Михаил Ротарь - Три закона Дамиано
– «Стингер» – это такое американское оружие. Гранатами стреляет.
Он впитал в себя, как губка, и эту информацию.
По пути я проверил карточку. На моем счету появились неплохие дополнительные денежки. Я понял – это гонорар за мою вокзальную гастроль. Можно немного и погулять!
Мы проходили мимо церкви. На паперти спал пьянчужка, только вместо кепки возле него стояла консервная банка. Я кинул туда несколько монет.
– Он же все пропьет! – сказал мне Иван.
– Не сомневаюсь. Но он проживет еще хотя бы один день. И еще я суеверен. Откажешь в копейке – потеряешь рубль. Проверено.Кстати ты знаешь, почему в католической церкви хор поет под клавесин или орган, а у православных – без аккомпанемента?
– Нет, не знаю.
– Дело в том, что настоящий талант не пропьешь. А вот орган – запросто! Представляешь, приходят певчие утром, а инструмента нет! Что делать?
– Для итальянца это не проблема. У нас поют все: сапожники, продавцы пиццы и даже банкиры.
– Счастливые вы, итальянцы. Даже кризисы вас не добивают!
Жизнь в Москве никогда не затихает. Особенно на центральных улицах. Возле парка стоял микроавтобус. К нему подошел вполне приличный молодой человек и постучался. Оттуда выскочил крепкий жлоб в спортивной одежде. Они о чем-то переговорили, и из машины вышли четыре симпатичных девчонки в миниюбках.
– Виктор, что там происходит?
– Ничего особенного. Путаны. Тот, который в спортивной форме – их сутенер. А тот, который в приличной одежде – клиент.
– Все, как у нас.
– Только у Вас обычно без криминала.
– А что за криминал?
– Очень просто. Например, клофелин. Есть такое лекарство. Но с выпивкой – сильнейшее снотворное. Подсыпят его тебе, обчистят карманы, а затем на лавочку посадят. Но это примитив. Одна знакомая школьница работала круче. Жить со своим отчимом она начала лет с двенадцати. Сначала просто спала с ним. Потом они решили сделать бизнес. Она цепляла парня из хорошей семьи или мужика побогаче. Приглашает расслабиться домой, «папа как раз уехал на дачу». У того уже слюнки текут. Но не кидала, а отдавалась честно, чтобы доказательства акта имелись. А потом появляется отчим и изображает из себя разгневанного папу – стража морали. Рисует расклад: «Девочка малолетка, дадут тебе срок немаленький. А в камере тебя разделают не хуже Лолитки». Клиенты попадались сговорчивые, и благосостояние семьи росло. Но один раз она сняла сынка ментовского начальника. Тот отцу все честно рассказал. Папа подключил все свои административные ресурсы, и вставили на зоне уже самому папаше.
Иван лениво все это слушал, но особого интереса эта тема уже у него не вызывала. Мы медленно шли дальше.
Наконец мы увидели эту итальянскую тратторию. За стеклянными дверями было видно, что свободных мест достаточно. Возле входа стояли три трансвестита, разодетые как попугаи, в юбках и с серьгами в ушах. Они пытались туда войти и толкали дверь, но та не открывалась. Я сказал Ивану:
– Постой, не спеши. Я покурю.
На двери было две таблички. На русском было написано: «Сильнее толкайте дверь! Она плохо открывается». Ниже было что-то написано на итальянском.
Иван прочитал надпись и улыбнулся:
– Давай подождем.
Минут пять они тщетно пытались проникнуть внутрь. Они даже стали стучать в окно посетителям, жестами показывая, чтобы те впустили их. Посетители презрительно смотрели на них и продолжали ужинать. «Неформалы» смачно выругались и пошли прочь. Дождавшись, когда они скрылись, Иван сказал:
– А теперь можно.
Он не стал толкать дверь. Он потянул ее на себя. Мы спокойно вошли и сели за столик.
– Что там написано по-итальянски, Иван?
– «Дверь открывается на себя». Это фильтр от чужих дебилов. Итальянец, даже если он дебил, прочтет и войдет. Чужой, если умный, испробует разные варианты. А чужой дурак потолкает дверь раз пять, плюнет, и пойдет в другую сторону. Как это сейчас и произошло.
– Правильно! Богу – богово, кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево.
– Ты знаешь, что такое домофон? – спросил я, памятуя о его некоторой «непонятке» в современной технике.
– Нет, – честно ответил он.
Я вкратце объяснил. Иван быстро врубился, что это за приспособление.
– А как бы ты набрал код кодового замка «пятьсот тридцать семь?»
– Все очень просто: набираешь сначала пятерку, потом тройку, затем семерку.
– Я бы тоже так делал. Но одному моему знакомому наша встреча была нужна больше, чем мне. Тогда был сильный дождь. Он опоздал ко мне на сорок минут и пришел весь с истертыми пальцами. Его впустили соседи, которым в такую погоду все-таки надо было выйти наружу. Он набирал код так: «пятьсот» – 500, затем «тридцать» – 30, а затем 7.
Несмотря на то, что русский язык для него не родной, он заржал моментально. Выложившись от души, он осведомился:
– У тебя все друзья такие?
– К счастью, такой единственный. Он сейчас работает менеджером в банке, руководит отделом по ипотеке.
К нам подскочила симпатичная официантка. Мы стали рассматривать меню. Меню было только на итальянском. Иван начал объяснять, что нам предлагают. Я спросил официантку:
– А пиво у вас есть?
– Scusi, non abbiamo.
– Вы не говорите по-русски?
– Scusi, parlo e capisco, ma posso parlare solo in Italiano.
Иван поговорил с нею и пояснил мне:
– Это русские официантки, студентки института, изучают итальянский. Но по условиям договора, в этом заведении они не имеют права говорить на другом языке, даже между собой. Могут и уволить.
– Прихоть начальства? Но заведение коммерческое, всем должны быть рады!
– Посетители могут говорить на любом языке. Хозяин заведения русский, попал в Италию случайно, но прожил там долго. Разбогател там. На старости решил вернуться на родину. Но захотел, чтобы у него все было, как в Италии. Коммерция у него на втором плане. Слабость у старика такая.
– Не самая дикая слабость. Бывает и похуже. Так как насчет пива или водки?
– Это не наш напиток. Закажи вина или вермута. А если хочешь нажраться, закажи «граппу». Это такая крепкая виноградная водка.
– Годится! Только пусть принесут сразу целую бутылку!
Принесли поллитровку. Я налил немного и продегустировал:
– Похоже на чачу. Это такой грузинский самогон.
Иван заказал ризотто, спагетти и бокал белого вина. Я взял себе еще равиоли и хотел заказать кофе. Но Иван предупредил меня, что итальянский кофе готовят так, что я потом всю ночь не усну, даже если один выпью две бутылки.
– Это от организма зависит. Алкоголь некоторых на подвиги тянет, а меня успокаивает.
– После граппы обычно остается трезвый ум, но ноги заплетаются.
