Елена Жаринова - Королева Риррел
Идера, который вращал мотор машины, оставалось еще на пару дней. В общем-то, задание, с которым трое магов Огня покинули Аникодор, было выполненным: они проследили путь куотов, которые Сенат отправил к Мешеороту, и теперь можно было возвращаться назад. Но на рассвете они сделали привал возле большого камня, дающего спасительную тень. Попивая вино, благодаря идеру сохраняющееся прохладным в кувшине, Чарол сначала не придал значения красным линиям на поверхности камня. Мало ли, какие кочевники могли оставить здесь свои рисунки! Но вглядевшись, он едва сдержал крик.
Художники Ортега нарисовали портрет девушки, которую искал Сенат, однако Ортег намеревался найти ее раньше. Ее черты Чарол помнил наизусть — слишком много планов было связано с этой девушкой. Так вот, неизвестный художник обломками глины нарисовал на камне посреди пустыни именно ее!
Он внимательно осмотрел рисунок, а потом следы вокруг. Никаких сомнений, люди были здесь совсем недавно, не позднее вчерашнего вечера. Эти люди тоже знают о документе. Или… Или им известна девушка, о которой там шла речь! В любом случае, побывавших здесь необходимо найти.
Чарол тут же велел заводить мотор ниметона. То снижаясь, то поднимаясь, они кружили над пустыней. Следы, едва заметные на песке, вели к побережью. Наконец, долго летая вдоль берега, маги заметили два тела, распростертых у самой кромки воды. Посадив ниметон, Чарол подбежал к ним.
На песке лежали ничком мужчина и женщина. Чарол брезгливо перевернул их, поморщился, увидев сожженные солнцем лица. Женщина застонала.
— Они живы, оба! — сказал один из магов, подходя ближе.
— Быстро несите их в ниметон. Мне почему-то кажется, что Ортег будет рад такому сюрпризу. Ну надо же, — усмехнулся Чарол, — эти двое даже и не подозревают, что умирали от жажды всего в часе ходьбы до реки!
Глава 9
ЛИЦО НА КАМНЕ
Праздник в Котине был в самом разгаре — горожане отмечали День тунца. Ночь озарялась множеством факелов, уличных фонарей, жаровен. Толпы людей, нарядившись в карнавальные костюмы, плясали, распевая веселые песни. Веселые компании таскали туда и сюда огромные рыбьи головы на шестах. Мы танцевали с Готто, и его серебристая рубаха таинственно мерцала в свете факелов. Быстрее, еще быстрее… У меня кружилась голова, от холодного ночного воздуха горело лицо, все вокруг сливалось в сумасшедшей пляске, и только серые глаза Готто неотрывно смотрели на меня…
Я проснулась в холодном поту. События во сне были настолько яркими и четкими, словно я действительно побывала в прошлом. Мне казалось, я еще чувствую усталость в ногах, сбитых о котинскую мостовую… Более того, этот сон принес мне странную уверенность: Готто жив, но сейчас ему грозит беда. Я залпом выпила стакан холодной воды и заметалась по комнате. Но что было толку в метаниях? Я все равно не могла ему помочь и даже не знала, где он. А мои предчувствия… Даже у Хэйсоа до сих пор не получается смотреть в будущее.
В последнее время сны о прошлом беспокоили меня все чаще. Я переносилась в дальние края, по которым странствовала то в телеге, то верхом, то пешком. Правда, во сне я не видела лиц своих спутников — только белоснежные стены городов, зеркала озер или поля, седые от утренней росы. И вот, пожалуйста, — Готто.
Прошло больше двух недель с тех пор, как я неосторожным движением отправила Вису прочь из храма в неизвестном направлении. В комнате без нее стало очень одиноко — особенно это чувствовалось вечерами. Многие сестры интересовались ее исчезновением, однако правду я не могла сказать никому, кроме Хэйсоа. «Сама не знаю, куда она пропала!» — таков был мой ответ. Мелькнула как-то мысль обвинить управительницу в исчезновении керато. Будь на моем месте Сияющая, она бы только обрадовалась, получив такую возможность поквитаться с врагом. Но для меня такой вариант исключался: от таких грязных поступков потом невозможно очистить душу.
Моя наставница чувствовала себя лучше. Она уже начала вставать с постели, хотя по-прежнему не выходила к общему столу. Хэйсоа тоже расстроилась из-за Висы, но ничем не могла помочь. Рассказала я Хэйсоа и о пленнике по имени Эстрил. Она слушала очень заинтересованно, особенно про карту и про крыло неизвестной машины, а потом сказала:
— Я знаю, что это рискованно, Шайса. Но если бы ты могла подружиться с этим человеком… Пусть он расскажет тебе о стране, откуда он прибыл. Пусть расскажет то, что знает о мире. Мне кажется, он обладает бесценными знаниями. Посули ему помощь — в конце концов, его, действительно, можно будет отправить прочь из храма. Я скоро стану на ноги и смогу сделать это сама.
Почему-то просьба Хэйсоа смутила меня — как будто она прочитала мои мысли. Действительно, каждую ночь теперь я спускалась в подземелье, чтобы принести пленнику пищу, добытую на кухне разными ухищрениями. Он с интересом расспрашивал меня о храме, о сестрах Келлион. Я рассказывала все, что знаю, надеясь вызвать и его на откровенность. Мы говорили еле слышным шепотом, сидя совсем близко друг к другу.
— …своих родителей я совсем не помню. Скорее всего, они умерли, а может, были так бедны, что просто выбросили меня на улицу. Я родился в богатой стране, но и там находятся ленивые люди, которые предпочитают голодать, а не работать. Потом я попал в приют. Стратол, учитель, стал мне отцом. Если бы не он, я бы наверняка сбежал оттуда и стал бы бродягой и вором.
Я грустно кивала, потому что хорошо понимала Эстрила. Я ведь тоже выросла без родителей. Мои родные, да и вся маленькая деревушка погибли во время страшного землетрясения в горах. Если бы не предвидение Мэтты, которая забрала меня оттуда, меня бы тоже не было в живых. А сестры — Хэйсоа и Ниита — заменяли мне семью, когда я чувствовала себя такой одинокой…
Порой наши с Эстрилом беседы становились такими веселыми, что мы рисковали быть услышанными. Я дразнила его «подснежником» и «цветочком». Эстрил уже объяснил мне, что на его родине подснежники вовсе не белые, а солнечно-желтые, и учитель Стратол назвал его так за рыжие волосы. Правда, мое имя Эстрилу тоже казалось странным.
— Вершительница судеб… — качал он головой. — Не слишком ли торжественно, Шайса? Твое имя похоже на ветер — когда он шелестит в плавнях. Можно, я буду звать тебя ветром?
Потом я лечила его ногу силами Келлион, не без стыда вспоминая свои первые попытки: когда-то, чтобы полностью вылечить Рейдану пораненную керато руку, мне понадобилась не одна неделя. Но за прошедшие пять лет я прочитала много книг по врачеванию и теперь могла блеснуть искусством врачевателя: всего за три дня кость правильно срослась. Эстрил изумленно прислушивался к тому, как голубой огонь, исцеляя, проникает в каждую клеточку тела.
