Джон Толкин - ДЕТИ ХУРИНА (НАРН И ХИН ХУРИН)
"Странно, — подумал Турин. — Почему меня перевязали, а потом оставили здесь одного, в холодную ночь, на пожарище, рядом с этим Драконом? Что случилось?"
Он крикнул — никто не отозвался. Вокруг было черно и страшно, и пахло смертью. Турин наклонился и подобрал свой меч — тот остался цел, и клинок сиял, как и прежде.
— Кровь Глаурунга ядовита, — сказал Турин, — но ты, Гуртанг, сильнее меня. Ты выпьешь любую кровь. Ты победил. Ладно! Теперь мне надо найти людей — я устал, и до костей промерз.
И Турин пошел прочь, оставив Глаурунга гнить. Но каждый новый шаг казался уходящему все тяжелее.
"Может быть, кто-нибудь из разведчиков остался у Нен Кирит, и ждет меня, — думал Турин. — Поскорей бы очутиться дома — там меня ждет нежная Ниниэль, и благой целитель Брандир!"
И вот наконец, с первыми бледными лучами рассвета, опираясь на Гуртанг, он дотащился до Нен Кирит. Люди как раз собирались отправиться за телом Турина, когда он сам вышел им навстречу.
Они в ужасе шарахнулись назад, решив, что это бродит беспокойный дух мертвеца. Женщины спрятали лица и зарыдали. Но Турин сказал:
— О чем вы плачете? Радуйтесь! Смотрите, я ведь жив! И я убил ужасного Дракона!
Тут все набросились на Брандира:
— Дурак, что за сказки ты нам рассказывал? "Мертвый, мертвый"! Должно быть, ты и впрямь сошел с ума!
Брандир же стоял, как громом пораженный, ничего не отвечал и с ужасом смотрел на Турина.
Турин же сказал Брандиру:
— Так это ты побывал там и перевязал мне руку? Спасибо тебе. Однако какой же ты лекарь, если не можешь отличить обморок от смерти. Глупцы! — сказал он бывшим рядом. — За что вы браните его? Кто из вас отважился на большее? Он хотя бы побывал на поле битвы, пока вы тут сидели и стонали!
— Послушай, сын Хандира! — продолжал Турин. — Объясни мне, что делаешь здесь ты, и все эти люди? Я ведь велел вам ждать в Эфель. Раз уж я рискую жизнью ради вас, быть может, я имею право требовать, чтобы мне повиновались? А где Ниниэль? Надеюсь, ее-то вы сюда не привели? Она дома, под охраной надежных людей, не так ли?
Никто не ответил.
— Ну же, где Ниниэль, отвечайте! — вскричал Турин. — Она первая, кого я хочу видеть; ей первой поведаю я о деяньях этой ночи.
Все отвернулись. Наконец Брандир выдавил:
— Ее здесь нет.
— Это хорошо, — сказал Турин. — Тогда пойду домой. Нет ли здесь лошади? Или, лучше, носилок — я еле на ногах стою.
— Да нет же! — простонал Брандир. — Пуст твой дом. Ее там нет. Она мертва.
Но одна из женщин, жена Дорласа — она недолюбливала Брандира — завопила:
— Не верь ему, не верь ему, господин мой! Он свихнулся. Притащился и кричит, что ты, мол, умер, и это добрые вести. А ты ведь жив. Значит, и про Ниниэль все вранье, что она будто умерла, и еще похуже!
— Ах вот как, значит, это добрые вести, что я умер? — воскликнул Турин, надвигаясь на Брандира. — Я всегда знал, что ты ревнуешь. А теперь она умерла, говоришь? И еще похуже? Что ты еще выдумал в своей злобе, косолапый? Не можешь разить оружием — так хочешь убивать ложью?
Тогда жалость сменилась гневом в сердце Брандира, и он вскричал:
— Я свихнулся? Это ты свихнулся, Черный Меч с черной судьбой! Ты, и все эти безумцы! Я не солгал! Ниниэль мертва, мертва, мертва! Ищи ее в Тейглине.
