Виктория Шавина - Дорога в небо
Господин Сокода ждал за оградой Ледэ, недалеко от арки. Сюрфюс почуял человека задолго до того, как увидел, и вполне мог бы повернуться и уплыть прочь, желай он избежать встречи. Вместо этого Сил'ан неспешно миновал притаившегося весена. Шлейф платья, не военного — чёрного, с тихим шелестом полз по траве, словно клейкий туман на рассвете.
— Ему сказали, ты часто приходишь сюда, — вымолвил Ин-Хун в несвойственной ему тревожной, искренней манере. С каждый шагом вглубь парка он нервничал всё сильнее. — Остановись. Послушай!
Сил'ан медленно и равнодушно, словно в жутком сне, тонул в синем мраке листвы. Весен сглотнул комок в горле и заговорил пронзительно громко:
— Он пять лет назад стал увангом Сокода. Его родственник, прежнее лицо региона в Совете, умер. Цепь неожиданностей, и выбор пал на Ин-Хуна. Он избегал Сил'ан, потому что знает, как легко по неопытности стать игрушкой в ваших руках.
Полковник оглянулся через плечо. Его лицо белело, как у призрака в свете Лирии. Человек едва заметно шевельнул рукой, творя отвращающий зло жест.
— Его привлекли в тебе прямота, смелость, внутренняя сила. Он подумал: ты поможешь ему, научишь, как себя держать с Сил'ан. А потом и он чем-нибудь поможет тебе.
Живая темнота Ледэ поглотила изящный силуэт. Ин-Хун напрасно ждал: единственным ответом стал птичий хохот.
Ведьма возлежала на колеблющейся упругой шляпке гриба, усеянной мелким сором и опавшими листьями. Её платье на сей раз было иссиня-зелёным, с высоким воротником. На плечи женщина набросила длинную накидку из белого меха, пышные волосы стягивала на затылке узкая лента светоносного металла, едва заметная на свободно падающих огненных локонах.
— Вовремя, — медовым голосом похвалила Лесть и тотчас удивилась так искусно, что Сил'ан почти поверил в её искренность: — Неужто Вальзаар отпустил?
— Он ещё не знает, — глядя ей в глаза, сказал полковник.
Ведьма прищёлкнула языком:
— Ты понимаешь, как его подводишь?
— Я понимаю, что он опустит руки. И мне прикажет опустить. Я хочу использовать всё время, все возможности, которые у меня ещё есть.
— Это понятно, — недовольно протянула Лесть.
— Так что ты выяснила?
Женщина пожала великолепными плечами:
— Всё оказалось просто. Твой квартен-командир из Льера — муж племянницы Главнокомандующей. Как близкая родственница, она могла подобраться к печати. Они почти ничем не рисковали. Как ты сам заметил, от квартен-командира ни на кого не выйдешь, а бросаться обвинениями в адрес семьи Главнокомандующей, тогда как приказ наверняка давно уничтожен, а официально и вовсе не существовал… Даже если бы у тебя была поддержка Вальзаара, а её не будет по многим причинам…
— Хотя бы потому, что он в меня не верит.
— Не доверяет, — веско поправила Лесть и повторила тише: — Не доверяет. И, как ты сам понимаешь, имеет полное право. Нужно было рассказать.
— Тогда бы я здесь не стоял.
— Не верю, что его никак нельзя убедить, — не сдавалась ведьма.
Полковник недобро прищурился. Женщина пару раз легонько стукнула кулаком по лбу, потом вздохнула:
— Хорошо. Тебе видней.
— Есть вести от Ю-Цзы?
— По птичьей почте всего не скажешь, — тотчас озабоченно забормотала Лесть. — Он сразу собрался назад, как получил моё первое письмо, но возникли трудности на границе. Я не понимаю, что там может быть.
— Значит, на его свидетельство рассчитывать не стоит?
Ведьма нахмурилась и отчеканила решительно:
— Вместо него, если будет нужно, выступлю я. И не побоюсь принести клятву. (Полковник невесело молчал.) О чём думаешь?
— О совпадениях: мои трения с Хётиё, отъезд Ю-Цзы, о котором я сам понятия не имел, наконец, крайне своевременное появление Ин-Хуна. Почему они выбрали Кэльгёме и Тсой-Уге?
Лесть хлопнула рукой по шляпке гриба:
— Временами ты меня удивляешь! — воскликнула она. — Чего голову ломать? Ты их переставил. Вот и простейшее объяснение: человек не справился с управлением и погубил прекрасного лётчика. По счастью, ты их спас.
— Ой ли? — иронично осведомился полковник. — Есть мнение, что я пытался их убить.
— Чушь! — возмутилась ведьма, спрыгивая с гриба. — Не вовсе же они глупцы? Оба наверняка поняли, что там творилось.
— И оба промолчат, — спокойно подытожил Сюрфюс. — Ни Хётиё, ни Стрелам скандал не нужен. Хуже всего, что и Вальзаару он совсем ни к чему.
Ведьма затопала ножкой:
— Кому из Сил'ан всё это на руку?
