
Тефт что-то пробормотал и пошел встречать новых рекрутов, которые спускались на дно. Моаш и Шрам охраняли Далинара и его сыновей, которые участвовали в каком-то празднике светлоглазых, чего Каладин был рад избежать. Вместо праздника они с Тефтом спустились сюда.
К ним присоединились сорок мостовиков, по два от каждой реорганизованной бригады, и Тефт обучал их в надежде на то, что из них получатся хорошие сержанты для своих бригад.
— Хорошенько запомните, парни, — сказал он им. — Вот отсюда мы вышли. Именно поэтому некоторые называют нас костяным орденом. Радуйтесь, мы не собираемся заставлять вас проходить через все, что прошли сами! Нас могло смести сверхштормом в любой момент. Теперь, с расчетами штормстражей Далинара Холина, риск становится меньше, но на всякий случай будем держаться близко к выходу...
Каладин скрестил руки на груди, наблюдая, как Тефт инструктирует людей, пока Камень вручал им учебные копья. У Тефта копье отсутствовало, и хотя он был ниже ростом, чем собравшиеся вокруг него мостовики, одетые в простые солдатские мундиры, они казались полностью запуганными.
«А чего еще ты ожидал? — подумал Каладин. — Они же мостовики. Их и легкий ветерок напугает».
Тем не менее Тефт выглядел полностью контролирующим ситуацию. Таким естественным. Это было правильно. Что-то в этом было просто... правильно.
Вокруг головы Каладина материализовался рой маленьких светящихся шариков. Спрены в виде золотистых сфер заметались из стороны в сторону. Он вздрогнул, глядя на них. Спрены славы. Шторма! Казалось, он не видел их уже целую вечность.
Сил взметнулась в воздух и присоединилась к ним, хихикая и кружась над головой Каладина.
— Гордишься собой?
— Тефтом, — сказал Каладин. — Он — лидер.
— Ну, конечно. Ты же сам присвоил ему звание.
— Нет, — сказал Каладин. — Не я присвоил. Он его заслужил. Ну, все. Пойдем.
Она кивнула, спустилась пониже и устроилась в воздухе, закинув ногу на ногу, как будто чинно уселась на невидимый стул. Сил продолжала парить, двигаясь абсолютно синхронно с ним.
— Вижу, ты снова бросаешь вызов всем законам природы, — сказал Каладин.
— Законам природы? — переспросила Сил, найдя формулировку забавной. — Законы для людей, Каладин. У природы их нет!
— Если я что-то подброшу вверх, оно упадет вниз.
— За исключением случаев, когда этого не произойдет.
— Это закон.
— Нет, — возразила Сил, посмотрев вверх. — Это больше похоже на... на соглашение между друзьями.
Каладин скептически взглянул на нее.
— Мы должны действовать согласованно, — сказала она, заговорщически наклоняясь, — иначе у вас расплавятся мозги.
Он фыркнул, обходя груду костей и веток, пронзенную копьем. Разъеденное ржавчиной, оно напоминало монумент.
— О, да ладно тебе, — проговорила Сил, тряхнув волосами. — Мог хотя бы похихикать.
Каладин продолжал идти.
— Фырканье — не хихиканье, — продолжила Сил. — Я точно знаю, потому что умна и красноречива. Теперь ты должен меня похвалить.
— Далинар Холин хочет возродить Сияющих рыцарей.
— Да, — важно подтвердила Сил, зависнув так, что он мог видеть ее только краем глаза. — Это настолько блестящая идея, как будто я сама ее придумала! — Сил торжествующе усмехнулась, затем нахмурилась.
— Что? — спросил он, снова повернувшись к ней.
— Тебе никогда не казалось несправедливым, — проговорила Сил, — что спрен не может привлечь спрена? Мне не помешало бы обзавестись несколькими собственными спренами славы.
— Я должен защищать Далинара, — сказал Каладин, не обращая внимания на ее жалобы. — Не только его, но и его семью, может быть, самого короля. Но мне не удалось предотвратить вторжение в покои Далинара.
Он все еще не мог понять, как кому-то удалось туда проникнуть. Разве только это был не человек.
— Могли ли спрены нарисовать те глифы на стене?
Однажды Сил принесла листок. У нее была какая-то физическая форма, просто не очень сильная.
— Я не знаю, — сказала она, глядя в сторону. — Я видела...
— Что?
— Спренов, похожих на красную молнию, — тихо ответила Сил. — Опасные спрены. Не видела таких прежде. Иногда я их замечаю, издалека. Спрены шторма? Грядет что-то опасное. И в этом глифы правы.
Каладин некоторое время обдумывал услышанное, а затем остановился и посмотрел на нее.
— Сил, есть ли другие, подобные мне?
Ее лицо стало глубоко задумчивым.
— О.
— О?
— О, это хороший вопрос.
— Значит, ты ожидала его?
— Да, что-то вроде.
— Таким образом, у тебя было много времени, чтобы придумать достойный ответ, — сказал Каладин, скрестив руки на груди и прислонившись к стене, где было посуше. — Остается только гадать, что ты придумала: основательное разъяснение или убедительную ложь.
— Ложь? — ошеломленно переспросила Сил. — Каладин! Я тебе не криптик какой-нибудь!
— А что такое криптик?
Сил, все еще сидя, словно на стуле, выпрямилась и вскинула голову.
— На самом деле я... На самом деле я понятия не имею. Фух.
— Сил...
— Я серьезно, Каладин! Я не знаю. Я не помню.
