Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни
— Мы преодолели горы без малейших трудностей. Я подождал сильный туранский отряд, сопровождающий сборщиков налогов, и присоединился к нему. Ущелье показалось мне чересчур подозрительным. Идеальная западня. Спешить было некуда.
— Зато теперь у нас времени очень мало, — мгновенно отреагировал Конан. — Отплыть надо уже сегодня. В какой части порта стоит галера?
Улыбка сползла с лица Исхада. Опустив голову, советник, поджав губы, процедил:
— Галеры нет.
— То есть как? — возмущенно воскликнул киммериец. — А зачем тебя посылал сюда Андуран? Он сказал, что его советник способен достать даже зубы Нергала!..
— В двух словах не объяснить, — шемит смело посмотрел в глаза северянину. — Тут происходит что-то странное. Все моряки в панике. Мы остановились на постоялом дворе «Дары Вилайета», предлагаю там обсудить наши дела. На улицах Аграпура слишком много чужих ушей.
— Ты что, с ума сошел! — гневно прорычал киммериец. — В этом заведении меня знает каждый пьяница. Надо найти таверну попроще и подальше от центра города. И не вздумай назвать меня по имени в присутствии местных.
Исхад был не дурак и сразу понял свою ошибку. Он выбрал слишком дорогую и роскошную гостиницу, а путешественники хотели остаться незамеченными. Спрашивать сейчас о целях похода советник не решился, но от его внимания не ускользнула хрупкая маленькая девушка, внимательно слушавшая весь разговор. За ее спиной стоял один из телохранителей Андурана, а своими людьми король не разбрасывался. Значит, дело серьезное…
Свернув в ближайший переулок, отряд двинулся в восточном направлении, поближе к Вилайету. Там легче укрыться от назойливых глаз.
Глава 5
Конан сидел за массивным деревянным столом и медленно потягивал крепкое вино. Захмелеть он не боялся. Новости были очень плохими, и киммериец мучительно обдумывал сложившуюся ситуацию. Три часа назад путешественники пришли в Аграпур, и признаться честно, северянин собирался покинуть город этим же вечером. Однако все планы рухнули. Порт оказался блокирован боевыми туранскими галерами. Они не выпускали в море ни одно судно. Усилия Исхада нанять корабль пропали втуне.
Поплутав по улицам, в одном из бедных кварталов киммериец наткнулся на таверну под названием «Приют моряка». В этом заведении Конан никогда не бывал и надеялся, что знакомых не встретит.
Стоило войти внутрь, как в нос ударил затхлый запах плесени и протухшей рыбы. Довольно грязный пол, стены в многочисленных трещинах, мебель грубая и сальная, но выбирать не приходилось. Подозвав хозяина, киммериец негромко спросил:
— Свободные комнаты есть?
— Для таких господ, как вы, сколько угодно, — подобострастно пролепетал щуплый лысоватый мужчина лет пятидесяти.
Северянин внимательно посмотрел на туранца. У него явно иранистанские корни. Чуть раскосые хитроватые глаза, впалые щеки, узкая редкая бородка, тонкий длинный нос. Рожа аграпурца киммерийцу не понравилась. Уж слишком слащавая, льстивая и явно лживая.
— Мы берем пять, — твердо проговорил Конан. — И обязательно с выходом на крышу.
— Это стоит недешево, — начал хозяин.
В тот же миг на стол легли две большие серебряные монеты.
— За два дня хватит? — с металлом в голосе уточнил киммериец.
— Конечно, конечно, — угодливо согнулся туранец, поспешно сгребая деньги.
В его таверне редко появлялось серебро. Чаще всего люди рассчитывались медью. О золоте не стоило даже и заикаться…
Вскоре перед путешественниками вырос грязный полуобнаженный мальчуган лет тринадцати. Наверняка, сын хозяина. Глаза парнишки оценивающе рассматривали поклажу чужаков. Подобный взгляд северянин мог легко безошибочно распознать в огромной толпе. Сорванец был вором, и довольно опытным. Потрепав мальчишку за ухо, тавернщик произнес:
— Мулан проводит вас и покажет наши лучшие комнаты.
Здание имело три этажа. Лестница обсыпалась и крошилась. Сразу чувствовалось, что дом довольно старый. К удивлению киммерийца, комнаты оказались чистенькими и аккуратными, хотя размеры удручали. Трое «барсов» в маленьком помещении разместились с трудом.
Выбравшись на крышу, Конан осмотрелся по сторонам. На восходе — бескрайняя водная гладь Вилайета, на юге — в голубой дымке отроги Туманных гор, на закате — многочисленные кварталы ремесленников и мастеровых, а на севере возвышается купол дворца Повелителя Турана. Общим видом киммериец остался доволен. Тут же, на плоской крыше размещалась небольшая терраса, закрытая плотным, изрядно полинявшим материалом.
— Я остаюсь здесь, — мгновенно отреагировала волшебница, опускаясь на изогнутое деревянное ложе.
Ни слова не говоря, Исайб сел у ног девушки. Подобному поведению телохранителя Андурана Исхад уже не удивлялся. Он давно понял, что воин не отходит от Селены ни шаг. Путешественники оставили на крыше все сумки и неторопливо двинулись вниз.
Северянин ужасно проголодался, а кроме того, в его фляге давно закончилось вино. Устроившись за длинным столом, киммериец грозно приказал хозяину:
— Неси все самое лучшее. Заплатим щедро. И не вздумай подсунуть какую-нибудь тухлятину, иначе сам окажешься на вертеле.
Мулан стоял чуть в стороне и с интересом поглядывал на чужаков. Обычно таверну посещали бедные моряки, местные ремесленники и бродяги. Даже наемники предпочитали заведения побогаче. У этих странных путешественников одежда была в крови, сквозь дыры сверкали звенья кольчуги, а рукояти мечей и вовсе завораживали мальчишеский взор. Местным жителям под страхом смерти запрещалось носить оружие. Эти воины, наверняка, пришли издалека.
Обернувшись, Конан подозвал парнишку. Тот поспешно подбежал и покорно склонил голову. Потянувшись к уху подростка, киммериец очень тихо спросил:
— Давно воруешь?
Мулан не произнес ни слова, но весь его вид выражал возмущение. Губы поджаты, глаза горят, подбородок чуть вздернут. Северянин невольно рассмеялся. Из мальчугана получился бы неплохой артист. Он может зарабатывать на жизнь, путешествуя из города в город и показывая представления. Однако киммерийца не проведешь. В глубине зрачков прятались страх и лукавство.
— Я не выдам, — поспешно успокоил подростка Конан. — Сам когда-то промышлял подобным ремеслом. Ты, я вижу, смышленый. Заработать хочешь?
— Конечно, господин, — прошептал напуганный мальчик.
— Просьба моя проста, — вымолвил киммериец. — Заметишь что-нибудь странное, подозрительное в таверне или около нее сразу скажи мне, а я не обижу.
— Как скажешь, господин, — Мулан кивнул головой.