Полковник нехотя задумался:
— Сэф вряд ли огорчатся конфликту меж Хётиё и людьми.
— Сэф — влиятельная семья в Маро, — оседлав мысль, Лесть понеслась: — Вот тебе и объяснения совпадений — они владеют информацией. Льер — регион зоны Маро. Подумай, они текстильщики, как и штирийцы, но влияние последних несравнимо больше, да к тому же у них целых два места в Совете. Пожалуйте, зависть — вот они и попались на крючок Сэф.
Сюрфюс скептически взглянул на неё:
— А Сэф это зачем? Лишь бы перетянуть Хётиё на свою сторону? Слишком много усилий.
— Значит, по их мнению, игра стоит свеч, — убеждённо возразила ведьма.
Сил'ан вздохнул, надолго задумался:
— Что-то не сходится, — заключил он, наконец.
— Почему? — насупилась Лесть, скрестив руки на груди.
— Слишком много частей головоломки мы отбросили. Как же собрание Академии, мифическая другая птица? Скоро будет военный совет — что ещё там скажут.
Ведьма закатила глаза и вздохнула:
— Ну кто тебя убедил, что все части надо непременно закрутить сюда же? Это жизнь, Сюрфюс. Жизнь, а не мозаика.
— Тогда проще предположить, что это вообще устроили Хётиё, — раздражённо огрызнулся полковник.
Вальзаар, как оказалось, вернулся в резиденцию ещё рано утром.
— Где ты бродишь? — неласково спросил он, когда Келеф проскользнул в дверь первой лаборатории — пустое помещение, по стенам и полу которого струилась вода, а в воздухе вечно пахло чаем.
Глава семьи перетирал ароматные сухие листья между ладонями, сидя на воде перед низким столиком. Голову он так и не поднял и не удостоил вошедшего взглядом. Листья занимали его несравненно больше.
«Ещё пятьдесят лет, — про себя подумал Келеф, — и, наверное, он станет похожим на Альвеомира. Как раз всего на одно поколение младше».
— Говорил с Альвеомиром? — не дождавшись ответа, снова спросил глава семьи, вызвав подозрение в мысленном шпионаже.
— Как я мог с ним говорить? — мрачно поинтересовался Келеф. — Ты же знаешь, он в Маро. Пытаешься поймать меня на лжи?
— Не выдумывай, — отмахнулся Вальзаар. — Значит, хотел поговорить. От тебя пахнет оранжереей. Не просто же так ты там лазил. Причина?
— А, — чуть смутился Сил'ан. — Охотники из Рос просили разрешения промышлять в наших угодьях Дэва.
— Их нам только не хватало.
— Я помню, Альвеомир знал каких-то охотников, а те, конечно, как-то рекомендовали других. Он мог бы вспомнить репутацию Рос.
— Да-да, — рассеянно согласился глава семьи.
— Агогика велел не спрашивать о них, — выждав, настойчиво продолжил Келеф. — Я не знал, что мы в ссоре, и в любом случае обещал ответ. Срок истекает завтра.
— Нет, мы не в ссоре, — уклончиво заметил Вальзаар. — Разреши им.
— А кто поедет присмотреть?
— Не суетись, — размеренно выговорил глава семьи. — Я и сам всё скажу. Ты поедешь.
Келеф сразу же напрягся:
— Я не хочу.
— Нечего тебе сейчас делать в Гаэл, — певуче промолвил глава семьи. — Чем дальше, тем лучше.
— Я не поеду!
Вальзаар тихо, раздражённо засмеялся, поднял голову. Аметистовые глаза потемнели, словно грозовое небо:
— Серьёзно?
Глава XI
Летни собрались в покоях, отведённых Чанакье. В отличие от прочих, виденных в доме Мегордэ, здесь стояла мебель: огромная кровать с чистым бельём, столик и умывальник. Раздвижные стены были открыты, и холод свободно врывался в комнату. Люди кутались во все одеяния разом, уже не пытаясь сохранить торжественный вид, но всё равно мёрзли. Чанакья, побледневший под загаром и пылью, страшно стучал зубами — его сразу же завернули в одеяло. Хин и Эрлих чувствовали себя куда лучше. Оба нахохлились, втянули головы в воротники одеяний, спрятали руки подмышками. Потомок эльфов первым вышел на балкон.
Отсюда открывался чудесный вид на Город далеко внизу, с его синей громадой крыш, садами и парками, проступавшими тёмными пятнами из вечернего сумрака. Заходящее Солнце косыми лучами ласкало высокие холмы, покрытые густой ржавчиной хвойных лесов, и выдающиеся крыши храмов. Глубокая тишина окрестностей нарушалась лишь мерным, тягучим гудением колоколов, да шумом воды в саду.
Ёжась, дрожа, выдыхая облачка пара, Хин смотрел на это изобилие, невероятное — после летней пустоты, но отчего-то не вызывавшее ни гнева, ни зависти, и невольно вспоминал уродство Онни. «Почему — так различно? Оттого ли, что здесь Сил'ан?»
