Алина Лис - Школа гейш
Мия вскрикнула, попробовала вывернуться, но он словно не замечал ее сопротивления. Не замечал кулаков, молотящих по его плечам и тщетных попыток отодвинуться.
Никогда в жизни Мия не ощущала себя настолько беспомощной.
Он оторвался от нее сам, со стоном. В синих глазах клубились ледяные бураны Эссо.
— Проклятье! Не играй со мной, девочка, — почти прорычал Такухати.
— Я не играю. Я просто… я хотела помочь… — Мия не удержалась и заплакала.
Несколько мгновений он молчал. Потом обнял ее, прижимая к себе аккуратно и бережно. Погладил по голове.
— Ты ничего не знаешь о мужчинах, лучшая ученица. — В его голосе больше не было ни страсти, ни злости. Только усталость.
Мия не ответила, потому что он был прав. Что она, выросшая в маленьком женском мирке, понимала в мужчинах? Она знала, как доставить им удовольствие, потому что ее этому учили. Быть радостью на вечер, усладить взор, слух и тело — все, что она умела.
Она и себя-то не всегда понимала. Мгновение назад Мия готова была отдать что угодно, лишь бы избавиться от Такухати. И вот сейчас ее никто не держит, а она сидит у него на коленях. Уже не плачет, просто сидит, уткнувшись ему в плечо. И не торопится убегать.
Быть может, все дело в том, что в его объятиях сейчас не было вожделения. Только покровительство и забота. Так мог бы обнимать Мию отец, которого она никогда не знала.
— Иди, — он поцеловал ее в висок, — у меня дела.
Она встала, ощущая себя измотанной, как после долгой тяжелой работы. И медленно пошла к двери.
— Насчет воровки…
Она обернулась.
— Я оставлю ее, Мия. Последний шанс.
Часть вторая
МЕЧТЫ И ДЕМОНЫ
Глава 1
ВСЕ-ТАКИ ПОДЛЕЦ
— А если она не пойдет сегодня?
— Каждый день ходит.
— А если…
— Кончай ныть, Буси. — Предводитель маленького отряда, высокий и грузный мужчина, обвел четверых воинов тяжелым взглядом. По одежде его и окружавших его людей можно было принять за бродяг или головорезов, но бледно-желтый огонек, который то вспыхивал, то гас в единственном глазу главаря, намекал на знатное происхождение.
— Она придет, — продолжал он. — Каждый вечер бегает.
— Я видел, — снова влез Буси. — Вчера во дворе кувыркались. Он ее тискал. Я бы тоже такую красотку… — Он закатил глаза и сделал несколько непристойных движений бедрами.
— Успеешь, — осадил его главарь. — Сперва надо взять парня.
— А так ли нужна девчонка? — задумчиво переспросил здоровяк с совершенно разбойничьей рожей и свернутым набок носом. — Нешто мы с одним самханцем не управимся?
— Он — маг. Лучше не рисковать.
— Такие деньги за одного самханца. — Буси облизнулся. — А он точно тот самый?
— Откуда здесь еще самханцы? — резонно возразил главарь. — Брать живым чтоб! За мертвого нам не только не заплатят, но и отрубят все, что выпирает…
— Да что ему девчонка? Я бы ради девки на ножи не полез.
Главарь нехорошо улыбнулся. В его единственном глазу снова сверкнул желтый магический огонек.
— Этот — полезет, — пообещал он.
— А ты откуда знаешь?
— Идет, — перебил здоровяк Буси и указал на появившуюся из-за поворота девичью фигурку.
Мия даже вскрикнуть не успела, когда чужие руки сдернули ее с тропинки. Рот зажала грязная ладонь. Мелькнула рука, поросшая короткими черными волосками, в ноздри ударил острый запах давно не мытого тела. Она замычала и задергалась, а все давешние наставления Джина мгновенно вылетели из головы.
— Тише, малышка, не ори. — Над ней склонилось лицо, принадлежащее не иначе как демону-людоеду. Одноглазое, разрубленное шрамом наискось и криво сросшееся, оно жутко ухмылялось.
Мия почувствовала, как чужие руки тискают ее через кимоно, и завизжала так громко, что крик отчасти прорвался сквозь ладонь, закрывающую ей рот.
Браслеты гильдии! Они же должны защитить Мию!
Чужие руки продолжали тискать ее тело, а браслеты молчали.
С отчаянием загнанного зверька она впилась в ладонь зубами и услышала в ответ полное боли мычание.
— Гадина! — возмутился визгливый голос за спиной, а жесткие пальцы ущипнули ее за грудь. Так сильно, что она ощутила боль, несмотря на слои ткани.
В рот Мие сунули что-то, напоминающее грязную тряпку, и больше она уже не могла даже кусаться. На вывернутые за спину запястья легла веревка. Лапы разбойника по-хозяйски гуляли по ее телу.
Мысли бестолково метались в голове. Кто они? Как тут сопротивляться? Неужели ничего нельзя сделать? Это же не самураи наместника? Неужели разбойники? Что им нужно?
И никак, никак не получалось до конца поверить, что случилось страшное. Это не могло произойти с Мией, этому не было места ни в одном из ее миров.
— Хватит тискать девку, Буси, — велел одноглазый демон. — Пошли.
Ее протащили по тропинке. При виде стен заброшенного храма в сердце Мии вспыхнула надежда. Джин! Он там! Надо только крикнуть ему, и он придет! Поможет…
И тут же как ведро холодной воды на голову: не поможет. Он — один, вооружен только ножом, и нога сломана. А их четверо… нет, даже пятеро. И все вооружены до зубов.
Нужно предупредить его! Пусть уходит.
Но как предупредить, когда все, что можешь, это неразборчиво мычать.
У щеки что-то блеснуло. Мия скосила взгляд и замерла. Солнце скользнуло по острому лезвию ножа.
— Правильно, — раздался над ухом гнусный голос. — Стой смирно, голубка. Не то попорчу твое красивое личико. Ты мне и такой мила будешь. — Головорез захихикал и плашмя прислонил нож к щеке Мии.
Острое лезвие не касалось кожи, просто было рядом — смертоносное, угрожающее.
— Внутрь! — скомандовал одноглазый, и Мию втащили в проем в стене.
Во дворе бандиты заозирались. Мия даже сквозь волны находящей на нее паники ощутила их неуверенность и скрытый страх.
— Эй, самханец! — басовито выкрикнул одноглазый главарь. — У нас твоя девка. Если ты сейчас выйдешь и дашь себя связать, она останется жива.
Заброшенный храм стоял, погруженный в молчание, как в воды. Такая особая тишина бывает только зимой на закате: ни криков птиц, ни пения цикад. Золотые лучи скользили по серому камню.
— Если сейчас не выйдешь, мы выколем ей глаз. Левый.
Лезвие переместилось к виску. «Не смотреть, не надо туда смотреть», — уговаривала себя Мия, но не могла отвести взгляда от поблескивающего на солнце острия.
Было холодно, как самыми холодными зимними зимами. Мию колотила крупная дрожь.
— Не дергайся, — прошипел на ухо бандит. Из его рта пахнуло гнилыми зубами.