Турин остановился.
— Откуда ты знаешь? — холодно спросил он. — Что, это твоих рук дело?
— Я видел, как она прыгнула, — ответил Брандир. — Но это дело твоих рук, Турин сын Хурина. Она бежала от тебя, и бросилась в Кабед-эн-Арас, чтобы больше не видеть тебя. Ниниэль! Она не Ниниэль! То была Ниэнор, дочь Хурина.
И в этих словах Турину послышалась поступь настигающего рока, но сердце его ужаснулось и вспыхнуло яростью, не желая признавать поражения — так смертельно раненный зверь убивает всех, кто попадется на пути, — и Турин схватил Брандира и встряхнул его:
— Да, я Турин, сын Хурина! — заорал он. — Ты давно догадался об этом. Но про мою сестру ты ничего не знаешь. Ничего! Она живет в Сокрытом Королевстве, она в безопасности! Это ты все выдумал, подлая душонка, это ты довел до безумия мою жену — а теперь и меня хочешь свести с ума? Ты решил затравить нас до смерти, хромой негодяй?
Брандир вырвался.
— Не трогай меня! — сказал он. — И не ори. Та, кого ты зовешь своей женой, — она пришла и перевязала тебя, и она звала тебя — а ты не отозвался. Вместо тебя отозвался другой. Дракон Глаурунг. Должно быть, это он околдовал вас. Вот что он сказал перед смертью: "Ниэнор, дочь Хурина, вот твой брат: он подл с врагами, предает друзей, — проклятие своего рода, Турин сын Хурина".
И Брандир вдруг расхохотался безумным смехом.
— Говорят, на смертном ложе люди не лгут. Видно, драконы тоже! Турин, сын Хурина — ты навлекаешь несчастья на своих родичей, и на всех, кто приютит тебя!
Турин выхватил Гуртанг — глаза его горели страшным огнем.
— Что же сказать о тебе, косолапый? — процедил он. — Кто выдал ей мое настоящее имя? Кто стоял рядом и позволил ей умереть? А потом явился сюда, чтобы поскорей рассказать об этом ужасе? Кто собирался посмеяться надо мной? Значит, перед смертью все говорят правду? Что ж, говори, да побыстрее!
Брандир увидел по лицу Турина, что тот сейчас убьет его. Брандир не дрогнул, хотя у него не было оружия, кроме клюки, — он выпрямился и сказал:
— Как все это вышло — долго рассказывать, а я уже устал от тебя. Но знай, сын Хурина, ты клевещешь на меня. Оболгал ли тебя Глаурунг? Если ты убьешь меня, ясно будет, что нет. Но я не боюсь смерти — я отправлюсь искать Ниниэль, мою возлюбленную, и, быть может, найду ее — там, за Морем.
— Ниниэль! — вскричал Турин. — Глаурунга, Глаурунга ты найдешь там — лжец со лжецом, вместе со Змеем, в единой тьме сгниете вы оба!
И он взмахнул Гуртангом, и нанес Брандиру смертельный удар. Люди отвернулись и спрятали глаза от ужаса. Турин пошел прочь, и люди в страхе разбежались с его пути.
Турин, как безумный, бродил по лесу, не разбирая дороги. Он то проклинал жизнь и все Средиземье, то призывал Ниниэль. Но наконец безумное отчаяние немного рассеялось. Турин сел и задумался о своих деяниях. Он вспомнил, как сказал: "Она в Сокрытом Королевстве, она в безопасности!" Теперь жизнь его рухнула — так не уйти ли ему в Дориат? Ведь это обманы и наваждения Глаурунга мешали ему вернуться туда! И вот Турин встал и пошел к Перекрестьям Тейглина. Проходя мимо Хауд-эн-Эллет, он воскликнул:
— О Финдуилас! Дорого поплатился я за то, что внял словам Дракона! Помоги мне советом!
Но едва он сказал это, как увидел на переправе двенадцать эльфов-охотников во всеоружии. Когда эльфы подошли ближе, Турин признал одного из них — то был Маблунг, предводитель охотников Тингола.
