Ольга Куно - Вестфолд
Начать с того, что при всей своей галантности Томас не оказался хорошим танцором. Нет, я и сама не могу назвать свои способности в этой области особенно выдающимися, тем более, что практиковаться мне доводится не так уж часто. Однако Том танцевал ещё хуже меня. Если бы по этой причине он предпочёл держаться в стороне от кружащихся по залу пар, я бы не возражала. Но он отчего-то считал своим долгом танцевать, и танцевать именно со мной. Возможно, он полагал, что именно этого я от него ожидаю, прибыв на бал в качестве его дамы. В итоге он дважды чрезвычайно ощутимо наступил мне на ногу (одну и ту же, левую), а я один раз непредумышленно отплатила ему той же монетой. Поняв, наконец, что этому пора положить конец и что ожидать подобной инициативы от спутника не стоит, я пожаловалась на жару. В итоге мы взяли бокалы с напитками с поднесённого слугой подноса и сели на стулья, предусмотрительно поставленные возле стены, дабы предоставить отдыхающим возможность наблюдать за танцующими.
Далее наступил черёд светского разговора. Если Мэтью был помешан на лошадях, то несомненной страстью Томаса оказалась охота. На эту тему он мог разговаривать часами. Об охоте на кабана, на оленя или на уток. Об охоте соколиной и псовой. Конной и пешей. О том, как загнать зверя и как заставить его выскочить из убежища. Я честно пыталась слушать, хотя в сон клонило всё сильнее. На определённом этапе Томас заметил, что разговаривает по большей части он один, и решил исправить положение:
- А вы ведь ни разу не участвовали в здешней охоте, Инга. Я обратил на это внимание. Отчего так?
Я улыбнулась, пожимая плечами.
- Сказать по правде, я не люблю охоту. Это не мой вид развлечения.
- И почему же? Вы предпочитаете более спокойный досуг?
- Вовсе нет. Если я скажу вам, Том, за что не люблю охоту, вы будете смеяться.
- Над вами? Никогда!
- Ну хорошо. Помните: вы дали слово. Я не люблю охоту, потому что мне жаль убиваемых животных.
Он не засмеялся, скорее был сбит с толку.
- Вы что же, совсем не едите мяса?
Я снова улыбнулась.
- Ваша взяла, Том: вы поймали меня за руку. Да, я ем мясо. Но охоту не люблю. Это очень непоследовательно с моей стороны. Но ведь в наше время от женщины не требуется быть последовательной, не так ли?
- Во всяком случае от красивой женщины - ни в коем случае. От красивой женщины не требуется вообще ничего, только украшать.
Я легонько кивнула, принимая комплимент, а мысленно зевнула. Уж лучше бы мы продолжали говорить об охоте. Впрочем, положа руку на сердце, я сама вынудила его впасть в подобные банальности. Уж очень мне не хотелось вести по-настоящему серьёзный разговор.
Мимо скользили танцующие пары. Кларисса с Джорджем Грэнхэмом, де Оксенфорд собственной персоной с какой-то дамой средних лет, ну и, разумеется, Адриан с Лаурой.
- Сейчас, когда я об этом думаю, мне кажется, что вы не принимали участия ни в одном из здешних развлечений, за исключением нескольких приёмов, - заметил Томас. - Похоже, что вы ведёте очень скромную светскую жизнь.
Я задумалась.
- Какого рода развлечения вы имеете в виду, за исключением охоты? Мне что-то больше ничего не приходит в голову.
- Ну да, охота, пикники, ещё, к примеру, казни.
- Казни? - переспросила я. - Тоже мне развлечение!
- Ну, это тоже часть современной общественной жизни, - пояснил Томас. - Люди нашего круга не так уж редко встречаются именно на таких...мероприятиях. По-моему, я видел вас на публичной казни всего один раз, именно тогда с вами и госпожой Лаурой произошла эта неприятность...
- Да-да, в этом-то как раз всё и дело, - поспешила сказать я. - С тех пор у меня с казнями, знаете ли, неприятные ассоциации. Поэтому я предпочитаю их не посещать.
Всю жизнь терпеть не могу присутствовать на казнях, и никакого отношения к мнимому похищению меня Уиллом это, конечно же, не имеет. Но опять же, стоит ли вдаваться в подробности? Ведь светский разговор - он на то и светский, чтобы беседующие не произносили того, чего произносить не положено. Однако Томас сумел правильно интерпретировать выражение моего лица.
- Мне кажется, вы осуждаете людей, которые приходят поглазеть на казнь, воспринимая её как развлечение? - прозорливо заметил он. Я вынужденно кивнула. - В этом вы неправы, Инга. Я понимаю, казнь сама по себе - зрелище не из приятных, однако она имеет огромное общественное значение. Я бы даже сказал, что казнь несёт в себе глубокий сакральный смысл. За преступление всегда приходится расплачиваться, как в этой жизни, так и в будущей. Приходя на казнь, мы проникаемся этой чрезвычайно важной истиной, как будто получаем возможность приобщиться к действу Великого Суда.
На сей раз я позаботилась о том, чтобы мои мысли нельзя было прочитать по лицу. Нет, сэр Хаксли, вы можете купиться на собственную ложь, придуманную в своё оправдание, но я в неё не поверю. Во всех графствах, во всех королевствах земли люди всех поколений и сословий регулярно ходят на казни, и вовсе не для того, чтобы проникнуться великими философскими идеями. Они приходят за тем, чтобы ненадолго приблизиться к смерти, которой безумно боятся. Подойти к ней настолько близко, насколько это только возможно, ничем при этом не рискуя. Увидеть, как обрывается эта тонкая по сути ниточка, которая связывает человека со всей той реальностью, о которой он хотя бы что-то по-настоящему знает. Увидеть своими глазами, как то, что недавно было человеком, вдруг превращается в безжизненное тело. Возможно, они рассчитывают таким образом хоть что-то понять о той неизвестности, той тайне, которой окутана для нас смерть. Возможно, надеются хоть немного уменьшить свой страх оттого, что смогли подойти так близко и спокойно возвратились после этого по домам. Но ни при чём тут ни преступления, ни кары, ни сомнительное единение высшей и земной справедливости.
- У меня сложилось такое впечатление, что публичные казни в этих местах не так уж и часты, - заметила я, немного меняя тему. - Не так чтобы они были редки, и всё же, к примеру, в столице они бывают значительно более регулярно.
- Наши масштабы не могут сравниться со столичными ни в чём, в том числе и в числе совершаемых преступлений и пойманных виновников, - предположил Томас. - Однако тут есть и другая причина. Всё дело в том, что публичными бывают только повешения, но ведь здесь, в Вестфолде, некоторое количество преступников отдают на съедение варану.
- Варану?! - переспросила я, содрогнувшись.
- Да, разве вы об этом не слышали? В таком случае, возможно, мне не следует говорить на эту тему, чтобы не ранить ваши тонкие чувства.
- Нет уж, раз начали, то продолжайте, - возразила я. - Что это за такой кровожадный варан?
