Алиса Ардова - Мое проклятие
От вкрадчиво-тягучих интонаций по телу прошел озноб, к горлу тяжелым комом подступила тошнота. Сглотнула, судорожно вцепившись задрожавшими пальцами в ткань платья, не в силах оторваться от внимательных мутновато-зеленых глаз.
Их пронзительная ледяная пустота вызывала ужас, отвращение, желание втянуть голову в плечи, сделаться маленькой и незаметной. С трудом подавила нарастающее смятение, порыв развернуться и убежать. Что со мной происходит?
Я вижу Ритана третий раз в жизни. Причем первые два имела сомнительную честь созерцать главу рода Эктар с приличного расстояния. Почему же настолько боюсь этого урода? Почти неконтролируемо. До болезненной трясучки. Больше, чем Крэаза, хотя именно тот сейчас реально распоряжается моей судьбой.
Осознание пришло как удар молнии: это не мои чувства.
Катэль дрожала сейчас от страха, как осиновый лист. У нее обрывалось сердце, и кровь стыла в жилах при звуках глубокого, по-хозяйски уверенного голоса. Она обливалась холодным потом и не смела вздохнуть под тяжелым, выворачивающим наизнанку взором. Тело помнило, как надо реагировать на присутствие опекуна, и корчилось от смертельного ужаса. Инстинкты откликались и вопили: «Беги»! Что же делал с девочкой этот упырь, если ощущения так прочно запечатлелись даже не на физическом — на более глубоком уровне и остались со мной, когда душа Кэти уже ушла?
Попыталась взять себя в руки и отделить эмоции Кателлины от своих. Я не Катэль, ему так просто меня не запугать.
— Альфииса, мать ждет, чтобы сопроводить тебя на встречу с женихом. Поторопись!
Фиса покорно кивнула и, не говоря ни слова, выскочила за дверь, а у меня внутри снова стала нарастать тревога. Можно сколько угодно успокаиваться мыслями о том, что это чужие чувства, но, когда остаешься наедине с гадко, похотливо ухмыляющимся мужчиной, поневоле начинаешь впадать в панику.
Опустила глаза, пытаясь скрыть замешательство.
— Кэти, Кэти, так жалко отдавать тебя другому, моя маленькая вкусная мышка.
«Вкусная мышка» — надо же было такое придумать! Сразу ощущаешь себя мелкой, ничтожной зверушкой, которой в любом случае суждено оказаться в когтях самодовольного хищника. Главное, этого не избежать, даже рыпаться не стоит.
Вообще начинает закрадываться нехорошее подозрение, что «это ж-ж-ж… — неспроста». Сначала Крэаз, теперь Эктар. Как сговорились. Сладкая… Вкусная… Сплошные гастрономические сравнения. Может, они вампиры здесь все — простые или энергетические какие-нибудь — и чувствуют особый «привкус» жертвы?
Даже если и так. Сиятельный ведь говорил не о Кэти, а обо мне. Со мной провел ночь, меня целовал. Или Катэль он тоже поцеловать-распробовать успел до того, как я оказалась в той злополучной кровати? И девушка, и мужчина были раздеты, положение занимали весьма недвусмысленное. Не в шахматы же они друг на друге играли до моего появления в теле Кателлины? Ладно, считаем, что шустрый жених Фисы «приложился» к обеим, и каждая из нас ему по вкусу пришлась. По неведомой пока причине. Но папаша невесты здесь каким боком? Неужели тоже?!
Взглянула на саэра и обмерла под его глубоким, уже не мутным, а переливающимся изумрудной зеленью взглядом. Почувствовала, как тот почти осязаемо касается моего лица, скул, рта, подбородка, липкой змеей скользит по груди, животу, ногам. От одного только предположения, что этот человек мог дотрагиваться до Кэти, стало невыносимо мерзко. И когда Ритан, в мгновение ока преодолев разделяющее нас расстояние, погладил по щеке, дернулась как от удара.
Глава рода Эктар криво усмехнулся.
— Все еще боишься, мышка?
Если бы «мышка» по-прежнему оставалась в своем теле, точно умерла бы от страха на месте. А вот меня начинала накрывать холодная ярость. И это было плохо. Если Фисин родитель заметит такие нехарактерные для Катэль эмоции, беды не миновать. Сжала зубы и снова уставилась в пол.
Твердые прохладные пальцы задели уголок губ, помедлили, а потом, сминая, надавливая до боли, с силой провели по ним.
— Ты очень аппетитная, мышка, — хрипло выдохнуло чудовище. Вот ведь… гурман на мою голову выискался. — Почти как Адельвен, твоя мать. В вас обеих есть это. Я не получил ее и сам отпустил тебя. Знал, что делаю все как должно, что зятек уже не откажется, если хотя бы раз попробует, и все-таки почти обрадовался, когда Савард заинтересовался Эонорой. Поторопился, послал Дорста. Так не хотелось отдавать в чужие руки.
Угу. «Корову свою не продам никому — такая скотина нужна самому!»
Эктар убрал ладонь, помедлил и вдруг, резко развернув спиной к себе, жестко вцепился в предплечья.
— Знаю, моя малышка не разочарует опекуна и будет выполнять все, что прикажут. Верно? — угрожающе-ласково прошипел в самое ухо. — Помни, я всегда и везде смогу достать и наказать за неповиновение. То, что ты теперь стала наидой Саварда и частью его рода, ничего не меняет. А чтобы окончательно усвоила это и накрепко запомнила, сам буду заниматься с тобой. Все время, что осталось до того, как вас с Альфиисой введут в дом Крэаза.
Слушала Ритана и понимала: он так запугал и задавил робкую Кэти, настолько подчинил себе ее душу, что будь она сейчас на этом месте, даже не помыслила бы о бунте. Что же этот паук все-таки с ней делал? И не было ли ночное посещение спальни сиятельного последней отчаянной попыткой несчастной девушки сбежать из-под власти опекуна? Избавиться если не от его влияния, то хотя бы от его прикосновений и, не дай бог, поцелуев?
Несмотря на все усилия взять себя в руки, успокоиться, меня начало трясти так, как будто через тело пропустили ток. Ужас, отвращение, возмущение, исступленное бешенство — отголоски эмоций Кателлины и мои собственные чувства смешались, огнем зажгли кровь, превратились в бушующий ураган, грозивший вот-вот вырваться из-под контроля.
Не знаю, что случилось бы дальше, если бы сгустившееся вокруг нас напряжение не вспорол резкий, полный еле сдерживаемого гнева голос:
— Что здесь происходит?
ГЛАВА 6
Мне даже не надо было смотреть на дверь, я и так знала, кто только что вошел в кабинет. Поэтому осталась стоять, не меняя позы, с опущенной головой и сжатыми в кулаки руками. А вот Эктар медленно отстранился, нарочито спокойно разгладил смятую его ладонями ткань на рукавах платья, неторопливо развернулся и склонил голову в почтительном приветствии.
— Сиятельный саэр!
Крэаз проигнорировал обращение, стремительно приблизился и повторил, чеканя каждое слово:
— Что. Здесь. Происходит.
Замерла в ожидании ответа. Самой вдруг стало интересно, что же жучара ушлый скажет? Как извернется?
