Stashe - Кайорат
Когда мы вышли к окраинам города, мною начало овладевать отчаянное любопытство, но и тогда я мужественно молчал, лишь чаще спотыкаясь. Отвлекался. Узорные башенки и всяческие красивости как в центре города вскоре закончились и потянулись тяжелые, приземистые строения из зеленого камня, поросшего оранжево-красным мхом. Внимания ровным счетом никто не обращал. Как ни странно, здесь улицы выглядели значительно чище. Огрызками еды не швырялись, окна выходили во дворы, а на нас смотрели лишь толстые неровные стены. Откуда-то появился чуть заметный пока неприятный запах. Я молча покосился на Пилона, но его горделивая поступь и брошенный вскользь злобный взгляд, вызвали лишь одно желание — молчать дальше. Вонь нарастала. Скоро она укутала мир вокруг тяжелым душным облаком. Не то чтобы я совсем не мог терпеть, но…
— Значит так, — Тильда остановилась и повернулась к нам. По ее затуманенному взгляду было легко предположить, что кошке также весело, как и мне, — перпедль, существо нежнейшее и добрейшее. Но поскольку особенностью его рода является набор весьма…эээ, странных привычек и особенностей, с ним рядом почти никто не может жить. Что вам очень подходит. Я думаю, лучшего укрытия не найти. Даже волкодлаки не переносят перпедлей. А раз какое-то время с ним жить, нелишне позаботиться о том, чтобы вы смогли дышать. У Пилона проблем не будет. А вот тебе, Кайорат лучше засунуть в ноздри вот это и не вынимать вообще.
Закончив монолог, Тильда несколько раз резко рявкнула, мяуканьем сии звуки назвать язык не поворачивался и начала быстро крутится вокруг своей оси. Когда ее тело превратилось в мелькающий шар, я обреченно закрыл глаза. Тошнило. От такого же резкого рявканья, вздрогнул, открыл глаза и увидел два шарика лежащих на сухой почве. Полупрозрачные холодные капли. Я аккуратно подцепил их когтями, пришлось проявить изрядную сноровку, и попытался засунуть в ноздри. Ощущения появились, но мерзкие. Как только капли попали в нос, они стали двигаться сами по себе. Растекались пленкой и прилипали к стенкам ноздрей изнутри, вызывая невыносимую щекотку и желание чихать. Но все эти ощущения на удивление быстро прошли, и я перестал чувствовать в носу инородные предметы. Зато вонь стала ощущаться значительно меньше. Я посмотрел на Тильду, но кошка уже шмыгнула в ворота дома, около которого мы стояли. Пилон вел себя как настоящий конь. Никаких плотоядных привычек. Стоял и тихо пощипывал оранжевый мох, который рос тут везде.
— Идите сюда! — услышали мы. Вежливо пропустив Пилона, я протиснулся следом в калитку и сразу же сел ему на ногу. Сел от неожиданности. Мне часто говорили, мелковат для куратора. Молодой, конечно, что в значительной мере влияет на размеры существ подобных мне. Чем старше куратор, тем он крупнее. Но я к тому же всегда выглядел мельче своих погодок и даже самок. Что собственно, оскорбительнее всего. Пилон злобно фыркнул, и я поспешно поднялся с его ноги.
Перпедль оказался громадиной. Огромное темно-зеленое, рыхлое тело, покрытое мелкими бородавками. Крошечные черные глазки, плоский, широкий, с вывернутыми ноздрями нос. Никаких конечностей. Живая гора натужно покряхтывала и из широкой пасти с внушительными клыками вылетали зеленые, возможно вонючие, облачка.
Глаза Тильды приобрели полубезумное выражение, но вежливость есть вежливость.
— Бу-чо, познакомься, мои друзья. Им нужны защита и кров.
Гора медленно, все так же покряхтывая, развернулась в нашу сторону. Мелкие, навыкате глазки уставились на нас.
— Бу-чо понял, — тихий и нежный голос заставил меня удивленно встрепенуться. Большего несоответствия, в своей жизни не встречал. Тильда сделала вежливый шажок назад:
— Я приду завтра. В это же время. Расскажу новости. Пока просто сидите тихо. Бу-чо о вас позаботится. Да-ши, Бу-чо.
— Да-ши, Тильда.
Я проводил взглядом толстую мохнатую тушку. Нет, крепко вбитая на уровне инстинкта неприязнь не исчезала.
— Представитесь? — нежным колокольчиком прозвенела гора Бу-чо.
— Пилон. А это Кайорат.
Перпедль скосил глазки в мою сторону и вновь уставился на коня.
— Покажу место. Ваше.
Покряхтывая, гора повернулась к нам спиной, если ее можно так назвать, продолжая поскрипывать и исторгать облачка зеленоватого дыма, неторопливо поползла в сторону дома. Мы пошли следом. Такое существо как перпедль никогда мне не встречалось. Если подумать, то вообще никто не встречался кроме обитателей моего родного мира и учебных образцов в большой книге голографий.
Дом Бу-чо был подозрительно похож на своего хозяина. Громадный, весь кривой, впечатление что и рыхлый, состоящий из множества проходных комнат и комнатушек, заваленных горами хлама. В одной лежала целая гора разноцветных шариков. В другой — полусгнивших тряпок. Мы долго бродили по комнаткам, пока не дошли до пустого помещения. Абсолютно. Бу-чо повернулся, тяжко вздохнул и произнес своим удивительным голосом:
— Вот. Мешать не буду. Приду потом.
Тихо посапывая, перпедль медленно уполз в лабиринт комнат. Пилон проводил его долгим задумчивым взглядом. Я обессилено привалился к стене и огляделся. Каменный квадрат пола и одно большое окно во внутренний двор. Проем прорубали прямо в стене и ничем не закрыли, ни желудочной пленкой, ни досками, ни стеклом, ни каким-то иным материалом. Между комнатками тоже никаких перегородок. Наверное, Бу-чо в таких тонкостях, как уют не нуждался. Хотя кто его знает, может это и есть уютное жилище на его взгляд?
— Теперь, Кайорат, я слушаю, — сухо произнес Пилон. Сказать, что немного удивился, сильно приуменьшить. Развалившись на полу и вытянув лапы, я нарочито лениво зевнул:
— О чем ты?
— Хватит валять дурака, пока я не перешел на выбивание пыли! — Злобно оскалившись, прорычал Пилон, больше ничем не напоминающий добродушного конягу. Я мгновенно вспомнил, что он — анушка — завлекающий в океан жертв и пожирающий их. Все вспомнил. Промямлил:
— Помнится, ты запретил мне рот открывать.
— Теперь разрешаю, — рявкнул конь.
— Думаю, Осирис мог сбежать. Что его вообще не волкодлаки поймали. Он где-то прячется или спрятан.
— С чего взял? — Чуть менее агрессивно произнес Пилон.
— Многое кажется странным.
Ворча, Пилон высунул голову в окно, затем вновь повернулся ко мне:
— Ты должен научиться, никому не доверять. Знаешь, кто такая Тильда?
— Кошка.
— Кошка! Она правая рука Фифнира, местного преступника. В городе реальная власть в этих лапах. Остальное не более чем декорации, вот так то. Радуга заключила соглашение. Так выгоднее, чем воевать. Фифнир ооочень любит редкие артефакты и не любит воров, которые пасутся на его территории. Он сам вор и прекрасно знает кодекс. А еще он торговец краденым и маг.
