Терри Пратчетт - Корона пастуха
Раньше Джеффри любил наблюдать за живой природой; теперь он наблюдал за людьми. Они показались ему интересными, и потому он посвящал этому занятию все возможное время, делая все новые и новые выводы.
Первое, что бросилось ему в глаза, - старики оказывались как-то не к месту в своих собственных домах. Это решительно отличалось от уклада семьи Джеффри, в которой отец управлял всем. Здесь в жизнях стариков, за закрытыми дверями вся власть принадлежала женщинам, так же, как все решения снаружи принимали мужчины, - и ни у кого не возникало желания что-то менять.
Эти мысли вертелись в его голове, когда он приводил в порядок волоски в носу матроса Миротворца, чего даже Нянюшка Ягг не выносила. Миссис Салли Миротворец - слишком близорукая, чтобы смело орудовать ножницами у носа своего мужа, - была доброй женщиной, но даже она относилась к мужу скорее как к предмету интерьера. Джеффри сделалось грустно - грустно оттого, что старый морской волк, повидавший в свое время весь мир, теперь большую часть своего времени проводит в трактире, потому что его жена непрерывно чистит, моет и полирует все вокруг, а когда нечем больше заняться, вытирает пыль. Если ей удавалось избежать мытья, чистки, полировки и вытирания пыли с собственного мужа, то лишь потому, что он не мог достаточно долго сидеть в полной неподвижности.
Вскоре стало понятно, что трактир был едва ли не единственным развлечением и убежищем для престарелых мальчишек. Однажды он присоединился к ним и угостил каждого пинтой, чем немедленно привлек к себе всеобщее внимание. После пары фокусов Мефистофеля и еще одной пинты престарелые мальчишки достигли нужной степени благодушия, чтобы Джеффри осмелился задать вопрос, терзавший его уже несколько дней:
- Так чем вы занимаетесь, господа?
Раздался дружный хохот, и водовоз Скользь, чью улыбку, в отличие от имени, никак нельзя было назвать скользкой, промолвил:
- Помилуйте, сударь. Нас всех можно назвать праздной публикой.
- Мы вроде королей, - сказал Смехач Бочком.
- Только без замков, - добавил Скользь. - Был у меня один, да я его потерял.
- И вам нравится праздность, господа?
- Не очень, - признался Хлоп Дрожь. - На самом деле, я это ненавижу. С тех пор, как умерла моя Джуди. У нас никогда не было детей. - Его голос дрогнул, и он попытался скрыть это проявление минутной слабости за глотком из кружки.
- У нее была черепаха, да? - спросил Мятый Джо, человек такой комплекции, которая позволяла ему носить коров под мышкой.
- Точно, - сказал Хлоп Дрожь. - Она говорила, что ей это нравится, потому что черепаха не бегает быстрее, чем она сама. Черепаха еще живехонька, но это не то же самое, с ней не поболтаешь. Вот моя Джуди - та день-деньской могла судачить о том да о сем. Хотя, черепаха хорошо умеет слушать, а о моей Джуди я бы такого не сказал, - закончил он под всеобщий хохот.
- Когда стареешь, попадаешь в бабье царство, - сказал Вонючка Джим Джонс.
- Что вы имеете в виду? - спросил Джеффри, который уже и сам был не рад, что затронул эту тему. Теперь заворчали все.
- Знаешь, на что это похоже, мальчик? - сказал Мятый Джо. - Моя Бетси говорит мне, что есть, что делать, и где, и когда, и когда я рядом, она суетится вокруг меня, как старая курица. Это все равно что снова стать ребенком.
- Знаю такое, - подтвердил капитан Миротворец. - Моя Салли просто чудо, и я бы без нее совсем пропал, но вот что я вам скажу: я жил по-настоящему, когда под моей рукой ходили десятки крепких мужчин, и когда погода была жуть как плоха, мне надо было быть на высоте, чтобы мы не опрокинулись, потому что я был капитаном, и это была моя работа. - Он огляделся, чтобы убедиться во всеобщем одобрении, и обратился прямо к Джеффри. - Это лучше всего - то, что я был мужчиной. А теперь вся моя работа заключается в том, чтобы поднять ноги, когда она подметает. Я ее люблю, и это наш общий дом, но я отчего-то все время не к месту.
- Точно, - поддержал Вонючка Джим. - Вы все меня знаете, я все еще хороший плотник и в Гильдии известен, но Милли все время беспокоится, когда я берусь за острые инструменты и все такое; когда она на меня смотрит, у меня даже руки дрожат.
- Вам бы хотелось, чтобы они не дрожали? - спросил Джеффри, хотя видел, что рука Вонючки Джима была тверда, как скала, когда он подносил к губам кружку. - Знаете, господа, вы мне подали идею.
Он замолк, надеясь, что к нему прислушаются.
- Мой дядя по материнской линии родом из Убервальда, его звали Хеймлих Хидденхаузен. Он был первым человеком, который соорудил себе "гараж".
- Ну, у меня вот есть сарай, - сказал Вонючка Джим.
- Без обид, вы можете так думать, но что у вас в сарае? Бывают сараи для коз, для кур и для коров, могут же быть и сараи для мужчин. Мужские сараи. То есть гаражи.
Теперь все внимание присутствующих было приковано к нему. Особенно когда он сказал:
- Давайте выпьем еще, джентльмены. Еще по кружечке, пожалуйста!
Деревенские женщины тоже приняли Джеффри весьма благосклонно. Просто поразительно. Было в нем нечто такое, что располагало остановиться и поговорить, а его теплая улыбка и деликатные манеры моментально располагали к себе.
- Мистер Джеффри всегда такой спокойный, никогда не раздражается, о нет, и говорит по-ученому! Настоящий образованный джентльмен! - сказала однажды Тиффани старая Бетси Прыг.
- А этот козел! - добавила миссис Свистун, сложив свои внушительные руки под еще более внушительной грудью. - Выглядит вспыльчивым, но рядом с Джеффри безобиднее младенца.
- Жаль, что он моего Джо не может укротить, - хихикнула Бетси, и они с миссис Свистун, хохоча, зашагали вниз по улице.
Глядя им вслед, Тиффани задумалась о том, как ее мальчик на побегушках удивительно пришелся к месту. Еще она подумала, что уже встречала таких людей, - тех, кто, кажется, знают всех в округе. Они соблюдают нейтралитет, избегают склок. Наверное, стоит взять его с собой в обход и посмотреть, что он делает.
Поэтому на следующий день Джеффри сопровождал Тиффани. Он болтался на метле за ее спиной, и лицо его светилось чистой радостью, когда Тиффани с трудом направляла вверх отяжелевшую метлу. И дома словно озарялись, когда он входил, оживлялись и наполнялись радостью. Он мог смешить, он мог петь песни и каким-то образом делал все вокруг... лучше. Дети начинали гулить вместо того, чтобы реветь, взрослые прекращали споры, а матери успокаивались и начинали следовать советам.
Животные тоже признавали его. Молодые телки стояли смирно, а не бросались бежать от незнакомца, а кошки неизменно приходили к выводу, что пространство вокруг Джеффри как нельзя лучше подходит для того, чтобы там прогуляться. Тиффани как-то обнаружила его отдыхающим у стены дома лесника. У его ног расположилось целое семейство кроликов, и даже фермерские собаки ничего не имели против его присутствия.
