Stashe - Кайорат
— Как же они узнали вас? — спросила Тильда, тщательно намывая грязную мордочку. Она уже полчаса приводила в порядок свою шкурку и нервы.
— Как… — Пилона крыло, — да, если бы этот…этот…
— Если бы ты не навеял запах роз именно в тот момент, волкодлак не сообразил бы, — сухо парировал я.
Пилон фыркнул:
— Так я еще виноват? Да ты совершенно неблагодарный…
— Малыш тебя вынес. Хотя ты та еще туша. Он ударился, — язвительно перебила кошка, — он молодец. Не стал спасать свою шкуру, хотя кто упрекнул бы? Нет, помнил о некоторых. Не ты герой. Благодарность достойное чувство, Пилон. И никто не виноват. Вы думали, они тупые. А волкодлаки сообразили. Не пойму, правда, как? Но они узнали перекрашенного Кайората.
— Да не гадай ты, — устало сказал Пилон, — облажались мы. Все. План провалился. Они знают, что мы здесь. И охотятся на нас тоже. Почему только?
Я чувствовал себя избитым, замученным донельзя, но промолчать не смог:
— Что же делать? Как теперь быть?
— Дело вот в чем, теперь бесполезно перекрашиваться. Если натравят армию радуги, то те магию раскусят быстро. Особенно зная, кого искать. А на нас могут повесить все, о чем я думаю. Эх, попали в переделку.
Я пытался держать открытыми закрывающиеся глаза. Пилон топнул ногой:
— Путь первый — залечь на дно. Убраться от города как можно дальше и спрятаться до лучших времен. Пока врата не заработают. Есть два минуса. Тяжело выбраться из города и любое использование магии приведет к нам по следу. Время не на нашей стороне. Врата, кто его знает, когда их откроют…
— А…
— Осирис? Подумай лучше о нас, малыш. Как мы поможем ему, сидя в соседних камерах? На нас нет защиты дурного глаза. С нами можно делать что угодно. Кстати, а как эти твари сюда проникли? Именно те, что гнались за нами? Ведь, если не ошибаюсь, врата заперты. Хм, наводит на неожиданные мысли. А ведь я придумал, что делать, — глаза Пилона заблестели.
Я не разделял его оптимизма. Я вообще ничьего оптимизма не разделял, болели лапы, плечо и очень хотелось спать. Но так как отчасти виноват в случившемся все же был, кивнул, и приготовился слушать план Пилона. Тот подмигнул все еще усиленно намывающей мордочку Тильде:
— Мы можем поймать волкодлака и узнать у него, где держат Осириса. А так же, как они пробрались сюда.
— И как?
Видимо, не выдержал нужной трагической паузы, потому что Пилон окатил меня гневным взглядом. Но ответил:
— На живца.
— На какого живца? — растерявшись, спросил я.
— На ожерелье сна.
14
Все произошедшее медленно мялось и прокручивалось в голове. Спать не давали. Пилон и Тильда обсуждали шансы на выживание и гораздо более важный вопрос, куда податься. Как остаться незамеченными для волкодлаков.
Мою душу терзала печаль, стоило подумать об Осирисе, сидящем под узким зарешеченным оконцем. Как бывший узник, я прекрасно помнил ощущение безысходности. Тем более, по городу бродили волкодлаки…
— Осирис, — бесцеремонно перебил я Пилона, — не в тюрьме.
Конь фыркнул. Проигнорировал. Тильда же, прижмурившись, произнесла:
— Почему?
— Потому что. Потому что те самые волкодлаки охотятся за нами.
— Не вижу связи, — Пилон осторожно выглянул из подворотни. Он снова выглядел как обычно, то есть как большой черный конь.
— А я вижу. Если волкодлаки знали, что ловушка сработала, то знали и место, куда перенесет Осириса.
— И что? Меня лично, больше интересует вопрос, как им удалось попасть сюда? Не обошлось без какой-то магической примочки. Ой, не обошлось.
— Сидел и думал, — я упорно гнул свою линию.
— Бывает, — отмахнулся конь и обратился к Тильде, — так все-таки, что можешь предложить?
— И пришел к выводу, что удивление волкодлаков такое искреннее, потому что они вообще не ожидали нас здесь увидеть.
— Малыш, — резко оборвал Пилон, — будь любезен, оставь догадки при себе. Сейчас есть дела поважнее.
— Значит, Осириса поймали не волкодлаки. Ловил кто-то другой. И кто-то помог волкодлакам перейти в этот мир при официально заблокированных вратах. А самое главное, кто-то уверен, что ожерелье сна у нас. А оно у нас?
Последняя фраза заставила Пилона резко повернуться в мою сторону.
— Я просил тебя помолчать? — грубо сказал он, — Вот и помолчи.
Тильда встала и ласково потерлась о мою лапу. От нее волнами исходило дружелюбие.
— Малыш, — сказала она, усаживаясь прямо напротив, — хочешь что-то сказать?
— Если ты, Кайорат, произнесешь хоть одну болтающуюся в твоей голове глупость, останешься жить здесь, — в той же грубой манере, продолжил конь. Я отметил, что глаза его из синих стали почти фиолетовыми. И заткнулся.
— Предлагаю отправиться к перпедлю.
Пилон, тяжело дыша, с гневно раздувающимися ноздрями, повернулся к Тильде:
— Взбесилась?
— Там вас никто не будет искать. А что до особенностей перпедля, они преувеличены. Вам же нужно спрятаться?
— Ладно. Пошли. Малыш иди молча.
Кошка подняла хвост трубой и пробежала вперед, указывая дорогу. Я трусил за Пилоном, больше недоумевая, нежели обижаясь. То, что конь порядочная сволочь, понял сразу, еще в первую нашу встречу, но таких вспышек ярости за ним давненько не наблюдалось. Наводило это на определенные мысли. На счет доверия.
Тильде пришлось вести нас путаной дорогой, поскольку ни я, ни конь не могли пролезть там, где кошка проходила без труда. Два раза на меня вылили из окна помои, один раз сам зацепился головой о нависающий ажурный балкончик, созданный из какой-то разноцветной жесткой паутины. Не знаю, кто жил в том доме, но от балкончика не осталось ничего. Город стремительно терял свое очарование. Но, несмотря на незначительные происшествия, я ни разу не открыл пасть.
Когда мы вышли к окраинам города, мною начало овладевать отчаянное любопытство, но и тогда я мужественно молчал, лишь чаще спотыкаясь. Отвлекался. Узорные башенки и всяческие красивости как в центре города вскоре закончились и потянулись тяжелые, приземистые строения из зеленого камня, поросшего оранжево-красным мхом. Внимания ровным счетом никто не обращал. Как ни странно, здесь улицы выглядели значительно чище. Огрызками еды не швырялись, окна выходили во дворы, а на нас смотрели лишь толстые неровные стены. Откуда-то появился чуть заметный пока неприятный запах. Я молча покосился на Пилона, но его горделивая поступь и брошенный вскользь злобный взгляд, вызвали лишь одно желание — молчать дальше. Вонь нарастала. Скоро она укутала мир вокруг тяжелым душным облаком. Не то чтобы я совсем не мог терпеть, но…
