Терентий Гравин - Игрок поневоле
Но и академик, будучи всё-таки настоящим учёным и магом, так просто утопить себя не дал. Успел кое-как создать на собственном теле жабры и почти четверо суток поддерживать в себе жизнь, зависнув в мутном, зеленоватом растворе. Старался не шевелиться днём, но и ночью у него вначале не получалось никак вырваться из аквариума — сверху положили тяжеленные чугунные плиты. Если их пытаться сдвинуть, они могли создать при падении огромный грохот, тем самым привлекая нежелательное внимание. Приходилось выжидать, хотя и бесконечно оставаться в истощающемся растворе было нельзя — насыщенность полезных веществ не беспредельна.
А потом на его глазах всё и произошло: на мир свалилось бедствие, толпившиеся возле места казни зеваки попадали на пол, словно убитые ментальным ударом огромной силы. Потерял сознание и сам некромант. Но временно, а когда очнулся, то успел заметить, как слуги-уборщики утаскивают из коридора трупы в подвалы и деловито наводят идеальный порядок. Ещё сутки Эванджелин Брок выжидал, просто присматриваясь к обстановке и пытаясь разобраться в происходящем, а потом рискнул и применил свои максимальные силы, сталкивая чугунные плиты на пол. Грохот получился неимоверный, но на него так никто и не явился. Вот после этого учёный и выбрался на волю и отправился исследовать оставшееся у него в фактическом распоряжении здание.
Да так до сей поры и исследовал, питаясь на кухне, а отдыхая в подсобных помещениях для поваров. Здесь кулинарной готовкой не фейри занимались, а самые нормальные люди, всё-таки — Канцелярия губернатора! Не хухры-мухры! Ну и костюмчик себе подобрал самый лучший, не побрезговав его снять с трупа.
Затем пришла пора доказательств. Но к тому моменту мы и сами заволновались о тех, которые ждут нас снаружи здания. Все сроки истекали, и они могли натворить глупостей, а то и впереться внутрь здания. Некромант подсказал, как подать голосом сигнал наружу, осматривая при этом всю площадь Резиденция. Но советовал это делать только в крайнем случае. На втором этаже оказалось некое магическое устройство в виде громкоговорителей, через которое распорядители обращались к собравшемуся народу.
Нас за витражными стёклами не видели, зато я вполне толково и сжато объяснил причину задержки и посоветовал не волноваться. Только вот кажется, увлечённые беседой рыцарь и сияда совершенно и не волновались о нас. Выслушав сообщение и помахав в нашу сторону ручкой, Даниэлла Мэврут Дарзлей снова деловито обратилась с вопросом к Димону и даже взяла его под локоток. И вновь они стали неспешно прогуливаться под окнами главной канцелярии Губернатора.
Мне это совсем не нравилось, и я запоздало пожалел, что не взял сияду с собой вместо Александра.
С такими странными переживаниями в душе и некоторым сомнением на лице прошёлся с Пятницей за некромантом к тому самому аквариуму, на который изначально внимания малейшего не обратил. Посмотрели, пощупали. В самом деле, впечатляет. Ещё и надпись на латунной бирке попытались рассмотреть, которую со злостью пнул академик от некромантии, приговаривая при этом с ожесточением:
— Тёмные, необразованные уроды! И как только такие оказываются у власти?! Не указывая мои учёные степени, написать только моё имя и назвать преступником века! Ха! «В назидание потомкам!» Какое фарисейство! А? Как вам такая благодарность за мой труд, самоотверженность и сподвижничество? Ведь я три года назад сумел спасти город от морового поветрия. Ни один житель не умер благодаря созданным мною лекарствам. Ни один! Вот они меня и отблагодарили, приговорив к казни лишь за труп какого-то не известного никому преступника и бродяги. Тьфу! — Но плюнув на место своей казни, барон вдруг резко сменил злость на весёлое настроение или на полное злорадства: — А боги всё видят! И воздают каждому по справедливости! Вот потому я — живой, а все, кто несправедливо меня осудил, — мертвы! Вот! Вот она — ирония судьбы!
— Я бы не сказал, что все мертвы, — немного остудил я его злорадство. — Главный жандарм сектора, уж не знаю, которого, так и висит над воротами, готовый в любой момент обрушиться на существо, нарушившее закон.
— Да-а-а… Этих умертвий не так просто свалить… — Эванджелин озадаченно почесал затылок, затем с омерзением стряхнул на пол кусок сажи и заявил: — Мне надо привести себя в порядок! Пошли в душевые!
— Но ты нам ещё не всё рассказал!
— Могу это делать и под струями воды. Или вам доставляет удовольствие любоваться мною таким… э-э, несуразным?
Скорей наоборот. Так что мы сопроводили нашего нового знакомца в душевые кухни, предназначенные для личного персонала, допытываясь на ходу о другом:
— Почему ты до сих пор не выбрался из канцелярии? Настолько тут понравилось?
— Хорош издеваться, парни! — укорил нас барон и начал стаскивать с себя обрывки одежды. — Меня это здание скоро в могилу заведёт. На крыше — краб, местный страж данного сектора. Причём самый главный среди себе подобных и самый крупный. В данное время и в данной ипостаси наблюдения он следит, чтобы никто не нарушил целостность внешнего контура канцелярии, не пробрался внутрь или не выбрался наружу, минуя специальных представителей стражи на входе. Я даже окно не могу взломать и открыть, потому что это приравнивается к взлому и сопряжено с немедленным вмешательством краба. В его списках я числюсь преступником, приговорённым к казни. В лучшем случае он меня обратно в аквариум затолкает, в худшем — сразу на кусочки порвёт.
Он уже тщательно вымывался под струями воды, а мы, не зная, сочувствовать ему или опасаться его странной профессии, продолжали расспросы:
— Почему нельзя просто пройти мимо Скелетов-толстяков на входе? А то и уничтожить их, а потом преспокойно выйти?
По словам барона получалось, что никак нельзя. Стража его сразу опознает как преступника, тем более что они скрупулёзно фиксируют всех входящих в здание и выходящих из него. При этом не путаются, пусть перед ними пройдут даже тысячи посетителей за день. Убить их не просто, даже имея невероятные силы, артефакты и приспособления. Их не только удивительная броня, пояса и перевязь защищают, но и сама арка входа вокруг них — нечто многофункциональное, защитное и непробиваемое.
То есть некромант для выхода отсюда крайне нуждался в помощи извне. И то ещё следовало долго и тщательно продумать, как эту помощь оказать, самим не попав при этом в список нарушителей законов. Простого жандарма сектора мы уже видели, так что с самым главным радетелем порядка в Ихрезе нам совсем встречаться не хотелось. Но и сам учёный переживал, ему не хотелось нас подставить, даже ценой собственного освобождения, и, кажется, он нисколько при этом не кривил душой.
